Более сорока лет он лелеял веру в то, что мир обошелся с ним несправедливо. Он так и не оправдал надежд своих последователей на то, что однажды недвусмысленно осудит нацизм. Хайдеггер вел себя так, будто не знал, что люди хотят услышать, но его друг Генрих Виганд Петцет рассказывал, что Хайдеггер прекрасно знал, чего от него ждут: это только заставляло его чувствовать себя еще более непонятым.