Глава 1

– В болото колдуна римского! Вилами его! Сюда, люди!

Староста неспешно вышел из избы. Постоял, глядя поверх крыш. Хороший день. Зима уходит, ветер тёплый. Облака по небу стелются. Жаль, птиц не слышно. Из леса новой листвой должно пахнуть, а вместо того суховеем тянет. Но все же солнце светит, и снег почти везде растаял.

Пережили холода и стужу, спасибо Хозяюшке, что не бросила. Авось и весну переживем.

А вот в деревне люди волнуются и шумят. Гостя вчерашнего поминают. Староста не торопился. Ни к чему с его возрастом и положением спешить. Сперва осмотреться надо.

Почти вся деревня тут, все тридцать домов. Собрались в центре, не там, где капище с предками, а у колодца. Кричат, руками размахивают. Кто-то уже кулаками трясет.

Но не всё. Вон, возле своей избы Вербина-портниха рыдает. Поодаль неё все домочадцы собрались. Кто тоже подвывает, кто мрачный, вилы и колья в руках поглаживает.

Староста постоял, покивал. К нему уже подскочил один из мальчишек Якова, младший. Как его там? Неважно, главное, что толковый паренёк растёт.

– Дедушка, дедушка, тут такое! У Вербины обоих её забрали! И Багряна, и Ясеньку.

Ах вот оно что. Староста озабоченно посмотрел на портниху. Потом на толпу у колодца. Мальчик потянул его за рукав и продолжил:

– Говорят, это все римлянин! Он их съел, а потом в болоте утопил! А ещё говорят, что это Хозяюшка их забрала, сразу обоих, чтобы нас от беды оградить!

Мальчик осёкся, стоило Старосте нахмуриться.

– Чушь молотишь. Хозяюшка по двое никогда не забирает.

«По крайней мере, не сказав мне», – добавил он про себя. Нехорошо. Покровительница забрала сразу двоих детей? Ох тяжело. За зиму пятеро взрослых из леса не вернулось. Детей-то пока всех сберегли, но мало их. Через десять лет кому работать?

На самом деле, хмурился староста не из-за этого. Хозяюшка и впрямь приходила ночью? А к нему, своему избранному, даже не заглянула, не предупредила? Может быть, и впрямь чужак убийцей оказался? Ох вряд ли. Это не какой-то пришлый, а римлянин из легиона. Такие просто так не лиходействуют.

Староста ещё раз грозно цыкнул на мальчишку, и уверенным шагом пошёл в центр деревни.

Конечно, толпа собралась вокруг чужака. Римский легионер приехал вчера под вечер. Пару слов знал, остальное жестами объяснял. С молодежью шутил. Ужинать и ночевать остался. Вон, в волосах солома – значит, сладко на сеновале спал.

Римлянина окружили несколько мужиков покрепче. Старшие сыновья Якова, братья-погодки, держали пленника под руки. Остальные не пускали к нему односельчан, чтобы не растерзали дурака раньше времени. Хорошо. Всё при деле. Никто не думает, все заняты. А думать – это его, старостина, работа.

Староста степенно подошёл к римлянину. Вокруг него кричали и ругались, но пока ещё не зло, только растеряно. Селяне были так взбудоражены, что даже старосту не сразу заметили. Ну это ничего, простительно.

– Говорю тебе, из-за него всё! Живьём он их съел! Да не мог он их съесть! Сгубил да в болото бросил! Да какое болото, не выходил он за ограду! Эта бесстыжая всю ночь перед ним крутилась!

«Эта бесстыжая» – это про дочку бортника. Выходит, приметили вчера людишки. Хорошо. А где же она сама? Да вон, возле Якова отирается. Уж на что тот здоровый чурбан, а раскраснелся, искоса на неё поглядывает. Да, расцвела девка за зиму. Ещё год-другой, надо замуж отдавать. Хорошая жена будет, выберем только, кому. У них в роду все девицы знатные были, и мать её, и бабка. А прабабка их вообще, говорят, из далеких римских краев родом. Эх, было время…

Староста мотнул головой. Будет былое вспоминать. Когда второй век на свете живешь, столько всего в голове путается.

Он стукнул посохом, привлекая внимание. Разговоры стихли, остался только тихий гул и бурчание. Хорошо, надо начинать. Староста заглянул римлянину в глаза.

Лет тому было около тридцати. Коротко стриженный, волосы тёмные, кудряшками. Сразу видно, издалека. На шее мозоль от ремня шлема. Под глазом синяк наливается, наверное, кто-то из братьев Яковых приложил. Но глаза чистые, не безумные.

Староста слегка кивал, молча осматривая чужака. Деревенские не встревали. Хорошо.

Одет римлянин был в плотные штаны и рубаху. Рядом на земле грудой было собрано все его снаряжение: кольчуга, куртка с бляхами, меч и щит. Один сапог на ноге, второй поверх одежды. Сапоги чистые. Если бы ночью выходил за частокол, то непременно вымазал бы. Да и не похож был легионер на убийцу детей. На бывалого воина – да, похож. Вот руки какие. И дочку бортника он и правда весь вечер обхаживал.

Выходит, детей и впрямь Покровительница забрала. Староста ещё раз стукнул посохом, пригодился говорить. Надо и деревню успокоить, и чужака спровадить. Или, раз уж пришлый римлянин в его власти?.. Можно и вправду дать людям душу отвести. Когда из легиона придут, сказать, что не видели такого. А то и пожаловаться, о пропавших детях поплакать. Только ведь не дадут они ничего, чужаки. Главное, чтобы не помешал никто.

Не вышло. Стоило начать речь, как в ворота частокола заколотили. Вездесущие мальчишки уже бежали к частоколу и махали руками взрослым: «Ещё чужие! С оружием!»

По знаку старосты ворота отперли. Вошли двое, ведя под уздцы коней. Римляне, из легиона. Один юнец совсем, длинный и тощий. Волосы курчавые, лицо чистое. Но в стёганой куртке, при мече, всё честь по чести. Правда, не он тут главный.

Вон на шаг впереди него идёт. Вроде баба, а вроде и нет. Росту в ней шесть локтей, чуть не вровень с деревенским кузнецом. Под курткой поблёскивает кольчуга. А ноги, стыдоба, голые. Между сапогами и стальной юбкой вон, коленки видны. Римляне, одним словом.

Легионеры вышли на середину, встали. Староста молча вышел вперёд. Остальные деревенские незаметно отступили. Римляне что-то между собой говорили. Потом баба рукой на пленника показала, крикнула приказным тоном. Тот голос подал. А голос у него не дрожит! Весело, задорно отвечает. Понял, что спасение его пришло. Ну, это мы посмотрим.

Сыновья Яковлевы римлянина не отпустили. На старосту поглядывают, понимают. Молодцы. Один легонько ему кулаком под рёбра сунул, второй покрепче локти скрутил.

Юнец белобрысый дёрнулся, рванул, за меч схватился. По другой руке огоньки побежали. Искры с пальцев летят, как будто рукой угли зачерпнул. Колдун римский? Ох, плохо. Или, наоборот, хорошо? Такого подарка Хозяюшка точно не забудет…

Римлянка нахмурилась. Тоже меч из ножен достала. Плечи расправила. На груди сверкнул серебром символ – лунный месяц. Меч длинный и острый, их хорошей стали. Лезвие тускло замерцало. Тоже колдовство. Выходит, два колдуна римских явились.

В толпе кто-то вскрикнул, заголосил. Кто-то подался вперёд, выставляя рогатины. Плохо. Пусть римлян и двое, но против доспехов, мечей, а главное – против колдовства их богов лезть глупо. Половина деревни поляжет.

Староста встретил взгляд пленника. Глянул на молодцов, что его держали. Коротко кивнул. Римлянина отпустили. Тот ловко подхватил с земли свой меч, и прыжком оказался рядом с товарищами. Как был, в одном сапоге. Быстро что-то прошептал на ухо римлянке. Та скривилась, но меч опустила. Третий, юнец, наоборот, руки выше поднял. Уже в обеих ладонях огонь горит, вихрем закручивается. Староста попятился. Если мальчишка не сдержится, бросит ворожбу в людей…

Освобождённый римлянин рассмеялся как ни в чём не бывало, хлопнул колдуна по плечу. Тот зло дёрнулся, огрызнулся. Но пламя угасло. Только кончики пальцев остались светиться.

Римлянка кашлянула, выступила вперёд и подняла руку. Достала из-за пояса пергамент. Громко читать начала. Народ притих. Смотрят. Не столько на бабу, сколько на него. Правильно делают. Легионеры-то уйдут, а вот он, староста, останется.

Кое-какие слова на языке римлян староста знал. Не первый раз легионеров видел за свои века. Да и Хозяюшка кое-чему научила. Именем царя, именем богов римских… Могучи ваши Юпитер и Марс. Но только далеко. А наш лес – близко.

–… Магистр арканум Валерия Люцина, – себя по доспеху стукнула. – Оптиус Маркус Друсус, – выкинула руку в сторону бывшего пленника.

О, так он не последний в легионе, этот болван. Опций – это старший воин в десятке, старше его уже сотник.

– Адептус арканум Луциус Элиус Алюмнус…

А вот тут наоборот, мелочь. Ученик. Но как быстро огонь зажёг! Даже у Хозяюшки… Нет, про это и в мыслях нельзя…

Речь чужаков была сперва непонятна. Но потом все их кваканье стало прямо в ушах превращаться в нормальные слова. Что там ещё эта римлянка говорит? Ну конечно. Они ищут тех, кто пропал в лесу. Других воинов ищут.

Староста плавно поднял руку. Прикрыл глаза, подбирая слова чужого языка.

– Велик ваш Рим. – Начал он неспешно, – Ты говоришь, что не враг нам. Вы ищите своих воинов. Тогда помогите в поисках. У нас ночью двое детей пропало.

Римлянка (Как её? Валерия? Ну и имя придумали!) бросила через плечо:

– Марк, что ты натворил у этих варваров?

Тот ухмылялся, потирая синяк под глазом.

– Ничего, магистр арканум. Я же говорю, недоразумение. Но эти варвары знают, где искать ребят.

Староста мысленно усмехнулся. Может, мы и варвары, невелика беда. Надо теперь только гостей непрошеных спровадить…

Ребята Якова, кстати, пленника отпустили, а сами на всякий случай дубины вязли. Стоят близко, молодцы, на глаза не лезут. Но если что, мало не покажется.

Пусть рядом стояли римляне со своими мечами и колдовством, а староста невольно залюбовался. До чего славные парни! Может, за одного из них дочку бортника сосватать?

Эх, жалко девок на выданье в деревне мало. Хозяюшка ещё одну забрала, значит, скоро кому-то невесты не достанет. Есть, конечно, у Вука-кузнеца дочка, давно уже в девках засиделась. Но она-то порченая, всей деревне известно. Вся в отца пошла…

А вот, кстати, и он, лёгок на помине. По улице шёл Вук. Как положено, кузница стояла в самом конце деревни, почти у леса. Шагал кузнец медленно, будто тяжесть на себе волок. Волосы и борода дыбом, глаза красные. Даже меховой полушубок растрёпан, впору по земле валяться.

Подошёл. На римлян взглянул. На старосту уставился. Взгляд у Вука тяжёлый, серые брови нахмурены. Староста усмехнулся. Не впервой в гляделки играть.

– Она приходила ночью. Забрала Нелюбу и детей Вербины.

Ах вот оно что. Не двоих, троих захотела Хозяюшка. То-то порченой дочки кузнеца в толпе не видно было. Значит, и её тоже… Давно такого не было. На его памяти – ни разу.

– Знаю, Вук. Лучше тебя знаю. Раз забрала, значит, надо, – староста повысил голос, чтобы все слышали.

Кузнец опять замолчал. Но тут с причитаниями подбежала Вербина. Её пытались остановить, образумить, но она, как безумная, растолкала всех в толпе и схватила Вука за рукав.

– Вук! Ну хоть ты помоги! Ведь сгинут они, мои родненькие!

Тут римлянин, Марк, выступил вперёд. Спросил, коверкая слова:

– Ты знать дорога? – махнул рукой в сторону леса.

– Не смей, Вук, – тихо проговорил староста.

Но кузнец не послушал. Аккуратно отодвинул в сторону Вербину и подошёл к римлянам. Вук кивнул. Посмотрел на старосту. В толпе зашептали. Плохо. Вуку только дай волю, весь народ взбаламутит. Надо было действовать быстро.

– С вами пойдёт наш кузнец Вук. Проводником. Он лес знает, выведет куда нужно.

Римлянка подозрительно посмотрела на старосту. На своего легионера. На Вука. Потом махнула рукой и развернулась к воротам. Вук пошёл следом. Он горбился и обхватывал локти ладонями, но ни разу не оглянулся. Юнец-колдун спесиво улыбнулся. Последний, недавний пленник Марк, быстро собрал с земли своё снаряжение. Кольчугу и куртку накинул и завязал ловко. Сразу видно бывалого воина. Насмешливо поклонился старосте и подмигнул дочке бортника. Бросился догонять остальных римлян.

– Лошадок-то оставьте. В лесу они вам без надобности. А мы за ними присмотрим.