Глава 1

И как, спрашивается, эти ищейки на меня вышли, если никаких следов на теле капитана Ляхова не было? Лично проверял. Уж кому, как не некроманту знать, что происходит с плотью после обращения в нежить.

Будь здесь опытный следопыт, разбирающийся в тёмном искусстве, может он и разгадал бы чьих это рук дело, но такое совпадение маловероятно. Тем более, в некромантии меня никто не обвинял.

И ещё один момент. Если жандармы успели оцепить здание, следовательно им было известно, что я приду. Откуда, спрашивается? Из всех моих, о поездке в Клуб знали только четыре человека, плюс Надя, а ну ещё и Казанцев, но он косвенно, я предполагаю.

Мог ли он заманить меня к себе, сымитировав нападение бандитов, чтобы втюхать историю про того же Зимина? Вряд ли. Слишком сложная схема, чтобы сработать так идеально. У барона погибло много его людей. Да он вообще практически разорён! Такая себе жертва ради поимки безвестного сироты-графа.

Значит, это всё-таки сам Зимин. Узнать бы от чьего имени он действует и каким будет следующий шаг.

В версию, что лик убийцы отпечатывается в глазах жертвы, я не верю, но знаю, что особо ретивые средневековые экзекуторы часто использовали этот миф в своей работе. Безграмотный народ легко внимал подобным небылицам, особенно если преподносить их под нужным соусом.

И власть имущие закрывали на это глаза, а потом такие вот «улики» становились неотъемлемой частью правосудия.

Но сейчас не средневековье, а я не в тёмных казематах какого-нибудь задрипанного замка на краю империи. Хотя, что-то схожее с той камерой, в которую меня бросили, у него всё же есть.

Холодный выщербленный пол. Маленькое решëтчатое окно под потолком. Тяжёлая дверь. И ведро с мочой, которое, судя по запаху, отсюда никогда не выносили. В общем, личные покои некроманта, три на три метра.

А ещё здесь сильно несло некротикой. Старой. Возможно эти стены несут в себе память о таких же тёмных временах, что меня когда-то окружали.

Хорошая попытка, но тот, кто это организовал, не учëл одного – я не предыдущий Гриша, которого можно было всем этим запугать. Так что, игра только начинается.

Я сел в противоположном от входа углу и принялся ждать.

Рано или поздно, дверь напротив меня откроется.

***

– Отец! Слава Единой, ты вернулся! Я не могла до тебя дозвониться!

Граф Тимирязев едва успел переступить порог собственного дома, как к нему сразу же бросилась взволнованная девушка, которую прислуга за глаза называла «граф в юбке», а всё потому, что эта двадцатилетняя особа ничуть не уступала своему отцу в жёсткости характера и отчаянности принимаемых ею решений.

Однако, в этот раз девушка была взволнована, и все, кто обеспечивал в этом просторном двухэтажном особняке благополучие и уют, испытывали некоторое недоумение.

– Меня не было пять часов, Мариша. Что за спешность? – Алексей Владимирович перехватил пытавшиеся обнять его руки дочери и нежно поцеловал их. – Дай хотя бы раздеться.

Девушка смиренно отступила на шаг, чтобы отец смог без стеснений скинуть пальто, но дольше двух секунд не продержалась.

– Да быстрее же, папа! Он и так там уже шесть часов!

Граф удивленно уставился на дочь. Ему показалось, или она и в самом деле притопнула ногой.

– Так! Что за эмоции? Наследнице рода Тимирязевых не подобает так…

– Да плевать на всё! Пока мы тут распеваем дифирамбы перед прислугой, человека наверное уже убили!

– Ха! Тогда куда торопиться?! – увидев, что шутку дочь не оценила, граф посерьезнел и, повернувшись к притаившемуся у входа управляющему, произнёс. – Елисей! Распорядись, чтобы ужин подали в кабинет. Иначе моя дочь тут камня на камне не оставит.

– Да, ваша светлость. Сию минуту.

Граф прошёл в просторную, обставленную в стиле Викторианской Англии, комнату и уселся в кресло, стоящее во главе массивного стола, по заказу изготовленного мастерами Старого света.

– Кого там убили, солнце моё?

Марина вошла следом и захлопнула дверь перед носом подоспевшей с ужином прислуги.

– Отец! Помнишь, когда у нас был конфликт с родом Шуваловых?

– Какой именно?

– Когда один из его прихвостней чуть не выкрал меня с выпускного бала?

– А, ты о том! – Тимирязев-старший устало откинул крышку хьюмидора и занёс пальцы над аккуратно уложенными сигарами.

Опять дочка принялась за старое. Конечно же он прекрасно помнил это дело, причём во всех красках и подробностях. Тогда практически чуть не вспыхнула клановая война. Все стояли в ружье. Сам виновник укатил отбывать срок в Бастион, а все шишки полетели на род Тимирязевых.

– Ну так он получил по заслугам.

– Да! Но не от нас! Если ты забыл, за меня вступился виконт Пугачёв, а не один из твоих присягнувших лордов, которые обеспечивали охрану.

– Ну ты же понимаешь, что это была провокация? Нельзя просто взять и убить чужого вассала, – граф щёлкнул гильотиной, откусывая кончик сигары, и сразу же принялся её раскуривать.

– А меня, дочь главы клана, похищать, значит, можно? – взбеленилась Марина.

– Дочь главы клана никто не посмеет тронуть. Это табу! Всем это известно.

Марина манерно закатила глаза. Как же сложно доносить суть, когда мыслишь другими мерилами.

– Почему ты никогда меня не слушаешь?

– Потому что ты ничего не смыслишь в политике, – незамедлительно ответил граф.

– А у тебя просто нет сердца! И я для тебя – только фигура на шахматной доске, которой удобно прикрываться, когда тебе грозит мат!

Граф сокрушённо покачал головой и опустил только занявшуюся сигару в бокал с коллекционным односолодовым виски. Зря он не отложил этот разговор. Ужинать в таких условиях просто невозможно.

Тимирязев-старший вышел из-за стола и взял дочь за кисти рук.

– Ладно. Допустим. Какое это имеет отношение к твоему поведению?

– Прямое! В тот день из-за меня пострадал невиновный человек! Он, как ты говоришь, «ничего не смыслил в политике», и из-за своего благородства, не знаю, или глупости, влез в твои разборки. А потом его отправили в Бастион!

– Я напомню, что у тебя скоро помолвка с виконтом Караченцовым. Это взаимовыгодный брак. Все леса к северу от Томска принадлежат его роду. С чего вдруг этот Пугачёв стал тебе интересен? Наверное, даже сам Шувалов не вспомнит его фамилию. Да он и не знал – всю грязную работу за него обычно делают пешки.

– Вот, пожалуйста, не надо сейчас про больное, – девушка выставила вперёд руки. – Я видела Пугачёва. Сегодня вечером. В Клубе выдающихся охотников.

– Ооо! Что ты забыла в этом сборище хвастунов? Там же кого только нет, с открытием границ. А если опять покушение?

– Покушение на дочь главы клана? Ты чего, папа? Это табу, и все об этом знают! – Марина не удержалась, чтобы не уколоть отца его же оружием.

– Ты забываешься, – граф выпустил руки дочери и отошёл к окну.

– Я-то как раз ничего не забываю! Пугачёва арестовали в самый разгар вечера. Его обвинили в каком-то убийстве.

– Ну так и поделом. Убийцам место в тюрьме, – отрезал граф.

– Ты сейчас серьёзно? Забыл, как сыск штопает дела? Там всё заранее было спланировано. Как в спектакле. Даже здание окружили. Не удивлюсь, если в этом замешан Шувалов.

– Какой ему от этого прок? Привлекать такие силы ради какого-то там мальчишки.

– Он окунул тебя в грязь! Как ты этого не понимаешь?! Теперь все знают, что в вашем споре последнее слово всегда за Шуваловым, а граф Тимирязев как обычно предпочёл отмолчаться.

Алексей Владимирович развернулся и внимательно посмотрел в глаза дочери. А ведь она права! Как он сам не увидел этого? Неужели потерял хватку? Эта плешивая собака Шувалов давно подбирается к его роду, и нападение на дочь – всего лишь одна из сотен подобных провокаций.

Нельзя оставлять без внимания этот ход. Нужно ответить. Как-то, да ответить.

– И что ты предлагаешь? Вытащить этого Пугачёва?

– По крайней мере, это будет хоть какая-то благодарность за его поступок, – Марина внутренне ликовала, но никак не показывала этого внешне.

– Хорошо, – с некоторым сомнением ответил граф, – я обязательно позвоню утром Огородникову. Он не последний человек в юстиции. Думаю, его заинтересует эта история, и он поможет.

– Папа! – воскликнула Марина. – Ты неисправим!

– Да, прости, дорогая, – граф схватил со стола колокольчик и принялся трясти им, как при пожаре.

Через несколько секунд дверь распахнулась и в кабинет вбежал запыхавшийся Елисей.

– Изволите отужинать, ваша светлость?

– Какой ужин, когда такое творится? Машину готовь. Через пять минут выезжаем!

***

В первый раз дверь открылась часа через три после захода солнца.

За те пару секунд, что в камеру падал неверный свет, в щель протиснулись три тени. Они отошли к стене и замерли. На какое-то время наступила тишина, а по мне скользнул рассеянный луч фонаря.

Потом дверь, скрипнув, закрылась.

Снова стало темно, но это не помеха – я успел восстановить треть энергии, и сейчас с интересом наблюдал за происходящим при помощи магического зрения. В отличие от меня, гости не могли видеть – потребуется как минимум полминуты, пока глаза привыкнут к темноте.

Один из них вытащил из рукава что-то похожее на шило и взвесил его в руке. Двое других по-прежнему стояли неподвижно.

Когда убийцы проникли в камеру, я притворился спящим и даже раскинул в стороны руки, для большей убедительности. Сейчас же я был готов за долю секунды усыпить любого из них.

Парень слева обладал слабеньким даром, скорее на уровне адепта, но точно уж не подмастерья. Будет смешно, если он окажется огневиком и случайно спалит себя и своих сообщников. Но вряд ли до этого дойдёт дело.

Тридцать секунд истекло, и троица, как по команде, сдвинулась с места.

Двое начали заходить с боков, а третий шёл прямо, держа шило на изготовку.

Когда расстояние между нами сократилось до метра, я просто вытянул в стороны руки и схватил убийц за лодыжки.

Послышался звук падающих тел. Парень с шилом на секунду замер, и сообразив, что это упали его сообщники, бросился наутёк. Ну как «бросился»? Врезался телом в дверь и начал барабанить по ней всеми конечностями. Никто, конечно же, ему не открыл.

Слушайте, ну это как-то обидно даже. Прислать на такое дело трёх дилетантов надо ещё додуматься. Ладно хоть шило одному дали, и то он почему-то передумал им воспользоваться.

– Не шуми. Разбудишь всех, и нас посадят в карцер, – я схватил оставшегося убийцу за шею и сразу же поймал его обмякшее тело. – Приляг лучше, поспи.

Как бы мне ни хотелось всех их сразу обратить в нежить, делать я этого, разумеется, не буду. Глупо изобличать самого себя, сидя в клетке, из которой невозможно выбраться. Рано или поздно, посылать ко мне станет некого, и нападения прекратятся. А потом настанет утро, и им придётся меня выпустить. Хотя бы для того, чтобы провести допрос, или как здесь принято по закону поступать с задержанным.

Выждав для порядка ещё минут десять, я решил, что есть смысл отомстить за такое с собой обращение.

Энергии у меня теперь достаточно – хватит до самого утра, так что можно потренировать ядро и прокачать каналы.

Я уселся посреди комнаты и закрыл глаза. Где вы, мои ангелы мести?

Голуби нашлись в квартале от жандармерии. Покружив некоторое время в поисках меня, они уселись на ближайшую крышу и замерли.

У простейшей животной нежити есть одно очень полезное качество – режим энергосбережения. Если от хозяина долго не поступает указаний, а по поведенческому слепку нет никаких задач, она впадает в некое подобие транса.

Вот и сейчас, уже добрую половину ночи на коньке крыши какого-то склада сидели двое пернатых. Они заняли самые удобные места, чем сильно нервировали своих живых собратьев, и те, в отместку, выщипали у них все перья.

Проклятье! Хотел изучить окрестности с высоты птичьего полёта, но теперь не получится. Без перьев летающие голуби будут выглядеть странно, да и поднять их в воздух, не используя заклинание левитации, проблематично. А таким, к сожалению, я не обладаю.

Придётся идти пешком. Не прекращать же из-за такой мелочи тренировку. Я влил в голубей немного некроэнергии и повёл их вдоль конька.

Так, что же мне такого сделать?

Остановившись на краю крыши, я осмотрелся. Впереди стояло здание жандармерии, к стене которой примыкала какая-то гудящая будка. Во все стороны от неё отходило множество проводов. Не уверен, но кажется, благодаря этому гудению везде вокруг есть свет. Это что-то сродни энергии молнии.

Следующий вопрос. Как добраться до будки? По прямой до неё метров семь. Долететь я не могу, допрыгнуть тоже.

Ещё раз пройдясь вдоль края крыши, увидел связку проводов, соединяющую два соседних здания. Другого способа я не вижу, так что, будем пробовать.

Первая попытка закончилась неудачей. На середине пути голубь потерял равновесие и слетел с проводов вниз. Жаль. С ним уже ничего не поделаешь.

Я обрубил соединяющий нас поток энергии и сконцентрировался на последнем голубе.

Его я повёл по двум проводам одновременно – по одному на каждую лапку. И о чудо! Сантиметр за сантиметром, птица доковыляла до крыши жандармерии и остановилась аккурат над искрящейся будкой, балансируя на ветру.

Я услышал шаги и открыл глаза.

Дверь снова распахнулась, и на меня уставились три небритые рожи. В этот раз магов среди нападавших не было, зато были накаченные мышцы и пара монтировок.

Внезапно где-то снаружи раздался звук падающего тельца и сразу за ним громыхнул взрыв. Во всём квартале погас свет. Послышались недовольные крики.

– Что за хрень? Кто-нибудь что-нибудь видит? – в темноте прошептал подхрипший голос очередного убийцы.

– Конечно! Идём, я посвечу, – ответил я ему в ухо и, размахнувшись, влепил по челюсти.

Этих троих пришлось вырубать традиционным способом. В последний момент хриплый решил ударить на опережение, и это у него почти получилось.

Удар пришёлся по касательной, но всё же рассёк мне бровь. Ну и хорошо. Не придётся выдумывать версии, каким образом я расправился с шестью бандитами, не получив даже синяка.

Сиплого я вырубил с одного удара, вкачав в руку удвоенную порцию энергии, и несколькими короткими сериями добил остальных, напоследок опустошив их почти до нуля. Поизносился я сегодня основательно.

Проверка тавра Изиды дала положительный результат. Сейчас отметина держалась примерно посередине.

Уже сидя в полном одиночестве, я сделал один очень важный вывод: мне срочно нужно решить вопрос с магическим арсеналом. В следующий раз подослать могут трёх сильных магов, и они просто задолбят меня грозовыми разрядами или размажут о стену воздушным тараном.

Или те же дуэли. В мире аристократии ни дня не проходит, чтобы кого-нибудь не вызвали на поединок по правилам. Не удивлюсь, если здесь практикуют и бугурты.

Что я им противопоставлю?

В моём арсенале есть Тёмное пламя – одно из основных боевых методик некромантов. По сути, это та же пиромантия, с тем лишь различием, что вместо огня, главную роль в нём играет тёмная энергия. И поверьте, сжигать она может не хуже, чем обычное пламя.

Но есть одно «но»!