Читать книгу «Самоволка» онлайн полностью📖 — Сергея Лукьяненко — MyBook.
image

– Мы ознакомились с вашим донесением о дипломатической экспедиции на плато Эль-Пиро, – заговорил король, не предлагая Дориану сесть. – Вы утверждаете, что вас приняли нелюбезно?

– Нас вообще не приняли, Ваше Всевластие, – четко ответил Дориан, глядя в точку перед собой. – Представители племени кечвегов выслушали меня и ушли. Мы разбили лагерь и сутки ждали, пока их вождь нанесет нам визит, но не дождались.

– Что именно вы предлагали? – поинтересовался казначей.

– Мы ни на букву не отступали от наставлений, данных нам Кабинетом. Предложения были простые и вполне приемлемые. Присягнуть Короне, принять наместников, упразднить отряды самообороны. И продолжать жить и трудиться во славу Хеленгара.

– Не показалось ли кечвегам, что вы хотите ущемить их права?

– Я был весьма деликатен, Ваше Всевластие. Я выражал готовность договариваться, а не притеснять.

– Почему же кечвеги не захотели с вами разговаривать?

– Ваше Всевластие, они дикари! – Дориан твердо посмотрел в лицо короля. – Они понимают лишь язык силы. Я видел их бродячий город, это зрелище отвратительно для любого цивилизованного человека.

– Почему же? – По лицу короля скользнула странная улыбка.

– Представьте себе скопление из нескольких сотен огромных паровых и газовых машин, Ваше Всевластие. Вся эта ржавая куча ползет по древним руинам Пир-Града. Ковши зачерпывают обломки и отправляют их в печи. Тут же, на ходу, выплавляются чушки из неочищенного металла. Среди огня и работающих механизмов бегают их дети. Женщины там носят мужские брюки. Они питаются тем же жиром, которым смазывают свои машины…

Король вдруг тихо рассмеялся, и Дориан с недоумением замолчал.

– Вы, видимо, никогда не были в наших трущобах, дорогой Дориан. Там тоже, знаете ли, не все в порядке. А кечвеги не такие уж и варвары, если управляют машинами, а?

Усатый пограничник вдруг бесцеремонно наклонился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Король снова рассмеялся.

– Кстати, Дориан, вы знаете, кто их вождь?

– Нет, Ваше Всевластие, он отказался выйти к нам.

– Десятилетний мальчишка!

– Простите, Ваше Всевластие… я не понимаю. – Геральд-министр растерянно заморгал.

– А что непонятного. Их вождю десять лет от роду. Прежний вождь незадолго до смерти успел заделать единственного ребеночка, и формально он стал вождем. А племенем управляют, надо понимать, старейшины. Не исключаю, что именно они вас выслушали. Но почему отказались от дальнейших переговоров – вот загадка.

– Я думаю, они не уважают Корону. И наши меры должны быть…

– Думать будем мы, дорогой Дориан. А вы – исполнять. Вы снова отправитесь в экспедицию. На этот раз наши предложения кочевникам будут еще более лояльными. Сумеете их донести?

– Отдам все силы во имя Короны и нации, Ваше Всевластие! – Дориан вытянулся в струнку.

Король кивнул исполнительному секретарю, и тот открыл двери залы.

– Ваше многовластие, прошу покинуть Высочайший Совет, – проговорил Луккидж, глядя куда-то мимо геральд-министра.

Дориан вышел. Никто не заметил, что он едва сдерживает торжествующую улыбку.

Все складывалось именно так, как и предполагалось.

* * *

– Амир… – прохрипел Степан, пытаясь повернуть голову. Это было непросто – казалось, заледеневшая шея сейчас хрустнет и сломается.

Проводник вошел в помещение, осмотрелся, цокая языком и сокрушенно качая головой.

Он и сам выглядел страшновато. Подранная одежда была заляпана кровью, лицо с одной стороны посинело, превратившись в большой синяк. Амир шел с трудом, опираясь на палку.

Он скинул небольшой рюкзак, бросил на пол. Снял с пояса нож – кривой и тяжелый.

– Жди меня, Степа. Держись, сейчас принесу дрова.

И ушел, все так же тяжело опираясь на палку.

Степан плотнее обнял печку, ощупал, стараясь найти хоть один еще не остывший участок. Он не знал, верить ли своим глазам и ушам. Откуда здесь появился погибший проводник, от которого должны были одни кости остаться?

Но вот лежит его рюкзак и кучки снега на полу с его ботинок…

Амир вернулся довольно быстро с охапкой сучьев. Первым делом снял полушубок, накинул на Степана, нахлобучил на него шапку.

– Грейся. Сейчас печь растоплю.

Оказалось, под одеждой у него тоже все в крови. Живот был обмотан какой-то тряпкой, пропитавшейся бурым.

– Как ты выжил, Амир? – с трудом выдавил Степан. – Я же сам видел, как тебя… только автомат на снегу остался.

Амир фыркнул, колдуя с печкой.

– Губастик – зверь страшный, но глупый, – сказал он. – Если думает, что уже тебя убил, то всякую осторожность теряет. Главное – его обмануть и себя не выдать.

В печке затрещал огонь, дохнуло жаром. Амир вдруг увидел кружку со спиртным, понюхал, хмыкнул одобрительно – и тут же залпом выпил. Продолжать рассказ он, похоже, не собирался.

Полез в рюкзак, достал две плоские банки с консервами.

– Грей еду и сам грейся, дрова подкидывай, – сказал он, забирая у Степана одежду. – Я сейчас приду.

Вдруг он остановился, заметив на стене чертеж «саней» с печкой.

– А это что?

– Так, ерунда… передвижную грелку вот пытался изобрести себе.

Амир поводил пальцами по «чертежу», непонятно хмыкнул.

– Ну… не такая уж и ерунда. Сани, печка… если над печкой палатку поставить… хм…

Он подкинул свой нож, ловко поймав за лезвие, и снова вышел. На этот раз его не было дольше. Он пришел и притащил целую груду сучьев, свалил их у стены. А потом – еще.

– На ночь должно хватить, – вздохнул он, держась за окровавленный бок и покачиваясь.

– Амир, а что дальше будем делать? У меня одежды никакой…

– Сейчас… дай отдышусь. Одежда тебе будет, все будет.

Он сполз по стенке и сидел несколько минут, уронив голову.

– Амир! – забеспокоился Степан. – Может, надо чего?

– Не… ты грейся.

Он с трудом поднялся и снова ушел на улицу. Вернувшись через полчаса, он со стуком бросил на пол нечто, похожее на заиндевелую корягу.

– Вот и тулупчик тебе нашелся, – устало проговорил он. Затем подошел к печке и упал перед ней на четвереньки. – Открывай консервы. Там, посмотри, еще чай в рюкзаке.

Степан осмотрел принесенную добычу. Это действительно был короткий тулуп, весь насквозь заледеневший, словно его вырубили из ледника. И еще – большая меховая шапка плюс пара смерзшихся рукавиц.

– Положи на печку, – сказал Амир. – До утра подсохнет. Воротник поднимешь – будешь как космонавт!

Степан вдруг увидел, что посреди спины на тулупе выделяется дырочка, окруженная темной кромкой.

– Откуда одежда?

– Есть места. Ты консервы-то открывай.

Молча поели, заварили чай. Вроде бы все хорошо. Только Амир был какой-то вялый, словно спал на ходу.

– Слушай, Степа, мне отлежаться надо, – сказал он. – Ты за печкой следи, а то озябнем к утру. Я посплю, ладно?

– Конечно! – воскликнул Степан.

Амир подтянул свой рюкзак, отвернулся к стене и принялся разматывать тряпку на животе. Запахло какими-то лекарствами, он обрабатывал рану. Потом расстелил свой полушубок и лег сбоку от печки.

– Дрова… не забывай… – пробормотал он и тут же отключился.

* * *

Странно, но бессонную ночь Степан пережил легко. Он расслабленно сидел перед печкой, подкидывал дрова, щупал и переворачивал свою новую одежду.

И раз за разом вспоминал этот момент: как жизнь его от точки полной безысходности вдруг перешла в фазу надежды. Как грохнула дверь, как проход загородила фигура Амира – человека, знающего, что и как делать.

И каждый раз это поднимало какую-то теплую волну в груди. И спать не хотелось.

Дрова уже кончались, но тулуп и шапка оттаяли и, к счастью, высохли. Зашевелился Амир, испустил протяжный болезненный вздох. Сначала молча лежал, глядя в потолок и поглаживая рану на животе.

– Зачем ты пошел с Расулом? – спросил он. – Я же говорил тебе…

– Прости, Амир. Я просто не знал, что мне делать. Когда ты… когда тебя не стало, у меня словно земля под ногами провалилась. Что делать, куда идти? А Расул – он сам подошел, обещал довести, позаботиться.

– Ну да, подошел, обещал… – Амир горестно вздохнул. – Я полежу еще, а ты чай сделай. Идти надо.

Тулупчик после сушки принял вполне приличный вид, если не считать окровавленной дырки на спине. Сидел плотно, грел хорошо – что еще надо? Шапка и рукавицы тоже пришлись впору.

Наконец выбрались из убежища на мороз. Стояло серое раннее утро. Степан посмотрел по сторонам – и едва не подпрыгнул на месте…

– Амир, что это?!

Шагах в десяти в снегу темнела продолговатая яма. Рядом валялась человеческая рука, отрубленная по самое плечо. На куче снега – еще одна.

А из ямы торчала всклокоченная голова. Было видно и лицо – тонкое, крючконосое, сухое, воскового цвета.

– Знакомый один, – равнодушно ответил Амир.

– И что с ним?

– Убили. В том году еще.

– Постой… так это его одежда?! – У Степана все сжалось внутри.

– И что? Фасончик не подошел? Ну, отдай ему обратно.

– Да нет… оставлю себе, пожалуй, – пробормотал Степан.

О черт… Выходит, этот теплый тулупчик и удобная шапка целый год лежали в могиле, примороженные к покойнику.

А впрочем, кого это здесь может волновать…

– Ну, пошли, чего нахохлился? – устало вздохнул Амир.

– Да-да, идем… А с руками-то что у него?

– А как бы я тулуп с него стащил, если б руки не отрубил? Он же совсем как камень!

Шли не быстро. Амир прихрамывал, опираясь на свою палку. Иногда морщился и бормотал под нос неразборчивые ругательства.

Как-то раз он споткнулся, и Степан поспешно подставил ему руку. Но Амир со злостью отмахнулся.

– За собой следи, – бросил он.

Снежную равнину укрывал туман, из которого выплывали громады ледяных глыб. Часа через три воздух стал заметно прозрачнее, сквозь дымку показалось маленькое желтое солнце.

Ноги и мысли жили отдельной жизнью. Бессонная ночь приносила свои плоды – Степана навещали какие-то бестолковые видения, ему мерещилось, что льдины шевелятся, а с неба свисают тонкие прозрачные щупальца, хватающие за плечи.

Тем временем воздух окончательно очистился, и Амир сбавил шаг.

– Видишь, там впереди? Станция. Совсем мало идти осталось.

Степан пригляделся, но ничего не увидел. В глазах рябило от бесконечного снега.

Дорога пошла вверх. Вместо льдин теперь были каменные валуны, припорошенные снегом. Редкие кривые деревца помогали карабкаться. Степан мало смотрел по сторонам, в основном – под ноги. А когда поднял взгляд, удивленно заморгал.

Их окружали уже не валуны, а невысокие развалины, заросшие все теми же деревцами, заваленные снегом. Кое-где чернели перекошенные ржавые балки, какие-то мостики, эстакады.

Располагалось все хаотично, словно высыпанные из коробки кубики. И петлять среди мертвых построек было не очень-то просто. Степан все пытался разглядеть что-то похожее на улицу, но так и не разглядел.

А потом они взобрались на груду бетонных обломков, и Степан увидел местность слегка сверху. Не без труда он смог разглядеть – все эти комплексы построек и сооружений располагаются концентрическими кольцами. В центре нависало серыми стенами огромное, прямо-таки циклопическое здание очень простой прямоугольной формы. Оно было старое, стену покрывали трещины и внушительные проломы. Дальний конец был и вовсе обрушен почти до основания.

– Станция, – вздохнул Амир, потирая бок. – Вроде как вокзал. Нам – как раз туда.

Степан только покачал головой. Он совсем по-другому представлял себе этот «вокзал». Ожидал многолюдья и шума, бойкой торговли, паровозных свистков. А тут – все то же запустение и холод.

– Здесь кто-то живет? – спросил Степан.

– Уже лет пятьсот, как никого. Ничего не осталось, кроме рельсов. Поезда останавливаются только для обхода и проверки. Но нам больше и не надо.

– Здесь останавливаются поезда? – удивленно переспросил Степан.

– Да-да, останавливаются. Мы сейчас в высокогорье. Ночь пути – и начнутся жаркие пустоши. Они обязательно проверяют тормозные механизмы перед спуском. Здесь это удобно.

Идти сквозь завалы было все трудней.

– Что за дурацкая планировка, – проворчал Степан. – Двух шагов нельзя пройти, чтобы не уткнуться в очередную стену или кучу камней. Неужели тут не изобрели прямые улицы?

– Тут всего одна улица, она по спирали окружает станцию. В случае нападения сквозные проходы быстро перекрывались. И врагу приходилось долго-долго пробиваться по кругу, чтобы захватить платформы.

Они вошли в огромный вокзал через один из проломов. Оказалось, в здании нет крыши. И вообще ничего достойного внимания тут не было – просто каменная коробка, заваленная снегом и обломками.

Шаги отдавались гулким эхом, больше – никаких звуков. Степан увидел рельсы – много рядов, засыпанных каменными глыбами, ржавых, искореженных, местами разобранных. Лишь один путь был в полной сохранности, а верхняя кромка рельсов матово блестела, отполированная колесами.

– Следы… – сказал вдруг Амир, чуть наклонившись. – Вчерашние вроде.

– Это Расул? – напрягся Степан.

– Не обязательно.

– То есть мы можем кого-нибудь встретить?

– Это вряд ли. – Амир неторопливо шагал, вглядываясь в следы. – Все уже уехали, думаю, еще вчера. Кажется, мы пришли!

Он остановился возле ржавого квадратного люка, выделяющегося темным пятном среди обледенелого каменного пола.

– Вот тут они полярный экспресс ждали. И мы будем. Помоги-ка…

Амир подковырнул железную плиту ножом, Степан помог ее поднять.

Снизу вдруг дохнуло влажным теплом. В темноту уходила скобяная лестница.

– Полезли, чего стоишь. Только люк за собой закрой, мне тяжеловато.

Внизу Амир включил фонарь. Здесь было что-то вроде коммуникационного тоннеля – по стенам, уходя в стороны, тянулись трубы. Степан потрогал – некоторые были теплыми.

– Откуда тепло? – удивился он. – Котельная рядом работает, что ли?

– Да не знаю. Тепло, и слава богу. Располагайся. Нам надо только сидеть и слушать, когда экспресс подойдет.

– Услышим?

– Не сомневайся.

Он уселся на рюкзак, прислонившись к трубам. Некоторое время ерзал – видимо, раны не давали спокойно устроиться.

– Амир, где мы? – не выдержал Степан. – Мне кажется, что все это снится – снег, странные деревья и животные, развалины… Такого же не бывает. Мы словно на другой планете.

Амир сначала лишь что-то пробурчал с досадой.

– Сам все видишь, сам понимаешь – делай выводы. А ко мне не лезь, – сказал он, недовольно сверкнув глазами.

– Ясно… – вздохнул Степан. – А поесть ничего не осталось?

– Нет. Терпи.

Амир перестал ворочаться, прикрыл глаза и будто бы снова задремал. Но вдруг он довольно отчетливо проговорил:

– Скажи, Степа, ты из ружья стрелял?

– Что? – удивился Степан.

– Знаешь, я бы не вырвался от того губастика. Но он сам был ранен. Хорошо так ранен, не автоматом. Ему бок знатно картечью разворотило. А у кого там картечь была, кроме тебя?

– Я стрелял, только сам не знаю куда… – безвольно пожал плечами Степан. – Что-то такое показалось – я и пальнул.

– Правильно пальнул. – Амир вдруг едва заметно улыбнулся в полутьме. – Спасибо тебе, Степа.

Потом они долго сидели молча. Степан пригрелся, расслабился. Время от времени он проваливался в неглубокий сон, но тут же открывал глаза. Спать не получалось – на душе было тревожно. Казалось, только расслабься – и вновь угодишь в беду.

И все-таки он уснул. Амир долго тряс его за плечо, пока Степан соображал, почему вокруг темно и что за грохот над головой.

– Ну, подъем! Экспресс прибыл, слышишь? Быстро наверх!

– Да, сейчас. – Степан потряс отяжелевшей головой и первый полез по лестнице.

Он сдвинул крышку люка, выполз на поверхность, щурясь от яркого света, и наконец увидел поезд.

На первый взгляд – обычный поезд. Деревянные вагоны, платформы с неведомыми грузами, накрытыми брезентом. Но что-то было не так. Другие пропорции, другой звук, запах – все сбивало с толку человека, привычного к стандартному, сто раз виденному подвижному составу.

– Быстро, Степа, быстро! – проговорил Амир. – Некогда по сторонам зевать.

– Что делать-то?

– За мной…

Он какое-то время метался между грудами обломков, наконец остановился.

– Здесь – хорошо. Присядь и не высовывайся. Если что случится – вон, дыра в стене, выбирайся и беги без оглядки.

– А ты куда?

– Я договариваться буду, Степа. Это тоже непросто.

– С кем?

– Как повезет. Лучше – если с погранцами. С паровозными дозорными труднее лялякать, они больно уж гордые. Наши-то попроще…

Поезд наконец начал замедляться. От визга тормозов завибрировал воздух.

– А если мне бежать, то куда?

– Тише, говорю. Все, замри. Ждем.

Поезд уже стоял, но продолжал издавать разнообразные звуки – в нем постоянно что-то шипело, лязгало, потрескивало. Амир очень осторожно выглядывал из-за камней и что-то бормотал.

– Идут… – сказал он. – Замри. Совсем замри, дыши через раз.

Степан все же нашел щель между обломками и глянул вдоль путей. Он сразу увидел четыре фигуры, идущие в его сторону от головы поезда.

Трое были в одинаковой светло-зеленой форме, закутанные и утепленные до невозможности. Лица скрывали черные маски с дырками для глаз, на глазах же были большие очки, вроде горнолыжных.

У них были автоматы. Шли неторопливо, внимательно смотрели по сторонам. Словно три неумолимых безликих смертоносных робота.

На четвертом была черная форма, он подходил почти к каждому вагону, что-то осматривал, обстукивал и ощупывал.

Степан перевел взгляд на Амира. Тот сосредоточенно сопел, не сводя с патруля прищуренного взгляда.

– Пора, – шепнул он. – Смотри, не подставляйся.

Он чуть-чуть высунулся из-за камней, подняв над головой обе руки.

– Здорово, застава! Поговорить можно?

* * *

Степан понимал, что реакция патрульных может быть довольно нервной, и его предположение оправдалось с избытком.

Трое моментально вскинули автоматы, отскочили друг от друга, пригибаясь и готовясь стрелять с колена. Четвертый, тот, что в черном, отступил куда-то между вагонами, став невидимым.

– Руки держать!

– Выходи спокойно!

– Не дергаться!

– Сколько вас? Все выходите!

– Увижу оружие – положу на месте! – одновременно закричали пограничники, заполнив пустой вокзал обрывками эха.

– Степа, выходи за мной, – быстро проговорил Амир, не оборачиваясь. – Только тихонько, и руки держи на виду.

Идти грудью на три автоматных ствола было очень некомфортно. Однако Степан постарался не пугать себя раньше времени. В конце концов, рядом Амир, который знает, что делает.

Их обоих быстро и со знанием дела обыскали, расстегнув верхнюю одежду. У Амира нашли пистолет, но, как ни странно, никакого ажиотажа это не вызвало.

Почему-то тщательно проверили руки – кисти и запястья, словно искали какие-то следы.

– Вещи ваши где? – спросил невысокий коренастый пограничник, который, судя по ухваткам, был тут старшим.

– Вот все вещи. – Амир кивнул на свой рюкзак.

– Не понял… – угрожающе надвинулся пограничник. – С одним мешочком через бор прошли? Или за дураков нас держите?

– Да что вы, ребята… – испуганно пробормотал Амир и невольно вжал голову в плечи. – Я вот парнишку веду. Он тут новенький, вы его не обижайте. Ограбили его, чуть не убили. Никаких вещей не осталось.

– Чуть не убили, говоришь? – хмыкнул другой пограничник и, обойдя Степана сзади, ткнул ему пальцем в спину. – Так он у тебя с пулей в спине гуляет?

– Не, сейчас без пули обошлось, – помотал головой Амир. – Это с чужого плеча костюмчик. Так, подобрали по дороге…

– Чей, говоришь, костюмчик?

– Этот-то? Да Юрки Семецкого, слыхали?

– А-а, это который с каким-то жирным все время ходил?

– Да-да, с Поваром!

– Известные проходимцы, – кивнул старший пограничник. – Надо понимать, вы его и порешили?

– Да что вы! Нет, Юрку давно грохнули, уж год прошел. А тулупчик – вот он, пригодился.

– То-то его давно не видно…

Степан помалкивал, продолжая держать руки чуть приподнятыми. Амир назвал еще пару каких-то имен, после чего пограничники заметно расслабились и даже закурили. Автоматы, впрочем, за спины не закинули, продолжая поглядывать по сторонам.

Человек в черном вышел наконец из укрытия и вернулся к обстукиванию вагонов.

1
...