Глава 3. Поворот не туда

Помню, как уперлась рукой во что-то твердое за спиной, не раздумывая, подняла предмет и замахнулась на Кирилла. Жаль только, что мужества не хватило, и я зажмурилась.

Он действовал молниеносно. Ударил ладонью по локтю, рука онемела, палка выпала из рук. Это оказалась подставка для микрофона…

– Мы не договаривались о таком, Кирилл, – открыв глаза, прошептала я. Только не увидела ничего, кроме слепой ярости и бешенства. – Кирилл? Прошу…

Еще до моей странной попытки спастись я не могла быть уверена, что меня ждет. По крайней мере, не знала, как все будет происходить. Сейчас же Шакалов словно обезумел, а его черные глаза стреляли молниями.

Кирилл резко поднял меня за талию одной рукой, не обращая внимания на уговоры и пустые попытки ударов кулаками по его громадной натренированной спине. Он на ходу отстегнул ремень, потянул за него, снял. Затем поставил меня на пол, зажав бедра между ног, а сам толкнул животом на рояль и, заведя руки крест на крест, связал их толстым кожаным ремешком на заумный узел.

Не знаю, был ли у Шакалова опыт в пытках, но теперь любое движение рук, даже случайное, приводило к сильнейшей судороге и отдавало в ногу.

– Я хотел по-другому, Черничка. Свое бы я получил по любому, но агрессия – твой выбор, – холодно отчеканил Кирилл.

А дальше происходило что-то странное, похожее на сон или фильм ужасов…

Раз. Кирилл резко тянет за трусики, они трещат по швам и кусками бесполезной ткани падают на пол.

Два. Он медленно раздвигает мои ноги, расстёгивает свою ширинку, а затем я ощущаю что-то теплое, коснувшееся оголенной кожи.

Три. Он входит в меня резко. Без предупреждения, смазки и не обращая внимания на слезы.

Адская боль, лютая ненависть, дикое желание убить – вот что было первой мыслью. И тем не менее… Он мог надругаться над телом, но душой я была выше этого всего. Мы оба это знали.

– Сопротивляешься? – с вызовом спросил Шакалов, входя в меня резко и заставляя съёжиться от боли в мышцах и между ног. – Считаешь меня уродом, а себя невинной овечкой? Но я покажу тебе, что мы на равных, Черничка. Есть то, что человек не может сдерживать: похоть, голод и жажду.

Он нажал кнопку у себя в кармане брюк, которые так и не снял, а вибратор между половых губ завибрировал. Ноги были раздвинуты широко, так что резкий спазм ударил в голову так неожиданно, что с губ вырвался странный вскрик.

– Вот так, Черничка, – похвалил меня Кирилл хриплым рыком. Его ладонь ударила меня по ягодице, я вздрогнула, когда он поставил скорость на приборе на максимальную. – Ты уже вся течешь. Видишь, не обязательно любить человека, чтобы хорошенько потрахаться? Так что не изображай из себя страдалицу. Хватить ныть, и получай удовольствие. Теперь это твоя профессия.

Я зажмурилась и прикусила губу так сильно, что могла бы ее откусить. Руки больше не чувствовались, ноги онемели, а между ног все отекло от спазмов. Но не это было самое страшное, как оказалось.

Метод Шакалова действовал. Клитор пульсировал, приятные покалывания делали его неумолимые точки не такими болезненными… Только вот внутри меня все медленно умирало.

Чувство отрешенности заполняло каждую клеточку тела, превращая меня в овощ. Кто я, если не могу противостоять Шакалову? Пусть он может взять меня силой, но добраться до души… Это перенести невозможно.

В тот момент я поняла единственную истину. Я должна абстрагироваться от происходящего. Вернуть контроль над телом с помощью разума, иначе… это конец.

Закрыв глаза, досчитала до десяти и постаралась вспомнить йогу, которой увлекалась больше пяти лет. Перед глазами возник Влад, подруга Инга и родители… Где-то там, в наших воспоминаниях, нам было хорошо.

Вокруг происходил ад, тело онемело, накал желания куда-то… отступил. А вот внутри… Где-то глубоко в душе мне было спокойно. У меня было все для счастья: любовь, поддержка и семья. А кто этот Шакалов? Чиновник, вынужденный трахать проституток, купленных на аукционе? Мужчина, чья невеста провела его с беременностью, а затем сбежала с правой рукой? В жизни Кирилла Шакалова не было ничего, кроме денег. Никакого счастья.

– Ты самоутверждаешься, когда кому-то так же плохо физически, как тебе душевно? – вслух, совершенно спокойно, спросила я.

Шакалов замер. Он резко потянул меня за локоть, возвращая в реальность резкой вспышкой боли. По ощущениям, обе руки были просто сломаны, хотя я уверена – обычный вывих.

Кирилл заставил меня перевернуться и теперь лежать на спине, глядя только на него. Его черные глаза пылали, уничтожали и презирали так явно, что вся моя сила воли понадобилось, чтобы не отвести взгляд.

Его ладонь упала на голую грудь и сжала ее сильнее, чем требовали обычные ласки. Мужчина сделал резкой толчок вперед, и я поморщилась, чувствуя, как от недостатка возбуждения ноют стенки влагалища.

– О чем ты говоришь, Черничка? – насмешливо спросил он, а затем выкрутил мой сосок пальцем, продолжая быстро вбивать в меня свой член. И не было в его взгляде сострадания, обреченности или хотя бы намека на печаль. Скука, похоть, злоба? Да. Жалости? Ни грамма. – Я просто беру то, на что упал взгляд. А ты отрабатываешь долг за друзей, которых уже завтра отпустят на волю.

Теперь я поняла, зачем Шакалов заставил меня перевернуться. Глядя на его лицо, я не могла уйти от реальности… Его толчки становились сильнее, глубже, резче. Пальцы крепко сжимали грудь, а глаза то и дело заплывали от накатывающих ощущений. Он хрипел, что-то говорил и иногда странно рычал. Словно зверь на охоте…

Но все время он смотрел только в глаза. Словно читая мысли, подмечая даже самую маленькую секунду, когда тело давало сладкий спазм и я вновь прикусывала губу. Он питался этими моментами, его руки напрягались, а член внутри меня увеличивался.

Но так просто я сдаваться не собиралась. Был еще один способ уйти от происходящего – разговор.

– Как я могу тебе верить? – осторожно спросила я, медленно отводя взгляд к пиджаку Кирилла и думая лишь о том, как долго еще будет длиться эта пытка. – Ты не подписал никаких соглашений. Сам не разрешил кому-либо купить меня на этих чертовых торгах… Говорил, что не нарушаешь слово, но именно это и делаешь снова, снова и снова. Почему я должна надеяться на твою совесть и "честное слово"?

Шакалов оскалился, явно не желая обсуждать со мной что-то на пике своего оргазма. Но тем не менее, зажмурился, словно возвращая трезвость ума и тут же низко рыкнул:

– Суть спора была не в деньгах, Черничка. Авторитет – вот главное достижение. Не дав Коронову купить тебя сегодня, я выиграл дважды. Он проиграл деньги, девушку и авторитет, которым пользовался у коллег.

Мужчина навалился на меня и резко втянул воздух через зубы. Рояль пошатнулся, а его руки плотно зафиксировались на моей талии, позволяя Шакалову проникать еще глубже, выписывая внутри восьмерочку.

– Ты мерзкий, Шакалов. И никогда не будешь счастлив. Все, что будет составлять твой мир до старости: шлюхи, конкуренты и брат, который тебя ненавидят. Никакой жены, детей и поддержки. Никогда! – в сердцах выпалила я, понимая, как по-детски это выглядит. Не удалось решить проблему? Насыпь в глаза песок.

Ответ не заставил себя долго ждать. Кирилл немного отстранился, а затем отвесил знатную пощечину, не прекращая вбиваться в меня со сверхзвуковой скоростью. Щека начала пылать, немного приводя в чувство, и я прикусила язык, снова сдерживая слезы.

– Я научу тебя, как общаться со старшими, Черничка… – прошептал мужчина мне на ухо, а затем сжал горло так сильно, что дышать было невозможно. – Сейчас я хочу кончить тебе в рот, и чтобы ты проглотила все до последней капли. Но решить ты должна сама. Нет? Я кончу в тебя.

Я была уверена, что Кирилл блефует, играет на нервах или просто дразнит, когда прошипела уверенное: «Нет», но он лишь усмехнулся, а затем просто… кончил в меня. Его тело тряслось, словно в припадке, когда сам он рычал мне грязные пошлости на ухо.

По ногам потекло что-то теплое, наверняка попадая мужчине на одежду, когда он резко очнулся и вышел из меня. Это было странно: монотонно застегнул брюки, поправил рубашку, а затем бесчувственно бросил:

– Вставай. Я с тобой еще не закончил.

Впервые в жизни мне было нечего сказать. Я на самом деле пыталась решить проблемы, быть сильной и справиться. Возможно, перепробовала не все способы, но точно испытала удачу теми, что были мне известны. Тело болело, ком в горле мешал дышать, а душа… Она была раздавлена в муку. Что-то сломалось внутри в тот момент. Некий огонек, который давал энергию и силу бороться за что-то… потух.

– Ты глухая? Я сказал – вставай, – бросил Шакалов, но не получив ответа, резко подхватил за талию и посадил меня на рояль.

Могу представить, как жалко я выглядела, что даже сам Кирилл скривился и осторожно переспросил:

– С тобой все нормально? Где болит?

Усмехнувшись от странного вопроса, я решила сказать лишь часть правды:

– Руки… Я их совсем не чувствую. Кажется, они сломаны. И между ног все печет.

Не говоря ни слова, Шакалов распутал узел, и ремень соскользнул на пол. Руки плеткой упали по швам, а мышцы в них заныли. Кирилл ощупал кисть, а затем начал нажимать какие-то точки по всей руке, от которых пальцы сами дергались.

– Рефлексы в порядке. Кости не повреждены. Скорее всего, отек и, возможно, растяжение, – объявил он, а затем залез в карман брюк, достал телефон и набрал неизвестный номер. Ему ответили после первого гудка: – Шакалов. Ты нужен мне срочно. Нет, никакой мокрухи! Нужно осмотреть… Хорошо. Я подъеду сам.

Мужчина подхватил меня под мышку и быстрым шагом пересек комнату, попутно вытягивая из половых губ вибратор, который выключил после того, как кончил. Кирилл, не задумываясь, открыл дверь в общий коридор, не переживая насчет дворецкого. К счастью, старик так и не встретился на пути от зала до комнаты Шакалова.

– Надевай это. Живо! – он открыл шкаф и достал оттуда что-то похожее на халат-платье. Не желая больше чувствовать его прикосновений на себе, я с трудом натянула на себя вещь. После осмотра Шакалова руки начали работать лучше, но не настолько, чтобы завязать мелкие ленты.

Он подошел сам, одернул женский наряд, оторвал сзади ценник, на который внимания я не обратила, а затем быстро подвязал на талии. Краем глаза я подметила, что на Шакалове другая рубашка, но костюм остался тот же. К тому же от него так сильно несло виски, что запах бодрил сильнее, чем нашатырь.

– Обувайся, – холодно напомнил о себе он, позволив стянуть неудобные туфли на мега-шпильке, вместо этого подставляя более удобный вариант, купленный мною год назад.

Да. Это была та самая обувь, в которой я пришла к мужчине. Наверняка у него «случайно» не завалялось башмаков тридцать пятого размера.

Надеть туфли мне удалось, хоть и с трудом, но… Голова кружилась, мысли путались, а общая слабость дала сделать лишь пару шагов. А затем я полетела в низ.

– С тобой одни проблемы! – прошипел мужчина, подхватывая меня под попу и неся в сторону выхода. – Теперь мне кажется, что лучшим способом подставить Коронова было отдать тебя ему. Ты бы довела мужика до сердечного приступа еще к утру своим длинным языком и истериками.

Я равнодушно пожала плечами и отключилась. Сознание уносило меня куда-то далеко от этого места, в безлюдную пустоту, где не было Коронова, Шакалова и торгов людьми. Очнулась уже на улице.

Июньский ветерок трепал волосы, а разговор Шакалова с личной охраной резал слух. Кирилл уже посадил меня на заднее сидение машины, как вдруг кто-то ему позвонил. Он посмотрел на телефон мельком, как вдруг замер, а брови мужчины взметнулись так высоко, что даже мне стало интересно – кто же ему звонит.

– Господин Коронов? Неожиданно. Решили перекупить у меня Черничку или отдать долг? – насмешливо пробормотал Кирилл, а затем поставил телефон на громкую связь и протянул его мне. – Поздоровайся с дядей, милая. И скажи ему, что поздно продавать ему то, чего больше нет.

На том конце связи раздался приглушенный смех, а затем спокойные слова, пропитанные лживой заботой и участием:

– Милая, ты должна понять, что я не хотел причинить тебе вред. Ты просто оказалась не с тем человеком и не в том месте.

Шаклов тут же напрягся после слов старика и показал какие-то странные знаки руками начальнику службы охраны. Коронов не успел закончить предложение, как Кириллу уже сообщили:

– Людей Геннадия поблизости нет. Взрывных устройств, жучков и снайперов также. Все проверили трижды.

Шакалов кивнул и тут же снова переключился на речь Коронова, который явно чувствовать себя на коне в этой ситуации:

– Ты всегда считал себя лучшим, парень, – обратился он, видимо, к Кириллу. – Но есть техника, недоступная тебе. Мне удалось достать реактивную мини-гранату и замаскировать ее в колпачок. Невесомая, неподдающаяся для опознания технике и, главное, не дающая шанса на выживание. И знаешь, где она? – мужчина выдержал томную паузу, в которую вокруг творилась суматоха. Кирилл проверял карманы, служба охраны сканировала периметр, а я уже знала, что он скажет: – В твоем кармане. Передай Майклу Джексону привет.

Он отключился, а за спиной вдруг раздался взрыв. Коттедж на последнем этаже дома пылал адским пламенем. И это была квартира Шакалова…

Отдав короткие распоряжения своим людям, Кирилл снова осмотрел карманы. А затем задумчиво посмотрел на телефон. Он наверняка размышлял о том же, что и я:

– Коронов не стал бы так рисковать. Он должен был точно знать, что маячок у меня… Как же тогда?.. – размышлял он вслух, а я не выдержала и выпалила от шока:

– Я видела, как он положил тебе что-то в карман и… достала. К тому же случайно наступила потом. Это могло вывести датчик слежения из строя и ввести Коронова в заблуждение? – серьезно спросила, вспоминая уроки физики из школы и все известные мне факты о бомбах. – Еще есть вариант, что датчик должен срабатывать, только если находится в непосредственной близости от физического живого тела и реагирует на тепло. Наверняка что-то из этого подвело старика, и он подорвал пустую квартиру.

Я засмотрелась на огонь, прикидывая, как бомба могла обойти серьезную охрану Шакалова, и не заметила, как взгляд Кирилла изменился. Теперь его черные глаза сверкали интересом, и уже тогда мужчина решил поменять планы. Тогда впервые на моей памяти он попытался поступить достойно.

– Ты уверен, что нам стоит уехать? – взволнованно спросила я Кирилла, когда он все же усадил меня в авто, а сам сел за руль. И я даже не стала акцентировать внимание на его состоянии алкогольного опьянения, а просто волновалась за горящий дом. Были ли в нем еще люди, кроме дворецкого? Возможно, соседи или случайные гости. – Мы должны дождаться полицию, чтобы дать показания.

Шакалов криво усмехнулся и нажал на педаль газа. Машина рванула в путь под рычание мотора и визг шин.

– Сегодняшний день тебя ничему не научил, Черничка, – сказал он спустя долгую и тяжелую минуту. Затем грустно усмехнулся и выплюнул сквозь стиснутые зубы: – Горбатого могила исправит.

Чем-то странным веяло от мужчины. Холодным, тяжелым… Я должна была что-то сказать, но… не могла. Могильная решимость Шакалова не давала открыть рот, а заставляла молча ждать, что он приготовил для меня на этот раз.

Он просто привез меня в частную клинику в солидном районе города. Единственную, вокруг которой стоит забор надежней, чем во многих тюрьмах. И единственную, в которой одна консультация врача стоит, как моя месячная зарплата с премией.