Цитаты из книг автора «Сергей Нилус»

Вообще отмечается некоторое огрубение нравов, как последствие массового обогащения и стремления проживать эти деньги. Оказывается, что и это далеко не так легко, как кажется: там, где приходится тратить уже не тысячи, а миллионы, – требуется большая фантазия и изобретательность. Сначала строят себе дворцы, загородные виллы, накупают бриллианты, но миллионы все прибывают и прибывают… Приходится задумываться… Нью-Йоркские газеты поведали недавно, что отец одной барышни, давший для нее бал в своем загородном дворце, послал два экстренных поезда за гостями в Нью-Йорк. Другой образчик фантазии, тоже фигурировавший в газетах был таков: миллионер потребовал внезапно свой любимый автомобиль, но к досаде своей узнал, что жена его отправила в этом автомобиле свою канарейку к ветеринару. Тогда миллионер в тот же день приобретает особый автомобиль для канарейки и велит ежедневно катать эту птицу в «собственном» автомобиле на потеху всем знакомым и журналистам.

Народы прикованы к тяжелому труду бедностью сильнее, чем их приковывало рабство и крепостное право: от них так или иначе могли освободиться, могли с ними считаться, а от нужды они не оторвутся. Мы

Смерть праведника есть рождение для новой радостнейшей жизни; смерть праведника есть сладостнейшая жатва тучных класов, прозябших из семени искушений и подвигов; смерть праведника есть величественное исшествие души, сбросившей деянием и видением страстные оковы темницы тела.

Теперь, во время поста, буду причащаться Св. Тайн еженедельно. Великая это для меня милость, которой и цены нет на этом свете!

В миру, братец ты мой, не Христа теперь на помощь призывают, а диавола зовут. Вон мужики мимо гостиницы о. Пахомия дрова в Козельск на станцию возят; послушай-ка их: кого они все поминают? Да все «его» ж! Прежде хороший крестьянин что бы ни делал, все – «Господи Иисусе Христе», да «Господи Иисусе Христе!» Потому-то он и был «христьянин», что Христа поминал. А теперь он стал мужик, да не простой мужик, а вражий, а все потому, что к каждому слову или «врага» поминает, или мать позорит и проклинает. Враг-то сам по себе, без зову, бы не пришел и не мог бы прийти, – ему благодать крещенская доступу бы к человеку не дала, – ну а ежели самовольно, самосильно зовут его?.. Ну, тогда он тут как тут с нашим, значит, удовольствием!

Ты куришь? – спросил он меня. – Простите, батюшка, – сконфуженно ответила ему я, – курю и не могу с папироской расстаться.– Курить – беда невелика, – сказал мне старец, – а можешь ли ты добровольно не курить своих папиросок?– Не могу: без них меня тоска мучает. – Вот и беда! – сказал батюшка. – В этом-то и грех состоит, девочка! В страсти – грех, а не в курении.

но сказанное доброе слово, по заведенному у нас обычаю, было основательно позабыто.

Но все мои просьбы оставались гласом, вопиющим в пустыне.

И я читал им из Иоанна Лествичника, из аввы Дорофея, Симеона Нового, Марка Подвижника, Нила Сорского, Макария Египетского, Исаака Сириянина, Исайи Отшельника и многих других.

«Да ты-то что за птица? Тебе какое дело?» – тут сердце мое вспыхнет, я хватался за их волоса, и очень, очень чувствительно для них бывало мое наказание.