Если б я властелином судьбы своей стал,
Я бы всю её заново перелистал
И, безжалостно вычеркнув скорбные строки,
Головою от радости небо достал!

(Омар Хайям)

От автора

Кто только не был героем детектива! Мужья и жёны, отцы и дети, любовники и любовницы, врачи и адвокаты, ювелиры и таксисты, главари Коза Ностры и президенты компаний, принцы и нищие, миллионеры и безработные… Само действие детектива очень часто разворачивается на какой-нибудь богатой вилле или, там, супер-яхте, размером с авианосец, в придорожном отеле или, на худой конец, в городской квартире. Но, жизнь доказывает, что и в самом глухом селе российской глубинки возможны такие сюжеты, что, подчас, и Агате Кристи даже не снились. Да и такая, весьма далёкая от романтики, чрезвычайно прозаичная сфера деятельности, как ветеринария, тоже способна заинтриговать поклонников детективов в не меньшей степени, чем похождения комиссара Мегрэ. Что Ваш автор и попытается доказать своим повествованием, рассказав историю одной аферы областного масштаба. О чём эта история? Да, всё о том же, извечном: кому на Руси жить хорошо. Многие сейчас задаются вопросом: почему за последние десятилетия в России исчезли с её карты десятки тысяч сёл и деревень? Может, быть, в этом повествовании они смогут найти некоторые ответы?

Да, чуть не забыл! К сведению всех, хоть в какой-то мере заинтересованных лиц: все события и персонажи, описанные в детективе, полностью ВЫМЫШЛЕНЫ, а возможные совпадения с какими-то реальными событиями и людьми – ЧИСТО СЛУЧАЙНЫ И НЕПРЕДНАМЕРЕННЫ! Ну, вы поняли…

* * *

Глава 1

Те, кто много обманывают, стараются казаться честными людьми.

(Цицерон)

Андрей Березинцев заглянул в конференц-зал областного минсельхоза, и испытал некоторую даже оторопь от увиденного: помещение, размером с приличных размеров кинозал, было заполнено по самую «завязку». Несколько сот ветеринаров самых разных рангов (от хуторского фельдшера до районных и областных боссов) по команде министерства собрались сюда со всей области. А то ж! Сегодня, в их присутствии, в течение ближайшего часа, должна будет свершиться публично-показательная казнь «счастливчика», назначенного виновником одного, весьма скверного события. Правда, казнь предполагалась всего лишь административная. Но, всё равно, для «виновника торжества» кара – вовсе не самая приятная. Тем более, что, после сегодняшней публичной экзекуции, по законам жанра предполагалось её продолжение в зале суда, с вынесением срока реальной отсидки.

На сцене уже восседал суровый президиум, возглавляемый замом губернатора, который славился своей жёсткостью и категоричностью. Кто из областных и уездных чиновников не слышал о «комиссии Юреева», кто не трепетал при одном лишь упоминании о ней?! Для многих из них эта комиссия представляла собой синоним французского казнительного агрегата медика Гильотена, способного оттяпать любую, самую крутяцкую чиновную голову, отягощённую служебными прегрешениями. И вот, сегодня эта «гильотина» вновь в работе. И ведь не чья-нибудь, там, голова, а именно его, Березинцева, обречена была сегодня лечь на плаху. Да, да, да! Именно его назначили на роль, одновременно – и козла отпущения, и жертвенного барана… Ещё раз окинув взглядом зал и президиум, Андрей отметил, что для полноты картины не хватает только большой деревянной колоды с торчащим из неё топором, а также верзилы-палача с красным кожаным колпаком на голове.

…То лето, пришедшееся на конец девяностых, позже прозванных «лихими», выдалось весьма сухим и жарким. Причём, жарким в очень многих смыслах: и в климатическом, и в житейском, а для кого-то – и в профессионально-производственном… Впрочем, стоит отметить, экстремальным оказалось не только упомянутое лето, но и весь тот год (пусть даже он и не из пресловуто-високосных!). Тем не менее… Чего только за то время не произошло! И во всём мире в целом, и в не слишком знаменитой Староновской губернии в частности, где и случилась наша ветеринарно-детективная история…

Впрочем, стоило бы отметить, что любые: и скандальные, и глобальные, и даже сенсационные происшествия той поры, лишь мимолётно затрагивали внимание российской глубинки – до сенсаций ли, если не живёшь а выживаешь? Колхозники получали свою копеечную зарплатёшку, и, при этом, как-то даже ухитрялись сводить концы с концами. На селе выкручивались, как умели, очень многие – и животноводы, и полеводы, и даже сельские специалисты. В том числе и ветеринары, которые с давних пор, хронически пребывали в роли «золушек» сельхозпроизводства.

* * *

Нелирическое отступление о рядовых ветеринарах-«золушках» и их начальственных «мачехах»

В недрах ветеринарского сословия бытует вполне обоснованная версия, согласно которой в «золушки» оное определили ещё во времена Союза. В недобрый час некий кабинетный «мыслитель», одержимый мечтами о рекордных удоях и привесах, о реках молока в мясо-сальных берегах (причём с минимальными затратами!), решил заняться, так сказать, «реформаторством». И вот, упомянутый «реформатор», видимо, сильно скучавший в своём, очень высоком начальственном кресле, однажды придумал нечто «гениальное». Согласно полёта его кабинетной мысли, сельским ветеринарам, которым их «чистая и славная» работа – уже сама по себе «в кайф», жалованье можно платить на уровне дворника-полставочника (это ж какая экономия вырисовывается в масштабах всей страны!!!). Что он и сотворил в форме приказа. Вот, с тех пор сельские ветеринары и стали общепризнанными «любимцами Фортуны».

Впрочем, в этом, весьма далёком от позитива событии, можно обнаружить и свои какие-то плюсы. Например, деревенский фольклор обогатился перлами самодеятельного ветеринарского творчества. Скажем, загадками, типа: что общего между ветеринаром и картошкой? Правильный ответ: его всю зиму едят, а весной сажают. Или: чем ветеринар отличается от, пардон, ночного горшка? Правильный ответ: в смысле отношения к нему – ничем. Всякая «шишка» норовит нагадить ему в душу, а потом воротит нос (фи, мне твои проблемы «до фонаря»!). Не беден фольклор и саркастичными сентенциями, наподобие: всем на бюро райкома отмеряют по два метра верёвки, а вот ветеринару – почётные четыре, да ещё и с мылом в придачу! Ну, и – так далее…

Впрочем, будучи народом жизнестойким, неунывающим, и даже склонным к самоиронии, скорее всего, именно ветеринары придумали такую байку-загадку: чем медик отличается от ветеринара? Не знаете? То-то же! Внимайте мудрости колхозной: медик с утра должен быть выбрит до синевы, и слегка пьян; ветеринар же, с утра должен быть слегка выбрит, и пьян до синевы. Так что, сельская ветеринария, граждане, это вам – не так себе, хухры-мухры забава!

* * *

…Заведующий Даниловским ветучастком Кипаровского района Андрей Березинцев вернулся домой с работы, когда палившее нестерпимым обеденным жаром июльское солнце, уже остывая, устало шло на закат. Пробормотав что-то очень интеллигентное, наподобие: «Растуды т-твою туды!», он с удовольствием сбросил с плеча рабочую сумку кирзовой «кожи», набитую флаконами вакцины, шприцами, и иными ветеринарскими причандалами, снял опостылевшие резиновые сапоги и заляпанный навозом, йодом и, ещё невесть чем, синий рабочий халат. Сегодня Андрей делал по селу прививки от рожи свиней, а свинячьи «апартаменты» не все их хозяева были настроены содержать, хотя бы, в относительно благопристойном порядке.

(К сведению не знающих, что такое рожа свиней. Рожа – это такая свинячья зараза, которая никак не выражается в том, что прихворнувшая хрюшка вдруг начинает гримасничать, строя рожи своему хозяину. Ничего подобного! Хрюшке, подхватившей микроб, не до гримасничанья. Эта инфекция, которая приключается в самые жаркие летние месяцы, отправляет каждую вторую заболевшую животину, если, конечно, её не лечить, в их свинячий рай. Человеку рожа, в общем-то, не опасна. Ну, если только он по своей натуре не освинел до крайнего предела!).

С хрустом потянувшись (какое же это удовольствие снять с себя рабочую одежду после грязной, утомительной, да ещё и нудной работы!), Березинцев поспешил в свою, персональную баню. В деревне – как? Хоть летом, хоть зимой, но без баньки там – труба, кирдык и полная хана. Особенно, если колхозная работает по «лунному календарю», а жарко в ней бывает только в середине июня. Поэтому-то, ещё лет десять назад, Андрей и соорудил у себя во дворе небольшое «бунгало» из деревянной «всякой всячины», что подвернулась ему под руку. И хотя над ним некоторые односельчане ядовито хихикали, своего он добился. Сам сварил котёл, сам сложил печку. И с той поры, на зависть энному числу не шибко рачительных «хихикальщиков», имел возможность без проблем принимать банные процедуры.

Помывшись и, переодевшись в чистое, Андрей настроился, наконец-то, по-человечески и пообедать и поужинать одновременно. А что удивляться? Когда и по селу, и в колхозе идут массовые обработки – до «фуршетов» ли?! Но, едва Березинцев сел за стол и вооружился ложкой, как в этот момент в окно со стороны палисадника раздался осторожный стук. Ольга, жена Березинцева, ставя перед ним тарелку со щами, недовольно проворчала:

– Ну-у-у, опять кого-то черти принесли! Хоть бы уж поесть нормально дали! Что за работа у тебя?! Покоя – ни днём, ни ночью, а зарплата – нищему на паперти больше подают… Ешь, давай!

– Ничего, ничего, я быстро! – поднимаясь из-за стола, примирительно откликнулся Андрей. – Это, наверное, Сашка Ковшов – я ему бициллина обещал дать.

– А-а! А он тебе что обещал? – тут же, явив практицизм и, уперев руки в боки, уточнила Ольга.

– Он? – Березинцев на мгновение задумался. – Он мне осенью вспашет огород.

– Ну, если только… – Ольга пожала плечами. – Ну, давай, быстрее, а то щи уже второй раз разогреваю.