Ошибусь дважды, стоя в центре и идя по краю, не ошибусь в третий раз, – сказал я. – Чтобы спасти – предай, чтобы найти – потеряй, чтобы убить – пощади, – прошептала Лунная Дева.– Предам, чтобы спасти, потеряю, чтобы найти, пощажу, чтобы убить, – пообещал я.– Прощай, Грисар, рунный маг, сын, муж и отец, – сказала Лунная Дева.Глаза её закрылись – и она осела в подушки.– Помогите! – закричал я, вскакивая. Ноги были, словно ватные, но руны больше не держали меня. – Помогите же, кто-нибудь!Я наклонился над старушкой, прижался ухом к груди – снова плоской, как у ребёнка, ссохшейся, так ни разу и не накормившей дитя…Сердце не билось.– Помогите же! – прошептал я, не зная кому.Дверь наружу не открылась. А вот по лестнице сверху, беззвучно и неторопливо, спустились трое.Девочка чуть старше прежней Лунной Девы, тоже одетая в белый балахон. Женщина средних лет – в обычной горской одежде. И сгорбленная старуха в чёрном.Они всё время были там?Ждали, пока их маленькая подруга умирала?– Что же вы наделали? – спросил я. – Зачем мне всё это?Ответила старуха, не глядя на меня и с явной неохотой.– Это было нужно.– Она сожгла свою жизнь! – сказал я. – Она же совсем ребёнок! Сожгла ради трёх имён! – Трёх имён, трёх мест, трёх советов, – поправила