Глеб сидел на берегу ручья. Руку в жёлтой защитной перчатке опустил в воду, набирал флягу. Даже через толстую прорезиненную ткань чувствовался жар от воды. Над погибшим миром всходило дневное светило.

Глеб второй раз в жизни видел настоящее солнце.

Первый раз произошёл накануне.

Дед Тимофей, самый старый житель Нижнего бункера – ему недавно исполнилось сто восемь – утверждал, что раньше, до войны, Солнце было оранжевым, а после стало красным. Глеб ещё раз поднял лицо к небу. Прищурившись, заставил себя несколько секунд смотреть на небесное светило. Оранжевое. Ни намёка на красный цвет не заметно.

Фляга набралась. Глеб поднялся. Бросил взор на вездесущие скалы. Его завораживала их первобытная мощь. Пики укрыты белоснежными шапками – как на картинках. Между камней гулял ледяной ветер. Скалы стали первым, что Глеб увидел после бункера, где прожил всю жизнь. В книжках имелись картинки больших городов, лугов, лесов, но всё это совсем недавно казалось Глебу выдумкой. Теперь он мечтал увидеть всё это своими глазами.

В крайнем случае, увидеть то, что осталось от городов, лугов и лесов.

Он направился обратно. В жёлтом массивном и неудобном костюме обычная ходьба становилась затруднительна. Без костюма выходить на поверхность категорически запрещалось. Глебу, когда приняли на службу в Нижний бункер, рассказали историю, что один из предыдущих водоносов решил ослушаться и выходил набирать воду без костюма. Не верил, что лучевая болезнь может распространяться через прикосновение к воде. Умер он, спустя несколько месяцев от ужасных болей в голове. А перед этим стремительно облысел и похудел.

В жизни Глеба произошло очень счастливое событие – его взяли работать в Нижний бункер. Это означало, что скоро он станет одним из его жителей. Если для того, чтобы стать жителем Нижнего бункера, надо надевать громоздкий костюм для выхода на поверхность – Глеб готов это делать.

Любой обитатель Верхнего бункера с радостью поверит во всё, только бы стать жителем Нижнего.

Глеб шагал по камням обратно к входу. Приходилось прилагать усилия, чтобы шевелить ногами в тяжёлых ботинках. Костюм рассчитывался на крепкого взрослого мужчину, и высокий, но худой семнадцатилетний парень утопал в нём.

Глеб решил, что в следующий свой выход пойдёт за водой ещё дальше. Просто чтобы исследовать мир. Это в прошлый раз, когда он впервые в жизни выбрался за толстые стены бункера, у него не хватило смелости сделать даже шага вдоль горного ручья с тёплой водой. Сегодня он отошёл от входа на добрые сто метров. В следующий раз следовало пройтись намного дальше – посмотреть мир.

Наконец, он добрался до пещеры, в глубине которой спряталась маленькая, но тяжёлая металлическая дверь. Рядом с ней в скалу вмурован сенсорный пульт с набором цифр. На крошечном экране светился красный крестик. Только после набора шестизначного кода ручку-колесо можно повернуть. Глеб потолстевшим из-за перчатки указательным пальцем набрал: шесть, три, один, восемь, восемь, три. На экране сенсорной панели красный крестик сменился зелёным кружком. Как Глебу объяснили, устройство существовало для того, чтобы не пустить чужаков. Глеб так и не понял, о каких чужаках речь?! В школе рассказывали, что когда-то на планете жило множество людей. Это даже было понятно по фотографиям и картинкам городов. Однако война всех уничтожила. Их бункер – последний. Точнее – система бункеров, в которой укрылось высшее командование и техперсонал. Самый старый житель – дед Тимофей – как раз внук последнего президента.

С тех пор многое изменилось. Не осталось президентов и генералов. Последние пятнадцать лет системой бункеров управлял Лис.

Лис с остальными потомками высшего руководства жили в Нижнем бункере, где находилась единственная работавшая установка фильтрации воды. Нижний бункер, как рассказывали Глебу, изначально предназначался для самой-самой элиты страны, а Верхний для многочисленного обслуживающего персонала. Нижний строился настолько глубоко врытым в скалу, чтобы его не смогли уничтожить ни при каких раскладах, тогда как Верхний, при большом количестве попаданий, мог рухнуть.

Выстояли оба бункера.

Глеб повернул ручку-колесо. В глубине двери тяжело, натужно лязгнуло. Он потянул на себя толстую металлическую преграду. Медленно, но верно, она начала сдвигаться. Наконец, образовалась щель, куда Глеб и скользнул. Он оказался в продолговатой комнате, выложенной потрескавшейся синей плиткой. Ему рассказывали, что когда-то здесь делали дезинфекцию, теперь же просто требовалось снять тяжёлый и громоздкий костюм, оставить его на полу. Глеб вообще не понял, что такое дезинфекция и для чего она нужна. Под потолком горела тусклая лампа, едва-едва освещая небольшое помещение. В потолке имелось ещё множество утопленных светильников, но их никогда не включали, как и большинство иллюминации бункера, в целях экономии энергии.

Теперь предстояло закрыть дверь. Пришлось её тянуть. Ноги скользили по плитке. Наконец массивная преграда встала на место. Тяжело, натужно лязгнуло. Мигнула сенсорная панель. Зелёный кружок сменился на красный крест. Глеб поставил флягу с водой на пол. Избавился от шлема. Стянул перчатки. Затем снял тяжёлые ботинки, оставшись босиком – большинство жителей Верхнего бункера никогда не имели обуви. В последнюю очередь он выбрался из жёлтого костюма. Оставил одежду на полу, как делали все водоносы до него. Под костюмом радиационной защиты обнаружилась одежда, сшитая из бывших мешков. Такую носили все жители Верхнего бункера. Глеба от них отличала лишь нашивка с красным трезубцем на рукаве. До сих пор оставалось загадкой, почему Лис выбрал именно этот знак, как отличительную особенность своих от чужих. Красным трезубцем помечалась одежда людей, которые ещё жили в Верхнем бункере, но уже работали на Нижний и ожидали переезда в этот рай. Официально их называли – избранными. Неофициально – шестёрками. Такие появлялись редко, поэтому красный трезубец моментально стал предметом гордости и зависти.

За ношение красного трезубца без разрешения Лиса, полагалась смертная казнь. Такие случаи за пятнадцать лет правления Лиса пару раз случались. В основном это были молодёжные шутки, но заканчивались они неизменно печально.

В каждом помещении Верхнего бункера имелась скрытая в стене вентиляция, откуда беспрерывно поступал тёплый воздух. Именно из-за этого даже брошенные помещения хорошо отапливались. Глеб никогда не задумывался, откуда брался тёплый воздух, принимая его как должное. Впрочем, как и подавляющее большинство жителей системы бункеров.

Подхватив флягу с водой, Глеб прошёл к дальней двери. Она тоже закрывалась на ручку-колесо и тоже была сделана из металла, только толщину с весом имела меньшую. А ещё возле внутренней двери отсутствовала сенсорная панель. Зато она блокировалась изнутри.

Глеб одной рукой крутанул ручку-колесо. Внутри лязгнуло. Он со всей силы потянул преграду на себя, и та с лёгким скрипом приоткрылась. Глеб скользнул в щель, оказался в квадратной комнате. Здесь уже начиналось подземное убежище – Верхний бункер. Эта комната тоже была выложена голубой плиткой, по центру расположились два кресла, лавка и стол, на котором игроков всегда ждало домино. Под потолком ярко горела лампа. Над дверью имелся небольшой экран, показывавший тусклые зелёные цифры времени. Подобные экраны вмурованы строителями во всех помещениях Верхнего бункера. Правда, в брошенных участках их давно отключили.

– Долго ходил, Кус, – не оборачиваясь, буркнул Курок.

В комнате сидели пять крепких бойцов карательного отряда. Глеб уже второй день входил в эту бригаду, занимая должность водоноса. Возглавлял отряд Курок – опасный тип, о котором ходили легенды. Поговаривали, что, будучи семилетним ребёнком, он выгрыз матери веки, чтобы она не спала, а играла с ним. В десять насмерть забил ногами лучшего друга, который не поделился с ним игрушкой. В шестнадцать заживо выпотрошил беременную девушку из Верхнего бункера, только чтобы посмотреть, как внутри живота всё устроено в этот период. В девятнадцать оторвал голову собственному малышу за то, что тот кричал. А после и визжавшей в истерике жене. За это начальник охраны выгнал его из Нижнего бункера без права возвращения. Не прошло и месяца, как Курок напал на начальника охраны и его подчинённых, направлявшихся по делам через Верхний бункер. Он убил всех, несмотря на то, что те были вооружены. У начальника охраны он и вовсе забрал пистолет, но стрелять не стал. Забил врага насмерть рукоятью. Именно после той стычки этот стремительный великан получил прозвище Курок. За то, что быстр и смертоносен.

Его посадили под замок. Собирались повесить, но потом Лис передумал. Вернул ему статус жителя Нижнего бункера, приблизил к себе и ввёл новую боевую единицу – карательный отряд – специальное подразделение, которое целыми днями находилось в Верхнем бункере и моментально реагировало на любые возмущения несогласных с режимом. Постепенно Курок сформировал свою карательную бригаду, которая наводила лютый ужас на жителей Верхнего бункера.

Глеб потянул дверь, и она закрылась. Повернул ручку-колесо. Лязгнул замок.

– Кус, ты глухой? – обернулся на него Курок.

Глеб почему-то посмотрел на камни домино, зажатые в лапище начальника. Увидел шестёрку дубль и двойку дубль.

Его прозвище – Кус – стало сокращением от «Куска говна», как его изначально окрестили в карательном отряде.

– Я старался быстрее, – ответил Глеб.

– Плохо старался, – повернулся Курок к столу.

Он взял один камень и ударил им по столу так сильно, что змея из домино подпрыгнула. Весь карательный отряд, кроме Глеба, носил чёрные джинсы и чёрные футболки. Под Нижним бункером имелся склад, где до сих пор хранилось много-много различного добра. В том числе и нормальная одежда. По слухам, на тех складах находились несметные богатства.

– Ты, дерьмище, хоть полную флягу набрал? Или как вчера? – небрежно поинтересовался Хирург.

Этот высокий блондин с хитрой, лисьей физиономией, был самым первым человеком, которого Курок принял на службу. Он был одним из сыновей прежнего доктора, но по стопам отца идти не пожелал.

Хирург аккуратно положил камень домино, увеличив длину игровой змеи.

– Полную, – отозвался Глеб, который так и стоял у двери во внешний мир.

Отряд продолжил игру в домино. Глеб остался стоять. По правилам, в присутствии членов карательного отряда запрещалось сидеть или лежать. Эти правила настолько въелись в рефлексы Глеба, что даже став членом карательного отряда, он не мог от них избавиться.

– Сядь, Кус, не маячь, – приказал Курок.

После секундной заминки водонос пристроился на краешек скамьи, флягу поставил у ног. Ещё два дня назад за подобное его бы убили. В своём присутствии Курок позволял лежать или сидеть только трупам.

«Как быстро меняется жизнь, – подумал Глеб. – Ещё сорок восемь часов назад я и представить не мог, что стану избранным!».

– Кус, напоминаю ещё раз, – стальным голосом произнёс главарь. – Если ты вдруг забыл, то ты теперь в моём отряде. На тебя больше не распространяются правила Верхнего бункера. Ты теперь живёшь по правилам Нижнего. Понял?

Глеб поспешно кивнул.

– Ты теперь царь и бог для всей швали из Верхнего бункера. Понял?

– Понял, – вновь поспешно кивнул водонос, до конца этого ещё не осознав – слишком круто переменилась жизнь.

– Любой, кто посмеет наехать на тебя, – ткнул Курок пальцем в нового сотрудника, – наезжает на нас всех. Наезжает на меня. В моём отряде только так. Понял?

– Понял, – вновь кивнул Глеб.

– Я уважаю тех, кто жертвует собой, ради общего блага, – сказал главарь. – Это вообще единственные, кого я уважаю. Потому что сам всегда на работе. Всегда на посту. Все эти ребята, – обвёл пальцем подчинённых, – тоже всегда работают. Мы все неизменно трудимся. Блюдём за тем, чтобы твари работали. Понял?

Глеб сразу кивнул.

– Поэтому любая мразь, которая посмеет сказать что-то против тебя… – многозначительно умолк Курок.

– Да-а, братуха! – сказал Хмырь. – Он, – кивнул на начальника, – всегда хорошо относился к водоносам. Так что ты его не зли. Просто слушай, выполняй команды, и тёплое местечко тебе гарантировано!

– Ага! – подтвердил Лысый.

Карательный отряд продолжил игру в домино. Водонос делал вид, что наблюдал, а на деле внимательно следил за главарём. Отстранённо подумал, что хотел бы быть похожим на этого огромного и грозного мужика со шрамами на лице. Однако ростом не вышел. Комплекцией тоже. Впрочем, габаритами, силой и скоростью Курок всерьёз превосходил любого жителя системы бункеров.

– Всё, пошли, работать надо, – Курок совершенно неожиданно, прямо посреди игры, швырнул камни на стол, значениями вверх.

– Братуха! – взмолился неулыбчивый боец по прозвищу Хмырь. – Давай доиграем! Немного же оста…

– Встать! – так рявкнул Курок, что все моментально подскочили.

У Хирурга с Хмырём на поясе висела кобура с пистолетом, а в карманах имелись дополнительные снаряженные магазины. Ещё двое членов карательного отряда – Лысый и Штык – носили на поясе фонари-дубинки.

Лысого так прозвали за идеально гладкий череп. Никто и никогда не видел его хоть с крохотным ёжиком волос.

Почему Штыка прозвали Штыком – Глеб достоверно не знал. Слышал лишь несколько версий, но ни одной не запомнил.

Без оружия в карательном отряде полагалось пребывать лишь водоносу. Его орудие – фляга для воды. У лидера отряда – Курка – на поясе висел боевой нож, которым он владел в совершенстве. Глеб слышал историю, как пару лет назад мужчина выхватил у одного из бойцов пистолет, начал стрелять. Успел убить одного из людей Курка, а в следующий миг боевой нож, пущенный в полёт с невероятной силой, практически его обезглавил, перебив позвоночник. Самое интересное, что всё произошло за считанные миллисекунды. Бойцы карательного отряда только потянулись к своему оружию, когда опасность уже была ликвидирована Курком.

– На выход! – приказал главарь уже спокойным голосом. – Работать!

Глеб поспешно нагнулся и поднял флягу с водой. Карательный отряд двинулся к цели – квартире одного из работников Верхнего бункера. Первым шагал Курок. За ним остальные бойцы. Последним шёл Глеб. В этот момент он чувствовал себя центром мироздания. На его плече красовался красный трезубец! Он стал избранным! Он вошёл в число правителей гигантского подземного бункера, то есть всего мира! Он примкнул к элите!

Жители Верхнего бункера всегда недолюбливали водоносов, считали их выскочками. Называли шестёрками. Ещё пару дней назад Глеб придерживался такого же мнения. В голове всё резко переменилось, когда он сам стал избранным – водоносом. Сам стал тем, кто совсем скоро переедет в Нижний бункер на постоянное место жительства. Теперь он понял, почему ни один из водоносов не отказался от должности, не вернулся в Верхний бункер. От лучшей жизни не отказываются. А все, кто называют избранных шестёрками – попросту люто завидуют.

Широкие арочные коридоры казались бесконечными. Многие из них давно не освещались – ими не пользовались. Чёрные ответвления бросались тьмой, оттуда тянуло затхлостью. Использовавшиеся коридоры называли улицами – они блестели чистотой.

Ещё будучи ребёнком, Глеб вместе с другом, Марком, обследовал каждый уголок Верхнего бункера. У ребят имелось лишь дикое желание приключений и один на двоих динамо-фонарь. И тот украденный. Кроме разрухи, запустения и мусора, они не нашли в брошенных помещениях ничего интересного. Многие из них изначально предполагались для служебных целей. Спустя время надобность в этих помещениях отпала. Оборудование, стоявшее в них, стало бесполезным и ненужным. Проржавело, прогнило. Самое интересное, что им попалось среди позабытых лабиринтов Верхнего бункера – гараж. В нём на спущенных колёсах, на гусеницах, пылилось множество единиц странной техники. Лишь редкие машины Глеб с Марком узнавали – видели на картинках и фотографиях. Там имелся даже большой вертолёт, с подвешенными на крошечных крыльях пулемётами. Ещё их поразили ворота этого помещения. Настолько огромные, что луч фонарика не добивал до верха. Впрочем, он ни в одном месте не добивал до потолка гаража, отчего казалось, что потолка вовсе нет. Чуть позже Глеб узнал, что гигантские ворота не просто обесточены – их двигатели зачем-то варварски раскурочены.

Глеб шагал замыкающим в карательном отряде. Невольно расправил плечи. Флягу нёс с такой гордостью, будто собственноручно изобрёл. Редкие встречные люди загодя отходили с пути. Основная масса жителей Верхнего бункера находились на работе, поэтому в коридорах встречались лишь престарелые женщины, занимавшиеся мытьём общей территории, несколько мужчин, в обязанности которых входил ремонт всего, что попадается на глаза. Остальные люди, встретившиеся на пути карательного отряда – малолетние дети, которым ещё никакую работу нельзя поручить. Они целыми днями оставались предоставлены сами себе. А с шести лет, по правилам Лиса, специальная комиссия определяла их на работу. Эта комиссия тем и занималась, что не давала людям бездельничать.

Никому.

Никогда.

Ни при каких обстоятельствах.

Уважительной причиной неявки на работу могла стать лишь смерть и тяжёлая болезнь, которую определял врач. А врач освобождал от работ, только если человек находился в тяжёлом состоянии. Если он просто болел, то врач рекомендовал комиссии временно отправить того на лёгкую работу. Комиссия далеко не всегда следовала рекомендациям врача – её члены отвечали за выполнение плана перед Лисом. А ему плевать на болезни жителей Верхнего бункера. Для него существовали лишь цифры выполненного плана. Если он не выполнялся, то для Курка и его карательного отряда непременно находилась работа.

На дороге отряда появился грязный, оборванный ребёнок. Мальчик лет пяти с большими наивными глазами. Он что-то хотел спросить, даже начал говорить, но Курок толкнул его ногой в грудь, убирая с дороги. Ребёнок покатился точно мяч. Остановился лишь метров через пять. Подскочил, точно пружиной подброшенный. Злобно зыркнул на Курка. Главарь карательного отряда уже и забыл о ребёнке, продолжая шагать к цели. Остальные бойцы вряд ли даже внимание обратили на эту стычку – они давно привыкли к бесконечной и часто необоснованной жестокости лидера.

Спустя полчаса карательный отряд, наконец, добрался до жилого сектора.

– Какой отсек? – бросил через плечо Курок.

– Семнадцатый, – незамедлительно ответил Хирург. – Третий этаж. Сто пятьдесят вторая нора.

Ещё пятнадцать минут заняло у отряда, чтобы дошагать к нужной квартире. В жилом секторе во время рабочего дня почти до минимума прикручивали освещение, так что блукать пришлось практически в полной темноте. Глеб даже на одном из поворотов врезался в Штыка.

– Смотри, ёба, куда прёшь! – буркнул коллега.

Пахло в жилом секторе, как всегда неприятно. Грязными телами, подолгу нестиранными вещами, мусором. Здесь водились тараканы размером с ладонь.