(copyright) Sehrguey Ogoltsof 2025

Smashwords Edition

Светлой памяти А. Плаксина

(27 лет переписки ручками по бумаге

сделали нас другом, товарищем,

братом друг другу

Свидимся, Саша,

сам знайиш)

Предисловие, на всякий

§ 1. пояснения + извинения

Ага, пробовал, таить не стану,– раскрылиться и, с разгону, воспарить, как планер авиамодельный, в свободный полёт фантазии, но всякий раз—хрясь!—вынужденная, блин, посадка… Обидно ведь, ну да и больно тоже…

А когда если вдруг начну, чтоб чего-нибудь, ну, присочинить, как бы, так вообще на́ уши и близко не налазит… При таких делах, выбирать не ахти как широко получается. Вот и осталось мне: говорить правду или одну только правду, или ничего кроме правды. То есть, шаг влево или шаг вправо из смирительной рубашки пережитого на собственной шкуре – пресекается на корню.

Как ни крути, а огорчительное получается ограничение и, главное,– усыхает всякая робкая надежда примазаться к счастливчиками, что за шедевром шедевр конвейерным, буквально, образом вышмякивают: хоть фэнтези, хоть историю любви пары выпаданцев, хоть про долю воровскую, да и всё триллерно ж так, фантасто-боевично, ну, а где надо, то и поддетективят, для волнительности, самым что ни на есть бестселлерным макаром…

Тяжко взирать, когда у них всё на мази, а ты оказался рождённым ползать, тем более что ни у одного воздушного змея на тебя грузоподъёмности не хватит.

Ну так вот, чтоб они, пернатые, знали: не повывелась ещё нищета, у которой гонора – валом! Даже самым раскрученным бестселлеропи́сцам, вот прям отсюда, из своей приземлённо ползучей позиции ниже уровня моря, открыто заявляю: хоть как юлите, а не всё вам по плечу!

(+) Допустим по воде ходить – слабо́? Ха! – нечем крыть! А и уж тем более сквозь стены… Вот в чём вы мастаки, так это кровь сосать у посторонних. В самых, извините, неадекватных местах, с точки зрения санитарных условий.

Хронически сумеречный дилетантизм на ленте конвейера… Хотя, что с них брать? Чем бы дитятко ни тешилось, лишь бы на таблетки не подсело.

§ 2. структура + текстура + содержание

Беря исток в своём пусть, если честно, длинноватом, однако всеобъемлющем названии, роман струится через текущее Предисловие, на всякий, а там уже и до Эпиграфа – рукой подать (краткий получился, но по сути). И уже после этих «Геркулесовых Столбов» (оба курсивом выделены, для делающих первые шаги в начатках беллетристики), повествование разливается в 4 книги из 14 частей, по волнам 250 глав, если начинать отсчёт сверху, иерархически.

Шестое-с-половиной чувство мне подсказывает, что кое-какие струи общего потока способны заводить в сомнение: а не чересчур ли загнуто автором в посулах беспрерывной правды и ничего помимо?

Свободу мнений ещё никто не отменял, но и не лишне будет напомнить скоропалительно неискушённым торопыгам: тут не рысистые бега, чтоб, с места в карьер, газовать с выводами. Вам что-нибудь известно о возложенной на меня миссии? А? Вот то-то же!

Ладно, томить не стану, скажу напрямик: миссия не простая, а самовозложённая и заключается в достоверном воссоздании правды жизни. И тут без вариантов.

Хотя, конечно, не каждой правде достаются тёплые объятия и поцелуи в обе щёчки… Увы-с! всегда кто-то да вскинет плечи, взвоет: «И он собрался это впарить МНЕ?! Во – борзо́й!»

Мой кротко-сострадательный совет скептику подобного пошиба – отложи Хулиганский Роман, покуда и тебе (Бог милостив) дойдёт, что правда запросто такую может невероятность отчебучить, что не всякий Барон Мюнхаузен прочхается. А если эта, смиренно изложенная, истина кому-то ещё не раскрыла глаз, то остаётся только позавидовать блаженному неведению долбодона…

(+) Произведение представлено в стиле упрощённо-блочного формата, которым и поданы абзацы 250 глав (в 14 частях, 4 книг), с намерением придать процессу чтения привлекательную лёгкость.

Порою попадаются пассажи с более глубоким вертикальным выравниванием, которые начинаются с «(…» , а заканчиваются на «…)», например:

(…такое форматирование – явный признак пребывания в подстраничном примечании, которое, однако, притянуто повыше – в текст, чтобы сопроводить его попутным комментарием либо внезапной мыслью, избавляя от необходимости прядать взглядом под страницу, а потом отыскивать: с какой строки туда скакал?.

Правда же, клёво, братан бот? А то! Всё по-уму…)

Цитаты подаются отдельной строкой, выделяясь офсетом, курсивом и жирностью шрифта, вот так:

“ Блистай! Сверкай! Ты! Чокнутый Алмаз!

И (в завершение техминимальных пояснения), по ходу части № 6, к тексту приложена иллюстрация, единственная на всю книгу (что значит эргономичный подход!), назначение которой – подтвердить, что, да, тут вам не потуга на сценарий сериально-анимэшного блокбастера, а всё взаправду, невзирая даже на невыполнимость миссии. Хотя ещё поглядим…

(+) Изящество структуры (250::14::4) и основательность базиса (правда, как она есть, в дистиллированном виде) возбудили естественное стремление натянуть полотно не меньшей воздушности, которую и покрыть не менее изощрённым образом, в лучших традициях прекраснословесного мастерства.

Задача не из простых. Но будьте уверены, тут никому не грозят колдобобины нервически вздрюченных штрихов, ни кляксо-росплески учерпнутые в кильватере психоделического творчества, (на полстолетия проспали? С кем не бывает!) .

Нетути!.. Я/мы/наши завсегда стояли за незатейливость приспособ и простоту рычажных передач. В том смысле, что здесь читателю не нужно расширять своё сознание дозой той или иной модной хрени, чтобы выпуклей въезжалось в лихие выкрутасы, причудливую переменчивость и мозгодёрные коленца многоспектрального изложения на плотно сложенном листочке, что тоже в коробочке оказался…

Да, Хулиганский Роман повествуется от первого лица. Нет, он не гимн Мне-Са́мому-Преса́мому-и-Просто-таки-Несравненному-Мне.

Нарцистичной автопортретичности не предвидится. Что? Вот эта наглая тупая сволочь, это – я?! Увы, но нет, что было, то сплы́ло. Мне уж и самому пришлось завязать с овациями в личный адрес.

По сути, здесь предлагается поперечный срез целого поколения. Полотно с «Ночным Дозором» за отчётный (в романе) период. Просто краски не успели ещё потемнеть в групповом портрете самой захватывающей, бесподобной, блистательной и непостижимо магической эпохи из всех, истекших с момента изначального Творения.

Ничто не вечно, и сейчас, удерживаясь от горьких междометия, я наблюдаю наш героический период в небрежной упаковке, с нашлёпкой из пары ярлыков (крест-накрест: «застой»><«перестройка») уже придвинутым на самый краешек бездны с наклейкой «Прошлое» над входом. Однако сквозь все ярлычки-бечёвки-упаковки, торчком стоит неоспоримый факт: за всю историю человечества не случалось времён подобных тому, в котором так наивно молоды мы были.

§ 3. стиль + язык + возрастные ограничения

Бесспорно, любое поколение наслаждается либо же мыкается через доставшуюся им молодость. Она – неизбежна.

Однако, не всякому взбредёт на ум воздвигнуть эпистолярную стеллу, дабы надлежаще отметить мимолётный факт.

(…предупрежу, на всякий, тех, кто пока не знает (да знаю я, что таких тут нет, и это просто фигура речи такая, для вежливости), эпистолярный означает «сделанный из писем». Так уж сложилось, по традиции, что 250 на 14 на 4 – это всего-навсего одно-единственное письмо с конкретным, кстати, адресатом…)

Рассматриваемое Предисловием, на всякий сооружение воздвигнуто в стиле… хм… как же его окрестить, чтобы подоходчивее?

Ладно, стиль, нарекаю тебя стилем Оборзелого Реализма, раз уж тут балом правит Тётя Голая-Правда, которой абсолютно на… на все писаные, а и даже потайные законы…

Отличительной чертой Оборзелого Реализма является благородная сдержанность в выборе средств, доводя, тем самым, своё благородство до полного беспредела. Всё тут настолько кристально ясно, что нет нужды пристраиваться в какую-либо онлайн кодлу для синхронно-совместного пережёвывания – по куску в неделю,– дабы дохрумкаться до смака, который автор наподразумевал своим эсотерично-хрящеватым варевом, и коллективно сунуть нос под кастрюльные крышки в его творческой кухне…

Нет, здесь – диаметрально не тот случай. Во-1-х, надо ведь сперва умереть, чтоб тебе выпала такая честь в сети. Да и то, если (во-2-х) правильный Немец подвернётся. Навроде того, что раскопал Шекспира и успешно раскрутил ему рекламу, без которой тот и по сей день бы оставался вне подозрений.

И прошу заметить, что Рекламист явился-таки 200 спустя, хотя благополучно усопший Вилли просил (даже своим надгробьем!) его не беспокоить.

Все смекнули, а? Кому в наши дни по зубам чтение на языке с 300-летним сроком давности? То-то и оно! А виртуальные умники тут как тут, и – пошёл сбор отар в чатах…

Но пока мы с вами живы-здоровы (это в-3-х), я постарался упростить процесс чтения до старого доброго Сделай-Сам.

(+) Признаю́сь добровольно, что бдительных страстотерпцев и борцов ратующих за стерилизацию языка, неизбежно взъерепенит (уж это как пить дать) присутствие в Хулиганском Романе вполне устоявшихся выражения ненормативной лексики.

Но с моей, гуманной, стороны, чистюли – тоже люди, их тоже жалко, и я б за их команду грёб, да миссия не пускает, не позволительно мне искажать истину. В правдивом отражении жизни обиходных слов не избежать. Жизнь, какой она есть, не укладывается в рамки детского кино. Поэтому настоятельно прошу всех, не достигших возраста 18 лет, незамедлительно прекратить дальнейшее чтение.

Последний раз предупреждаю – ТЫ ЭТО КОНЧАЙ, ПАЦАН! БРОСЬ, ГОВОРЮ! – а не то поздно будет.

§ 4. технические замечания + заслуженная похвала

Письма не принято разбивать на части или главы, подобная практика может вызвать у адресата неправильные ассоциации. Письма просто длятся и длятся, до самого своего конца.

Однако лишить Читателя маршрутных вех и компаса посреди сотен и сотен страниц в любом направлении, бросить его без путеводной звезды даже и в ясную погоду, не только смахивает на садизм, но садизмом же и нахлёстывает.

На такое я никогда не подписывался, так что за этим не ко мне, если кто понял…

(+) Переполняясь, как всякий джентльмен-самородок, сочувствием касаемо братанов и сестёрок из подвида двуногих, млекопитающих, прямоходящих, которые заявляют себя разумными, я их не только пожалел, но и добавил Оглавление. Филантропически.

Это же – ахх-уеть, до чего я весь из себя гуманный!..

§ 5. изъявление признательности + правовая оговорка

Я благодарен всем, чьи имена помянуты в романе, а так же тем, кого там нет (вас неизмеримо больше, и ваша заслуга в том, что Хулиганский Роман был всё-таки написан, не менее существенна).