Рассказ, которому тесно быть рассказом. Есть писатели, которых любишь за героев, или за стиль, или за сюжеты... Лукьяненко - за миры. И мир в рассказе - словно не отдельный, не сам по себе, а кусочек мира, о котором есть другие истории, занимающие куда больше места и текста.
Дальше...
Мир, в котором множество лет назад человечество осознало свою и природы самоценность, в котором людей расселяли по различным колониям, чтобы сохранить человеческий род, в котором преступлением считается, когда местные эскимосы - за бочку вина, словно и не было тех сотен лет, назад которым так же спаивали коренное население Америки... Мир, о котором говорить можно долго и детально - выражения атмосферы в мелочах у Лукьяненко точно не отнять! - но тогда самой истории не останется ничего.
Потому что по земным законам этот мир, мир небольшой, затерянной у черта на рогах колонии, должен быть судим, а чтобы судить - осуждающий должен полюбить женщину этого мира. И в этом - что-то от кельтов, когда женщина-королева воплощала собой Землю, которой должно было править, и в этом слишком много всего, чтобы уместить в рассказе, который читается минут за десять. То есть, можно было бы, уместить. Но не случилось.
Так почему же все-таки мы - выносящие приговор - не рабы?.. В состоянии в любой момент уйти с этой работы, так же, как местные - перестать принимать оплатой все, что горит? Горькая самоирония в порыве вызванной искусственным путём человечности? Не люблю это признавать, потому что кажется, что звучит как "лень думать" - ненавистная фраза! - но, в самом деле, у меня не складывается...
P.S. Или, и в самом деле - никакой иронии, а лишь моя привычка к ней в данном контексте, и свобода выбора, дающая возможность говорить о не-рабстве - практически Баховская?..