Рассказы о любви

Когда-то в ранней юности герои Чехова меня глубоко возмущали. «Как так можно?» постоянно крутилось в моей голове, когда я читала об их поступках – смешных, трусливых, нелогичных. Героев «Дамы с собачкой» я тоже осуждала со всем жаром молодости. Вот она, честная женщина, зачем, зачем она лезет в этот роман, глупый и бесперспективный? Ясно же, что будет себя чувствовать грязной, и дурой тоже будет себя чувствовать. Зачем осложнять жизнь? От скуки? А он, ещё лучше. Мало у него баб было? Не видит, кто перед ним? Да и не нравится ему Анна Сергеевна, так мимолётная похоть. Мерзко, противно.
Но самое нелепое случается, когда герои влюбляются. Начинаются истинно русские мучения. Полнейшая неспособность что-либо сделать. Сразу вспоминается анекдот про сломанный стул с торчащим гвоздём. Американец стул выкинет, немец стул починит, а гвоздь забьёт, а русский поёрзает, поёрзает и успокоится. То же и здесь. Как это по-русски: метаться между женой и любовницей, врать, срываться, и мечтать, мечтать, мечтать о лучшем будущем, которое никогда не настанет. В итоге все несчастны. А жизнь проходит мимо во лжи и суете.
Сейчас чеховские герои меня совсем не возмущают. Мне бесконечно их жаль, потому что я знаю, как живут мои друзья и знакомые. Как люди мечтают о любви, а столкнувшись с ней пасуют. Бояться изменить привычный уклад. Боятся собственных чувств. Себя боятся. Все хронически несчастливы. То есть может быть более-менее благополучны в работе или более-менее довольны детьми, но с чувствами – полный швах. Глупые скоротечные романы, трещащие по всем швам браки, обманы, слёзы, жалобы, слёзы в подушку и чужую жилетку. Грустно, смешно, очень по-чеховски.

— Я в одной папиной книге, — у него много старинных смешных книг, — прочла, какая красота должна быть у женщины… Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, чёрные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — чёрные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного! — маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так всё это верно! — но главное, знаешь ли что? — Лёгкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть?

Вот люблю я такие рассказы, когда написано всего-то с десяток страниц, а столько чувств, столько эмоций на этих страницах, сколько иногда и в романе встретишь. Этот рассказ Бунина именно такой. Вот только дышится после него тяжко, несмотря на столь оптимистичное название. Легкое дыхание... Мне сразу представляется такой красивый весенний лес, ландыши, птички поют, небо голубое... Вот стоишь там на полянке и дышится так легко-легко, а воздух такой чистый и свежий, что в легких аж покалывание ощущается, приятное такое, легкое, словно щекотка. Но эти ассоциации, рожденные в моем воображении словосочетанием «легкое дыхание», были растоптаны уважаемым Иваном Алексеевичем в хлам, в пыль. Нет на страницах этого рассказа легкого дыхание, совсем нет. Наоборот, на них скопился туман, густой и молочно-белый, с легким таким серым отливом, будто сквозь туман просачивается дым. Вот такой он этот рассказ. Попахивает тленом и безысходностью, но никак не ландышами.

Вообще я этот рассказ прочла, потому что его очень нахваливала моя сестра. Мы как-то с ней наткнулись на список книжных рекомендаций «27 книг до 27 лет», сестра увидела в этом списке «Легкое дыхание» Бунина и говорит мне: «Прочти обязательно, тебе понравится». О да, мне понравилось. Полный вынос мозга. А потом еще туман в голове и дымок, да запах безысходности. Но вообще рассказ шикарен, отрицать глупо. Столько всего, целая история уместилась на каком-то там десятке страничек. И пусть эта история вскрывает вены острой ложкой, она цепляет сердце рыболовным крючком, заставляя временами вспоминать ее, историю, уместившуюся на десятке страничек.

Источником рассказа после бала стала жизнь отца Толстого.В первой части дается восторженное описание светского бала. Толстой использует эпитеты "счастливый", "великолепный", "сияющий", чтобы вызвать у читателя ощущение настоящего праздника. Главный герой — Иван Васильевич - юноша из богатой семьи. Он впечатлителен и горяч. Иван Васильевич наблюдает, как предмет его страсти — дочь полковника — танцует мазурку со своим красивым статным отцом. Чувство юноши получает как бы новый толчок.

Вторая часть рассказа написана в мрачных темных тонах. Иван Васильевич видит, как сильная рука полковника, нежно поддерживавшая еще вчера в мазурке дочь, бьет сегодня по лицу слабосильного солдатика. Юноша в недоумении: неужели можно иметь два лица: одно для бала и другое — для муштры? Ведь полковник ведет себя совершенно естественно в обеих ситуациях. Иван Васильевич чувствует, что сама жизнь, само общество влияют на человека, заставляя его менять свои обличья - две стороны одной медали.

Можно сказать, что Иван Васильевич утратил не только свою любовь к дочери полковника, но и любовь и уважение к российскому обществу того времени.
Лев Николаевич Толстой - мастер психологического портрета. Иван Васильевич, выступающий в произведении в роли рассказчика, может считаться типичным представителем прогрессивной части российского общества XIX века. Его судьба — это судьба сотен и тысяч думающих людей, которые деятельно противостояли мертвящему влиянию царизма в России.