Я знаю этого парня,
Что орудует в этих краях.
Он, кажется, родом с Украйны
И кличку носит Номах.
"Я лублу Езенин" написала Айседора Дункан губной помадой на зеркале гостиничного номера. А потом конец красного шарфа намотался на колесо спортивного "Бугатти" и пероломил ей шею. Но у Есенина осталось еще миллионов сто поклонников. Или двести. Потому отсутствие моей любви не нанесет ущерба бессмертной славе. Так думала и не любила. Безмерную пошлость его патретов златоволосого голубоглазого королевича на фоне непременной березки или косяка улетающих птиц, или березки и косяка; все эти красные шарфы и спортивные автомобили; стихи проституткам, вечную молодость, вечное опьянение; "Шаганэ ты мою, Шаганэ" и готовность, с какой самый тупой компатриот скажет: "Поэзия? Да, люблю. Есенина."
А что обожгло в детстве, пролившись потоками слез, стихотворение о собаке: "Покатились глаза собачьи золотыми звездами в снег" - так это глупая сентиментальность. Или та песня, "Мне осталась одна забава": "Дар поэта ласкать и корябать, роковая на нем печать. Розу белую с черной жабой я хотел на земле повенчать". И снова как удар под дых, хочешь воздуха глотнуть, а не получается, стоишь какое-то время, оглушенная и думаешь: "Я люблю Есенина?"
Или маясь тяжелым похмельем, лежишь, голову не умея оторвать от подушки, а в голове, незнамо-откуда: "Друг мой, друг мой. Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит над пустым и безлюдным полем. То ль, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь". Прямо видишь, как осыпает. И кино "По ту сторону волков", снова песня на его стихи, "Клен". Находишь диск "Чайфа", где она есть и слушаешь стопицот раз до полного запиливания. "И зверья, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове" Я люблю Есенина.
Обрывок сетевого разговора о "Номахе" Игоря Малышева. Роман об Иване Грозном, номинированный на "Большую книгу-2017". Помянули Сергея Александровича, стало интересно, гугл нам в помощь - есть, "Страна негодяев", драматическая поэма. Ограбление поезда, везущего золотой песок с сибирских приисков бандитом по имени Номах (Вика подскажет, что за этим персонажем явственно стоит Нестор Махно). Он из робингудовской когорты благородных негодяев, не любит кровопролития, где возможно при таком непростом ремесле, старается избегать - журит не в меру ретивого подчиненного Барсука и не против часть награбленного раздать бедным. Но в целом бандит - он и есть бандит, как ни романтизируй.
Идейный антагонист комиссар Рассветов недалеко ушел от противника со своей декларацией:
Лишь только клизму
Мы поставим стальную стране,
Вот тогда и конец бандитизму,
Вот тогда и конец резне.
и воспоминанием об афере, которую помогал проворачивать в пору старательства на Клондайке. Я прежде читала о "засолке" золотоносным песком пустых участков, чтобы создать ажиотажный спрос и продать бросовые земли за астрономические суммы. Здесь описан занятный, но вряд ли реальный, способ: стрелять в скалу из ружей, заряженных золотым песком. Так ведь это не инструкция и не руководство к действию, а поэтический вымысел
.
Итак, Номах грабит, по следу его пущен секретный агент мирового пролетариата китаец Литза-Хун, а дальше - да почитайте, поэма небольшая, что ж я буду удовольствие портить. Это удовольствие и это поэзия. Нет, в "Стране негодяев" для себя не нашла ни одного персонажа, ни одного монолога, которые стоило бы запомнить. В целом Есенин остается не моим поэтом, за исключением помянутых точечных вкраплений. Но за них я люблю Есенина.