Пролог

La mafia è immortale.

Попав в сети мафии, прежним ты уже не выберешься.

Я всегда знала, что хочу от этой жизни. Успешную карьеру хирурга, счастливый брак с любимым человеком и много маленьких детишек. Но моим мечтам не суждено было сбыться: их забрал мир, где правят боссы мафии, где потребности «семьи» важнее твоих собственных, где отдать жизнь за общее дело – это честь.

Простые люди для них ничто, их используют как марионеток для достижения собственной цели, а боссы – расчетливые кукловоды, умело ими управляющие.

Хотела ли я отдать жизнь за мир, который не выбирала? Он забрал у меня достаточно, все самое дорогое, что было. Лишил семьи, родителей, оставив меня сиротой.

– Надо было прикончить тебя вместе с твоим папашей, – ехидно ухмыляется он, – пока у щенка не появились зубки!

Я смотрю в хищные глаза убийцы своего отца, целящегося в меня. Могла ли я раньше представить, как закончится моя короткая жизнь? Точно не таким образом.

Перед глазами со скоростью света проносятся, яркие воспоминания из детства. Мама ласково расчесывает у зеркала мои рыжие непослушные волосы, периодически целуя меня в макушку. А здесь я лежу у папы на плече, и он рассказывает мне сказку собственного сочинения.

События разворачиваются, словно в замедленной съемке. Я непроизвольно вздрагиваю, когда дверь за моей спиной распахивается, с глухим стуком ударяясь о стену. Слышатся выстрелы, крики и звуки борьбы, нарушая тишину звуконепроницаемого помещения. В кабинет врывается мужчина. Мне не нужно видеть его, чтобы понять, кто это, его энергетику я чувствую на интуитивном уровне. Он отталкивает меня назад, прикрывая своим телом, свободной рукой целясь в убийцу, и в эту же секунду звучат два выстрела. Я зажмуриваюсь от оглушающего звука, в ушах звенит, меня не покидает ощущение нереальности момента. Сейчас я открою глаза, и это все окажется страшным сном.

Разум возвращает контроль над телом в тот момент, когда я пытаюсь зажать трясущимися руками кровоточащую рану любимого мужчины. Я зажимаю ее как можно сильнее, но она продолжает кровоточить, паника овладевает мною, несмотря на то, что я сотни раз ассистировала в операционной. В носу стоит металлический запах крови.

Его тело обездвижено, он без сознания, а прекрасное лицо не выражает никаких эмоций, словно он спит. Мое сердце сжимается от боли, когда я вижу таким беззащитным человека, привыкшего держать ситуацию и людей под контролем.

Болезненный ком сжимает горло, слезы непроизвольно льются ручьем по моему лицу. Неужели я потеряла его навсегда?

Глава 1

Чикаго. Июнь 2001 года

Минуя католическую церковь на территории кладбища, по тропинке спешным шагом идет элегантно одетая женщина. На голове ее красуется шляпка с вуалью, прикрывающей верхнюю часть лица. Она держит за руку девочку пяти лет, а в другой руке у нее букет белых роз. Их путь лежит в сторону могил.

Мысли женщины находятся далеко от этого места, она думает о том, что сделала и чего не успела. Чувство вины стальными тисками сжимает сердце. Ее душа горит в агонии, не представляя, как дальше жить с тяжким грузом, терзаясь муками совести. Одна ее часть отказывается принимать происходящее, другая уговаривает взять себя в руки. Этого не могло произойти! Только не с их семьей! Почему Бог испытывает таким образом именно ее после всех пройденных испытаний?! За какие грехи?! Какая мать сможет пережить потерю собственного ребенка?

Она ругает себя за потерянные в глупых ссорах и обидах годы. Считает себя плохой матерью, раз не смогла воспитать дочь сильной. Значит, недостаточно любила свое чадо, слишком была строга и не понимала мыслей и чувства собственного ребенка.

Не смогла уберечь от роковой судьбы, не поддержала в трудный момент. Если бы поддержала, обняла, успокоила, все могло бы быть по-другому. Из-за гордыни не осталась рядом. Здесь некого винить, кроме самой себя.

Девочка с интересом вертит рыжей головкой и смотрит по сторонам: в таком месте она еще никогда не бывала. Ее пышное белое платьице колышется при ходьбе. Она еле поспевает за женщиной.

– Ба, а почему этот дом такой странный? —спрашивает малышка, показывая пальцем на интересующий ее объект.

– Это церковь.

– Ба, а что такое церковь? – Хлопая длинными ресницами, девочка с еще большим вниманием начинает разглядывать дом с интересным, на ее взгляд, названием.

– Я тебе потом расскажу, – тяжело вздыхая, безучастно отвечает женщина внучке.

На пару минут раздосадованная девочка замолкает и, надув губы, решает обидеться на бабушку за то, что та не хочет рассказывать сейчас. Почему взрослые все знают, но не хотят делиться?

Вокруг стоит звенящая тишина, слышен только стук каблуков и топот маленьких ножек. Солнце стоит в зените, ласковый июньский ветерок колышет ветви деревьев. Малышка замечает, что кроме них вокруг больше никого нет.

– Ба, а почему здесь нет людей? – Детское любопытство берет вверх над обидой.

– Есть, но мы их не видим, – тщательно подбирая слова, поясняет женщина, чтобы не пугать ребенка.

– Ты вре-е-ешь! Невидимых людей не бывает! – не унимается малышка, вертясь во все стороны, чтобы увидеть невидимок.

– Белла, прошу тебя, не вертись, – спокойным, но требовательным тоном обращается к ней бабушка, смотря сверху вниз. – Мы почти пришли.

– К кому?! – изумленно спрашивает малышка, округляя свои красивые глазки.

С комом в горле и раздирающей болью в груди, женщина ответила:

–К твоим маме и папе.

– Ура-а-а! – восторженно кричит Белла, вырывая свою ручку из взрослой ладони. – Мы к маме и папе идем! – Она мгновенно начинает прыгать на месте и хлопать в ладоши.

С минуту женщина молча, наблюдает за восторгом внучки. Организм истощен морально и физически, проводить воспитательную беседу нет сил. Единственная причина, по которой она цепляется за жизнь – маленькая беззащитная Белла. Смотря на этого счастливого рыжего ангела, в этот самый момент женщина дает себе слово быть сильной ради внучки, клянется уберечь ее от жестокого мира, который забрал родную кровиночку. С ней она не допустит тех же ошибок. Белла – ее путь к искуплению вины перед дочерью.

Протянув руку успокоившемуся ребенку, женщина продолжает идти уверенным шагом. Белла затаив дыхание предвкушает встречу с родителями. Как давно она их не видела! Как сильно соскучилась!

– Пришли. – Ступая по мягкому газону, они останавливаются у двух могил, расположенных поодаль остальных. Раскинувшиеся ветки дуба скрывают могилы от палящего солнца.

– Ба, я их не вижу! Ты опять шутишь?! – возмущается девочка.

Пятилетняя Белла еще не ходит в школу, поэтому не может прочесть надписи, выгравированные на надгробиях.

«Роберт Росс. Годы жизни 25.01.1961 – 17.05.2001. Вечная память. Ross Family»

«Луиза Росс Уотсон. Годы жизни 03.03.1969 – 20.05.2001. Ты всегда в наших сердцах»

Наши дни.

Тишину в операционной нарушает только звук монитора наркозно- дыхательного аппарата ИВЛ, отражающего жизненно важные показатели организма. У пациента диагностировали поликистоз в сочетании с почечной недостаточностью.

Мистер Паркер провел поистине удачную операцию по удалению почки. «Идеальная работа! – мысленно подмечаю. —Как и всегда!» Однако послеоперационные риски остаются. Завершающим этапом я подаю пинцет с тампоном доктору для обработки швов, после чего анестезиологи увозят пациента в реанимацию, а я принимаюсь собирать использованные инструменты в специальные боксы и отношу их в стерилизационную коллегам для обработки.

На сегодня моя смена окончена. Придя в помещение для медицинского персонала, наспех складываю в сумку хирургическую форму. Мышцы спины ноют от каждого движения, но я стараюсь не обращать внимания на боль. Усталость стала моим верным спутником с тех самых пор, как я встала на стезю медицины.

С наслаждением снимаю тугую резинку, физически ощущая, как болят корни волос, массирую кожу головы, с облегчением выдыхая. Эта смена была особенно трудной, одна только операция по стабилизации позвоночника длилась почти пять часов. Светодиодные лампы освещают пространство насыщенно-белым светом. Снимаю униформу и складываю, затем закрываю свой шкафчик на ключ, достав верхнюю одежду. Надеваю любимую плюшевую куртку, закидываю сумку на плечо и выхожу из помещения, прощаясь с коллегами, которые встречаются по пути.

Ассистируя уже несколько месяцев в клинике при университете, до сих пор не могу привыкнуть к тому, что я настоящий медик, а не просто студентка. Губы растягиваются в счастливой улыбке от ощущения собственной значимости. С самого детства, после гибели родителей, моей главной мечтой было помогать людям, спасать человеческие жизни.

Я грезила, стремилась к медицине всем сердцем. Бабушка отговаривала меня, предлагала поступить на архитектора в Иллинойский Университет Чикаго, продолжить то, что когда-то начала мама. Я не смогла. Не захотела повторять путь, где каждый уголок, каждая аудитория будет напоминать о трагедии, произошедшей в нашей семье, представлять, как когда-то тут училась моя мама. Общалась, дружила, веселилась…

– Уже уходишь, bella¹? – Практически у самого выхода хирургического отделения мне преграждает путь Итан. С самодовольным выражением лица он делает акцент на последнем слове. Меня передергивает от того, как пошло оно звучит в его устах.

Большую часть времени, в рабочие будни я стараюсь игнорировать его персону, пропуская мимо ушей гнусные реплики в свой адрес, и не потому, что не могу постоять за себя, просто не хочу опускаться до его уровня. Мы не поладили с первого дня, как я пришла ассистировать в этой клинике при университете, взяв небольшой перерыв в учебе. Это великолепная возможность для студентов старших курсов повысить свой профессиональный уровень. Итан тот тип людей, которые, выбрав себе жертву, будут мучать ее при любом удобном случае.

– Да, моя смена окончена. – Пытаюсь обойти, но Итан издевательски повторяет мои движения, блокируя проход. – Буду благодарна, если ты уйдешь с дороги.

Внутри начинает закипать раздражение; поражаюсь, как он дожил до тридцати лет, а ум на уровне подростка.

– Итан! – словно гром среди ясного неба, звучит грозный голос старшей медсестры. – В операционную!

Закатив глаза, он спешно удаляется, сделав недовольную гримасу. Я, в свою очередь, с благодарностью шлю воздушный поцелуй Мэл – своей спасительнице.

Двери лифта плавно открываются в холле первого этажа, и я взглядом нахожу нужного мне человека. Приятное тепло растекается волной по всему телу. Брайан стоит, небрежно опершись о стену и скрестив руки на груди. Его светлые волосы слегка растрепаны. С безразличным видом он листает, что-то в телефоне. В те дни, когда моя смена заканчивается ночью, Брайан провожает меня домой. С моим выходом на работу эти ночные прогулки стали для нас практически единственной возможностью проводить время вместе.

После смерти родителей бабушка забрала меня к себе. Брайан жил по соседству, так мы и познакомились, став неразлучными друзьями. Он героически защищал меня от мальчиков, а я, в свою очередь, ревновала его и не подпускала к нему других девочек. Улыбка непроизвольно появляется на моих губах при воспоминании о том беззаботном времени. С возрастом наша дружба переросла в нечто большее.

Заметив мое приближение, Брайан отталкивается от стены и идет мне навстречу, раскрывая руки для объятий. Серая куртка гармонирует с его глазами цвета морской волны.

– Привет, малышка, – ласково произносит он, заключая меня в крепкие объятия.

– Привет, – шепчу я, прижимаясь к его груди. Родной запах обволакивает меня и позволяет забыться в моменте. Брайан оставляет полный нежности поцелуй на моей щеке.

Держась за руки, как влюбленные подростки, мы выходим на улицу. Легкие заполняет осенний воздух, я жадно вдыхаю его, наслаждаясь осенней свежестью. Щеки мгновенно розовеют от прохлады, ладонь Брайана согревает мои пальцы.

Я застегиваю куртку до самого верха, жалея, что не взяла с собой теплый шарф. Несмотря на холод, осень – мое любимое время года. Именно в эти мгновения, когда Чикаго окрашивается в яркие цвета, я чувствую уют. Вечером заворачиваюсь в плед и пересматриваю Гарри Поттера с кружкой горячего какао в руках.

Брайан бережно снимает тяжелую сумку с моего плеча.

– Милая, у тебя там что, кирпичи? – смеется он, и на щеках у него появляются ямочки. – Как дела? Рассказывай, как прошла смена.

– Плодотворно, – зеваю, прикрывая рот рукой, – только спать сильно хочется.

– Мой герой! – Брайан отпускает мою ладонь, целует меня в макушку, и прижимает к себе, обнимая за плечи. – Я скучал.

Не спеша, прогулочной походкой мы направляемся в сторону дома, купив по пути кофе навынос. Я держу его под руку, рассказываю новости, но не упоминаю об Итане. Обжигающий напиток согревает. Рядом с Брайаном на душе становится спокойно, мысли, тревожившие меня в течение дня, улетучиваются. Его светлая аура обволакивает, успокаивая. Мы обмениваемся последними событиями, произошедшими за мою двадцатичетырехчасовую смену. Время в клинике пролетает незаметно, работа кипит, не давая скучать и зависать в телефоне. Грустно вздыхаю, вспоминая, что скора снова придется вернуться на учебу, на время позабыв об ассистировании.

– Чуть не забыла! – спохватываюсь на полпути. – Бабушка приглашает тебя завтра к нам на ужин.

– В жизни так никого не боюсь, как миссис Уотсон!

– По этой причине отказаться ты немо-о-же-ешь, – смеюсь я, произнося нараспев последнее слово, – иначе Мередит тебя убьет!

Бабушка выглядит как минимум на пятнадцать лет моложе своего возраста, поэтому иногда в шутку позволяет называть себя по имени, но не знает, что порой я называю ее так и за глаза.

– Вынужден, – с прискорбным лицом заявляет он. – Не хочу оставлять тебя вдовой в самом рассвете сил.

Я пихаю Брайана в локтем в бок.

– Я не стану вдовой. – Прикладываю палец к подбородку, придавая себе задумчивый вид. – Мы ведь не женаты.

Брайан резко останавливается, разворачиваясь ко мне лицом.

– Белла! – Его взгляд вполне серьезен, от былого веселья не осталось и следа. – Я готов жениться на тебе прямо сейчас.

Его порыв обескураживает меня, и я лишаюсь дара речи.

– Знаю, Брайан, я …

Не дав мне закончить фразу, он решительно произносит уверенным голосом.

– Прошу, давай не будем тянуть. Белла, я люблю тебя больше всего на свете! – И в подтверждение своих слов он обхватывает мое лицо и наклоняется, прижимаясь своими губами к моим.

Мое сердце отбивает чечетку, ударяясь о грудную клетку. Поцелуй Брайана опьяняет, не давая здраво мыслить. Тем временем он опускает руки на мою талию, крепче прижимая меня к себе. Тело плавится в его объятиях.

– Сбежим сейчас? Вместе! Только ты и я! – охрипшим голосом требовательно произносит он, отрываясь от моих губ. – Поженимся тайно?

Холодный порыв ветра отрезвляет меня, выводя из транса. Способность мыслить здраво возвращается. Отстраняясь, беру его руки в свои ладони, пытаясь немного умерить пыл.

– У нас был уговор, помнишь? Не спешить, – пытаюсь мягко донести до него свою мысль.

– Нет Белла. – Брайан делает шаг назад, вырывая свои руки. – Это не наше решение. Ты взрослый человек, способный распоряжаться своей жизнью самостоятельно! – Под холодным взглядом любимого человека я неосознанно съеживаюсь.

Это камешек в огород бабушки.

***

Когда нам было по семнадцать лет, мы поняли, что между нами нечто большее, чем просто дружба. Брайан, окрыленный любовью, сделал мне предложение руки и сердца.

Не веря своему счастью, в тот день я стрелой летела домой, желая как можно скорее поделиться радостной вестью с бабушкой.

Она выслушала меня без единой эмоции посадила перед собой и без колебаний расставила все точки над «i». Я молча слушала ее, не перебивая.

– Заруби себе на носу раз и навсегда все то, что я сейчас скажу, девочка. – Голос Мередит в тот день был особенно холоден.

Я чувствовала себя провинившимся котенком, съежившись под ее орлиным взглядом.

– На данный момент то, что происходит между вами – страсть. —Мои щеки залились румянцем, неловкость сковала все тело, и я сидела неподвижно. – Ты не дружила и не общалась близко с другими парнями, кроме Брайана. Вы выросли вместе, поэтому сейчас для повзрослевшей тебя он – центр Вселенной.

– Но разве это плохо? – осмелилась спросить я.

– Не спорю, ваши чувства могут перерасти в нечто большее. Он хороший парень, но я не позволю тебе совершить ошибку, Белла. Ты молода, в твоей жизни будет еще много парней.

Отрицание мощной волной прошлось по моему телу, мне не нужны были другие парни. Мне нужен был только один.

– Не губи себя браком в столь юном возрасте. – Голос бабушки дрогнул, в нем было столько боли и невысказанности, что на мои глаза невольно навернулись слезы.

Я чувствовала себя опустошенной. Неужели мы с Брайаном так сильно задели ее чувства?

– Запомни: сначала ты оканчиваешь школу, затем – университет. Пока я не увижу твой диплом на руках, не дам благословения. До тех пор разговоры о замужестве в этом доме не поднимаются. Уяснила?

В тот вечер, после воспитательной беседы, бабушка закрылась в своей комнате и не выходила до следующего дня. Я слышала, как она плачет, и сама в этот момент рыдала в соседней комнате. Жгучая волна стыда накрыла меня с головой из-за того, что я своей ветреностью так сильно огорчила бабушку.

С тех пор прошло восемь лет, подобный разговор больше не поднимался. Я четко уяснила позицию Мередит.

Несмотря на то, что я – единственный оставшийся у нее близкий человек, поблажек бабушка мне не делала. Она ни в чем мне не отказывала, покупая все самое лучшее, но взамен требовала послушания, уважения и прилежания в учебе. Я была беспроблемным ребенком, так происходи и по сей день.

***

– Прошу, давай не будем ссориться, хорошо? Я смотрю на Брайана потухшим взглядом, настроение окончательно испортилось. Меньше всего хочется выяснять отношения ночью, посреди улицы.

– Твой ответ – «нет»?

– Я люблю тебя больше жизни, но не могу пойти против воли бабушки, понимаешь? – Меня огорчает то, что приходится объяснять Брайану очевидные вещи. Обхватываю себя руками, пытаясь унять мелкую дрожь.

За свою жизнь бабушка пережила немало, трудностей, которые не смогли ее сломить, а напротив, закалили. После страшной потери единственной дочери она была вынуждена заниматься моим воспитанием. Это поистине великая женщина. Я безгранично благодарна бабушке и никогда не смогу отплатить ей за то, что она посвятила свою жизнь мне. Сердцем я понимаю желание Брайана создать семью, но, если бабушка хочет моего замужества после окончания университета, то так оно и будет.

Брайан молча смотрит на меня бесстрастным взглядом, словно потерял ко мне интерес.

– Пошли, – кивает он, давая понять, чтобы я шла первая.

Я быстро отворачиваюсь, чтобы он не видел моих слез, и ухожу на ватных ногах. По щекам текут соленые ручейки, обида душит меня. Почему я должна разрываться между двумя самыми дорогими мне людьми? Еле сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег.

По отдаленному звуку шагов, раздающемуся в ночной тишине, я понимаю, что он идет следом. На душе скребут кошки, закрадываются мысли, что я не права. Брайан просто любит меня и хочет большего, чем то, что у нас сейчас есть. Он заботливый, понимающий, всегда поддержит и придет на помощь. Благодаря ему в моей жизни есть сюрпризы, дорогие подарки и цветы без повода. Мне становится паршиво от собственного эгоизма, я не заслуживаю его.