Читать книгу «Доктор. Книга 2» онлайн полностью📖 — Семёна Афанасьева — MyBook.
image
cover

Семен Афанасьев
Доктор. Книга вторая

1

К чести Котлинского и Стеклова, они не заботятся ни о репутации, ни о финансах.

Женщину, которую зовут Анной, в несколько минут снабжают пачкой анализов, выпиской за личной подписью обоих докторов, и отправляют на какие-то уточняющие процедуры в онкодиспансер, прямо на личной машине Котлинского.

Мы втроём, слегка удручённые, по инерции сидим ещё какое-то время в кабинете главврача.

Кстати, когда ходили сегодня по клинике, я разглядел следы от пуль на стенках коридора возле шлюза. Сейчас какие-то сноровистые рабочие заново штукатурят и красят весь коридор.

– Вы знаете, у неё именно рак. Готовиться нужно, исходя из этого, – говорю в полной тишине, – я не видел его раньше, но судя по тем описаниям, что читал, именно это не может быть ничем иным.

– Косвенные моменты тоже за это, – роняет Стеклов. – Но всё же подождём анализов.

Котлинский молча выбивает какой-то ритм по столу костяшками пальцев.

Поскольку все молчат, а я – самый младший в иерархии, начинаю задавать вопросы, которые мне кажутся срочными и важными:

– Сергей Владимирович, каковы её шансы, если исходить из опыта?

– Пока неясно. Зависит от стадии – допустим, что ты прав… Для примера, если у неё третья, навскидку, по статистике – сорок процентов в плюс. Соответственно, шестьдесят процентов – в минус.

– А с учётом её личной клинической картины?

– Сложно сказать. Тем более, я не онколог, Игорь тоже. И анализов ещё нет. Но с учётом «паровоза» в виде цирроза, процентов пятнадцать. Но это виртуальные прикидки! Это не математика! – чуть взвинченно отвечает на неприятный вопрос Стеклов.

– Рассматриваем сейчас худший вариант. Если анализы и пробы всё подтверждают, и по худшему сценарию. Какой тогда план лечения либо развития событий?

– Всё по классике, – подключается Котлинский. – Вначале операция. Удалят опухоль. Потом химиотерапия. Потом – молиться, чтоб всё было окей. Чтоб без рецидива. Потом – реабилитация, диетолог и так далее, всё по списку. Тебе насколько подробно всё описывать? – Котлинский выбивает дробь пальцами по столу и продолжает: – Тут ещё есть тонкость. Она лично не хочет тратить кучу денег семьи, поскольку сама уже сдалась. Ещё на этапе цирроза. Это минус. Муж у неё – боец. Это плюс. Муж сейчас ишачит и за себя, и за того парня: тянет и семью, и быт, и деньги, и её до кучи. Ещё её родителей, которые тоже впали в транс. От такой новости про дочку…

– А что с циррозом? – вклинивается Стеклов. – Цирроз вы оба что, решили не учитывать?

– Рак матки угнетает печень. Она, печень, «держалась» до последнего. Цирроз специально лечить не надо. По крайней мере, в первую очередь, – рисую схему на чистом листе из принтера. – Цирроз – это следствие. Вначале надо убирать рак.

– Да с циррозом она б ещё пару лет протянула, – задумчиво глядит в стол Котлинский. – А вот в свете сегодняшнего «нежданчика»… В общем, цирроз, судя по всему, не первостепенная сейчас проблема, Сергей. – И Котлинский мощно хлопает своей здоровенной ладонью Стеклова по плечу.

– А когда операция? Если анализы такие, как я ожидаю? – продолжаю выяснять обстановку.

– Я отчасти в курсе их финансовых возможностей, – неохотно говорит Котлинский. – Тем более, в её случае операция и терапия будут связаны – в общем, где-то через четыре недели.

– А в НОВОЙ КЛИНИКЕ она будет в это время наблюдаться?

– Да, – коротко кивает Котлинский. – Мы возьмём на себя всю психотерапевтическую помощь – у неё всё сложно в этом плане. Ей это просто необходимо. Она психологически не готова. Но тянуть с операцией – если ты прав – тоже не вариант. Поэтому муж будет готовить деньги и процедуру, а мы – её.

– У нас есть вариант дать мне с ней поработать хотя бы дней семь – десять? Из этого месяца, пока идут все приготовления?

– А на что ты рассчитываешь? – включается Стеклов. – На какой свой результат?

– Пока хочу просто посмотреть. Что будет, если поработать с частотами в районе опухоли и печени. Плюс – попытаюсь почистить её вообще: у неё куча радикалов гоняет, разбалансировка частот в органах брюшной полости (после того рикошета по печени). Хуже не сделаю.

– Хуже ей уже никто не сделает, – хмыкает Котлинский. – Если всё так, как сейчас видится…

– Она умирает. Даже в итоге всех врачебных попыток вероятность успеха около пятнадцати процентов, – продолжаю мысль. – Операция даёт последний шанс, но она тоже случится не вдруг и не сразу, если до неё столько времени. От меня ей точно хуже не будет. А вдруг получится хоть на какой-то процент что-то сдвинуть в позитив? Повысить её собственные барьеры?

– Комплекс бога, – неодобрительно роняет Стеклов. – Игорь, что скажешь?

– Категорически с тобой не согласен, – как-то резко рубит Котлинский, вставая из-за стола. – Сейчас тот случай, когда все варианты в плюс. Хуже точно не будет. А там – мало ли… Да и опыт на будущее никогда не лишний, говоря цинично…

Наливаем ещё по чашке чая, хотя, кажется, он скоро у всех из ушей потечёт.

– У меня есть предложение, – не даю докторам расслабиться. – Я сейчас работаю с этим суставом по плану десять дней. От Шаматова вы меня «отмажете»? – обращаюсь к Котлинскому.

– Разумеется, – серьёзно кивает тот и начинает нервно ходить по кабинету из конца в конец. – По целому ряду резонов. Коллеги, давайте откровенно. У Шаматова и без Саши – тьфу-тьфу. В сравнении со случаем Анны. Если будут внутриутробные инфекции, любые вирусы в организме или нечто аналогичное – Шаматов в курсе, что Саша в шаговой доступности. И тут же даст знать. Тем более, как я понимаю, твоя санация – лично тебе вообще раз плюнуть?

Подтверждаю кивком:

– Не то чтоб раз плюнуть, но намного легче, чем сустав или чем ожидается у Анны.

– О чём и говорю. У Шаматова – не проектная, а процессная нагрузка. Если ты там будешь нужен пару раз в неделю – тебя тут же дёрнут. Справишься, – продолжает Котлинский. – Твоим образованием и натаскиванием, что я рассчитывал делать с помощью Шаматова, займёмся потом. А у Анны – как раз проектная ситуация. Хуже лично ей – если ты прав, а всё к тому идёт – точно не сделать. И именно в её клиническом состоянии хороши все варианты. Месяц до операции точно есть. По факту и опыту, даже больше месяца: они в семье, под давлением мужа, сто процентов захотят оперироваться в Европе, а туда они визу будут получать неясно сколько…

– А сустав? – спрашивает Стеклов, постукивая карандашом по ладони, закинув ногу за ногу и глядя в пол.

– А сустав – до кучи. Что-то мы с тобой сегодня поменялись ролями, – отвечает Котлинский. – Ты сейчас говоришь, как администратор, а я – как лечащий врач… Саша, как тебя по времени развести с ними обоими?

– В идеале, час прямо с утра – Анна. Потом час – сустав. Потом ещё час – снова Анна. Ей однозначно будет не хуже, – поясняю в ответ на два вопросительных взгляда. – Между двумя сеансами с Анной мне нужен перерыв: проверить, насколько будут «держаться» программы, которые буду пытаться ставить. Как раз в этом промежутке час займусь суставом.

– Принято, – припечатывает ладонью по столу Котлинский. – А мы этот час «перерыва» как раз её психотерапевтировать будем.

– А кого ты хочешь запрячь на психотерапию? – недоверчиво поднимает бровь Стеклов.

– Частично – сам, – уверенно отвечает Котлинский. – Частично, может, Оспанова попрошу.

– Не подумал, – кивает Стеклов. – С харизмой и мозгами у тебя действительно всё в порядке. Вот как раз с психикой ты сможешь… – Стеклов не договаривает что-то понятное им обоим, а я не спрашиваю: харизмы у Котлинского действительно хоть отбавляй.

Даже я на себе это ощущаю.

Потом спрошу при случае.

* * *

Выхожу из клиники и задумчиво бреду по аллее. В этот момент звонит мой телефон. С удивление вижу, что звонит мать.

– Привет, мам, – видимо, удивления в моём голосе больше, чем нужно, потому что она сразу переходит в наступление:

– Что, не ждал? Или не рад?

– Да рад, мам, просто с работы вышел, думаю кое о чём… Извини, если сейчас буду тормозить.

– Что-то серьёзное?

– У меня – нет. А вот у другого человека – вполне может быть. Устроился в одну клинику, пока – на лето (не уточняю деталей). Вот есть пациентка, у неё очень плохой диагноз. Думаю о перспективах.

Мать, вероятно, по европейской аналогии думает, что я пошёл кем-то типа сиделки-волонтёра, потому что в следующие три минуты хвалит меня за ответственность и предлагает не комплексовать, даже если придётся столкнуться с грязной работой.

– Сына, горжусь тобой, молодец! – итожит она. – Слушай, а что там бабушка с дедушкой говорят, что ты чуть не женился?

Ага, щ-щас! Скажет вам дедушка что-то! Точно у бабули провентилировала…

– Да, ко мне переехала девушка. Живёт у меня. Работает врачом, у нас всё хорошо.

– Знаешь, может, я, как мать, не должна тебе этого говорить, но я за тебя рада… Вот в глаза не видела твою девушку, но о ней и бабушка с дедушкой хорошо отзывались, и если врач – это многое говорит. В общем, скандала не будет, расслабься.

– Мам, я и не собирался напрягаться. Забочусь о себе сам. Кормлю себя сам. Не подумай, что конфликтую, но не поздно ли обо мне начинать печься, когда я уже вполне взрослый?

– Сына, всё, не ссоримся… Я чего звоню-то. У вас с деньгами как? Хватает? Мы сейчас за Светку будем меньше платить – она грант получила, если надо, можем подставить плечо. Раз ты не один живёшь.

– Сейчас не актуально, – коротко отказываюсь. – Я ещё на автомойке работаю, зарабатываю в сумме неплохо.

– Ну да, плюс твоя девушка – врач, – задумчиво тянет мать. – Врачи – это же всегда более чем обеспеченные люди. У нас сосед – стоматолог, работает за двести двадцать тысяч в год, и это ещё не предел. Правда, это до вычета налогов.

Молча смеюсь, не объясняя маме различий в реалиях медицины там и тут. Если сказать Лене о зарплате врача в двести тысяч даже не евро, а долларов в год – вот она посмеётся. Ну, правда, Лена, может, и не посмеётся (что-то говорит мне, что в её семье зарплатой врача, даже западного, никого не удивишь), но Асель точно будет в экстазе.

– Мам, спасибо, это лишнее. Я обязательно попрошу помощи, если будет нужно. Но сейчас как раз не нужно. Дед, кстати, говорит: чем меньше просишь помощи – тем лучше живёшь в старости, – перевожу стрелки на безусловный авторитет.

– Ну, хорошо… Ладно, всем привет, звони!

* * *

На плавании привычно «выключаю мозг» и добросовестно, хотя и не вникая, отрабатываю все задачи тренера. Смоляков ничего не говорит, но на второй дорожке замечаю пару молодых ребят из ДЮСШ, которые что-то делают по его индивидуальному заданию.

Мне это уже никак не давит на нервы. Особенно по сравнению с событиями последней пары суток.

В зале бокса обнимаюсь с Вовиком под удивлёнными взглядами остальных и ехидной ухмылкой Трефилова.

– Сергеич в курсе, – коротко бросает Вова. Я понимаю, что у Вовы от Сергеевича секретов нет.

Тренировку отрабатываем по заданию Сергеевича, потом привычно по очереди проигрываем ему по паре раз в шахматы, потом, неожиданно для обоих, идём в ближайшую пиццерию. Где набираем полный стол еды и со смехом обмениваемся впечатлениями за последнюю ночь.

– Слушай, а на тебя не давит атмосфера того, что ты там в доме – не хозяин? – спрашиваю со ртом, набитым салатом. С Вовиком приличия и политесы можно не соблюдать.

– Сань, я и у тебя в доме не хозяин, – скептически щурится Вова. – И у своей мамани тоже. И у бати. Я, блин, как тот приёмный пасынок: вроде, много есть куда пойти, но нигде не хозяин. Если ты о психологическом дискомфорте, то я его гораздо менее остро, чем ты, ощущаю.

– Пардон, не подумал…

– Да ничё… Кстати, у вас с Робертом – типичная битва за иерархию.

– Это как? – заинтересовываюсь.

– Это битва за лидерство, – поясняет Вовик. – У кого… толще.

Не могу удержаться от смеха, что и делаю с набитым ртом. Под неодобрительными взглядами окружающих. Неудобно, но я не планировал смеяться. Оно само.

– У меня с Робертом нет проблем. Я готов признать, что он в иерархии – намного порядков выше меня. В отличие от тебя, меня это не вгоняет ни в депрессию, ни в диссонанс.

– А Асель?

– А Асель – идеальная восточная женщина… Она вообще – за мужчиной без споров. Тем более, она тоже не оспаривает иерархию.

– У вас там точно нет дискомфорта?

– Шутишь? – Вовик смотрит на меня, как на убогого. – Сань, там полгектара земли, парк, считай, два дома, в своём доме они вообще с этажа не спускаются – какое там тесно? Вчера вот в теннис играли весь вечер. Родители твоей половины даже не спустились… Собаки там ещё классные, я собак люблю… В общем, конечно, могло бы быть дискомфортно, но я после армии. У меня, знаешь, нет чувства неловкости почему-то. Ну, и служили с Робертом, оказывается, считай, в одном месте. Нормальный он мужик, если за влияние на дочь с ним не бодаться, – подмигивает Вовик.

– Ну, слава богу… Я, честно говоря, немного нервничал за вас. Если что – мои двери открыты.

– Сань, спасибо огромное. Но ты не в курсе. Именно Аселе они относятся, как к родной. Проблема в том, что Аська, как верный вассал, автоматически поддерживала твою Лену во всех эскападах и выходах из-за печки. А твоя Лена чудила… не по-детски. Ты сам её расспроси. Получается, что Асель делала не то, что считала правильным (хотя на Лену влиять и пыталась), а то, что было лояльным по отношению к Лене. Из чувства благодарности и корпоративной солидарности.

– А теперь отпала необходимость идти в кильватере, – начинаю понимать я.

– Точно. Мы любим вас с Ленкой. Но конкретно у Аськи – свои отношения и с Робертом, и с Зоей Андреевной. А теперь – и у меня. Когда Ленка и ты с её родителями конфликтовали – мы автоматом занимали вашу сторону. Понятно, иначе и нельзя было… Но сейчас, когда всё рассосалось между вами, мы, наконец, можем спокойно строить свои отношения. Не опасаясь криво выглядеть в ваших глазах.

– Блин, это мы вам всю малину портили, – доходит до меня.

– Не думай. Забей. Жизнь – вообще ни разу не логичная штука. Просто живи, – отправляет в рот огромный кусок помидора Вова. – Всё хорошо, что хорошо кончается, я тебе очень благодарен и за Аську, и за всё остальное. В любви объясняться не буду, но мы с тобой не чужие. Считаю правильным тебе это сказать в лоб.

– Слушай, ну я искренне рад… Чтоб не было недоговорённостей, скажу и со своей стороны, – задумываюсь на пару секунд, как тут лучше сформулировать. – Меня их плотная опека более чем тяготит: я – не ты, субординацию любого рода воспринимаю болезненно (лень объяснять, что субординации «наелся» в прошлой жизни; да и не объяснишь этого). Ленку их опека тяготит ещё больше. А Роберта и Зою тяготит то, что, воспитав ребёнка, а с Аселей – подняв, почитай, двух, им даже чаю вечером в их хоромах выпить не с кем. По-человечески я их очень хорошо понимаю.

Чокаемся двумя стаканами сока.

– С вашим появлением все получают то, чего хотят: Роберт и Зоя – детей, о которых можно заботиться. Мы с Ленкой – свободу плюс нормальные отношения с её родителями. Что равно прекращению тёрок и конфликта. Тот редкий случай в нашей жизни, когда все довольны.

– Да уж, – соглашается Вовик. – Все довольны, что в нашей жизни действительно редко бывают. Слушай, мне Роберт поручение дал. Отрабатываю. Он мне предложил охранником перейти из ночного клуба к нему.

– Согласишься?

– Уже. В ночном клубе я – тупой мордоворот. А в банке – работа почти по специальности.

– Кстати, а кто ты по специальности? А то я только и знаю, что пловец ПДСС, – смеёмся оба.

– Я ж в политехе учусь заочно. И в юридическом, но уже за бабки. В сумме – информационная безопасность банковских систем. В политехе – техническая сторона. В юрке – юридическая база и составляющие.

– Ничего себе! – от удивления давлюсь пиццей. – Ты не говорил, что ты не просто мастер спорта по боксу!

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Доктор. Книга 2», автора Семёна Афанасьева. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанрам: «Попаданцы», «Героическая фантастика». Произведение затрагивает такие темы, как «становление героя», «сверхспособности». Книга «Доктор. Книга 2» была написана в 2021 и издана в 2021 году. Приятного чтения!