Отзывы на книгу «Стихотворения»

Почти все вещи и явления он называл по-своему, и всякий, кто пробовал его исправить, неизменно терпел поражение, разбиваясь о спокойствие и фантастическую уверенность Александра Сергеевича
в собственной правоте.
(«Записки Планшетной крысы»
Эдуард Кочергин)

Записываю:

«Саша, Саня, Александр.
Бородач? Да нет, усач.
Оказался славным кадром,
Хоть ты смейся, хоть ты плачь»

Включаю «Вниз головой» Сплина:

Просматриваю фотографии, которые сделал во время путешествия с Сашей Черным.

Дальше...

Когда нашему взору открывался очередной захватывающий вид, я щелкал фотоаппаратом, а Саша читал свои стихи, подходящие конкретному месту, в котором мы находились. Вот некоторые из фотографий, на обороте которых я записал потом свои впечатления.

Санкт-Петербург. Фонтанка.
"Саша!", – кричал я Черному. Мы только-только познакомились. Слова его стихов, которые он мне рассказывал, пока мы дрожали от холода как плешивые щенки, доступные всем ветрам этой северной столицы, окунались в яд сатиры, строфы едко проникали в мое сознание, интонация кололась и подкашивала.
Кого травит-то Саша? Нас, нас и только нас: грешных, упавших, низких, слепых.

Капри.
"Саня!", – кричал я Черному, пальцем грозил ему, когда он читал о любви. Трогаю свои щеки – горячие! Пристыдили стихи, а Сашка, негодник-шалун, продолжает вспоминать не то Машу, не то Дашу, да и путается, в конце концов. О любви он говорит с иронией. Покрывает ей чувство бережно, если воспоминание о даме ценно, либо выставляет напоказ свою забывчивость (с кем же он был вчера?). Опять всех перепутал...


Париж. Латинский квартал.
"Александр", – с уважением говорю Черному, без возгласа, жму ему руку. Забираю с собой понравившиеся стихи, просматриваю вновь – они как иллюстрации меня: "о, вот я тут такой глупенький вышел", "ах, было дело, приходилось также тосковать", "у меня с девушками так и бывает".

Откладываю фотографии и вспоминаю.
Во время путешествия к Черному я обращался по-разному. Мое обращение к нему менялось в зависимости от укрепления нашей с ним дружбы. Я заметил и свойское отношение к читателю каждого его стиха.
Черный превозносит единение с моментом и местом: будь то бесплотное колыхание в морском прибое, будь то неподвижное созерцание неба, лежа на могильных плитах. Поэзия Черного пестрит призывами к обострению восприятия моментов, и в то же время высмеивает мелочные и бесполезные занятия людей.
Ах, да! Самое яркое воспоминание, когда во время чтения своих стихов Черный находил Истину. Доставал её из богом забытого угла, прихватывая за воротничок большим и указательным пальцами, будто, преображаясь в фокусника, вытаскивал кролика из цилиндра! Затем он протягивал её прямо мне под нос и приговаривал: «Вот вам госпожа Истина. Примите, распишитесь...». Я не узнавал Истину. «Как так не понимаете что это такое? А вот так?», – удивлялся Саша и хватал Истину за носки туфелек, переворачивал её вниз головой. Тогда я ликовал и наслаждался Истиной, разглядывая её со всех сторон, благодаря Черного за такой подарок. Правда Саша огорчался мною, до того времени, пока я не понял в чем загвоздка с Истиной. В конце концов, он перестал переворачивать Истину вниз головой, и вдвоем мы часто начали впадать в сплин.

Странные,чудесные,фантастические, помогающие в беде и невзгодах, как волшебное лекарство-стихи Саши Черного!
Больному

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копьё!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпьё.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

В общем,не болеть Вам и не хворать! И не делайте глупостей, читайте Черного!

Но когда вашу лампу потушат,
И когда вы сбежите от всех,
И когда идиоты задушат
Вашу мысль, вашу радость и смех, -
Эти вирши, смешные и странные
Положите на ноты и пойте, как пьяные:
И тогда, о смею признаться,
Вы будете долго и дико смеяться!

Саша Чёрный для меня в чём-то схож с Некрасовым: перечисляя других поэтов, их как-то забываешь. Может быть потому, что в них довольно много от прозы - больше, чем это привычно.

Но, в отличие от Некрасова, Саша Чёрный какой-то очень близкий и, несмотря на разницу в век, очень "сегодняшний" - со всеми этими Думами, лже-патриотами, самоубийствами от безысходности и общей бытовой муторностью. Нет, это вряд ли насмешка... Скорее, грустная улыбка . Попытка шутить, когда "вас не тянет из окошка об мостовую брякнуть шалой головой"?

И сквозь весь его, казалось бы, мизантропический пессимизм отчётливо мелькает то и дело жалость ко всему живому - всему по-настоящему живому и беспомощному. (Чаще всего это животные и дети, но не только они). Желание - пусть неисполнимое - чтоб всем всё-таки стало хорошо.

И, несмотря ни на что, всё это в то же время довольно забавно. По крайней мере, любителям "черноватого" юмора понравится.

Поэзию я, признаться, читаю нечасто. Да что уж там - откровенно редко. Она требует гораздо больше времени и работы над прочитанным, чем проза. Но и эффект другой.
Поэзия Серебрянного века - наверное, мой самый любимый период. Правда, мне больше по душе символисты, но и сатирики, как оказалось, идут тоже очень неплохо. С поэзией Черного я была знакома постольку-поскольку, как-то она меня в школьные годы не особенно привлекла. И так бы и осталось, если бы не годовой моб :)
Оказалось, что поэзия Саши Черного - она очень разная. И это, наверное, и оказалось самым интересным - наблюдать, как с течением времени меняется мироощущение поэта. Как будто несколько совершенно разных людей писали эти стихи. Если ранние стихотворения отличаются каким-то горьким сарказмом, неудовлетворенностью, даже депрессивностью, то поздние - гораздо более лиричные, светлые. И надо сказать, что поздний Саша Черный мне по душе гораздо больше.

Почему Саша - Черный?

Прочитав его стихотворения, понимаешь, почему.

Они наполнены черным юмором, язвительными замечаниями в адрес людей, недовольством.. но все это как бы в сатирической форме.

Хотя чем более поздними являются его стихи, тем больше там лирики. Во время, когда он был на войне, больше все же стихов без знаменитого черного юмора.

Есть у поэта и детские стихи, но в данной книге они представлены таким малым количеством, что не могу о них ничего сказать.

Нравится ли мне такая поэзия? Скажу откровенно: не особенно, хотя читается легко и назвать его стихи мне совершенно неинтересными не могу.