Рассказ 1. Яночка пыталась сопротивляться, но встала раком

– ААаа… ааа… Отвали придурок! – Яна сводила меня с ума своим идеальным подыгрыванием в жертву 18+.

Она вращала своей кругленькой девятнадцатилетней задницей так как-будто бы хотела вырваться, но «как ни странно» получалось только покрепче насадиться на мой одеревеневший от возбуждения 18+.

Подоконник шатался, пот с моего лица капал ей в ложбинку на позвоночнике и скатывался по гладкой как шелк коже к пухленьким ягодицам, которые то и дело расплющивались от интенсивных ударов моих худощавых чресел.

Я чувствовал что еще секунда такой бешеной скачки, и я стану папочкой, но как только я приближался, эта визгливая псевдодевственница замирала и повелительно шептала через плечо:

– Нет, нет, нет… без презерватива хорошие мальчики не №%;;»ают…

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а пульсирующая «;»? собирала все моё внимание на себя, пульсируя и порываясь лопнуть прямо внутри малышки, с которой мы познакомились только сегодня утром.

– Тише тише тише, мой хороший, – шептала Яна и плавно переваливаясь с одной ножки на другую, начинала словно «пожевывать» меня снова своей умелой «№;№»%%.

Так случилось, что одна встреча пронзила мою жизнь навсегда. Я вспоминаю ее как драгоценный сувенир и с годами она становится для меня все ценнее.

Глубокие воспоминания с годами дают все больше пищи для размышлений и моя психолог Саманта Джонс, у которой я прохожу терапию посоветовала мне изложить те события в формате рассказа.

Я нашел в этом больше смысла, когда понял, что с каждым годом я что-то забываю, упускаю, искажаю, но та встреча стала роковой.

Как воспоминание о юности, как воспоминание о времени, которое уже больше никогда не повторится, об эпохе, которая незаметно не попрощавшись ушла.

Мы я Яной стали не просто любовниками. В свои лучшие году мы стали картинкой, на которую все смотрели. Нет мы не снимались в фильмах для взрослых, но для тех, людей кто стал невольным свидетелем нашего романа я думаю мы стали иллюстрацией к тому, каким жесткими и яростными могут быть :?*:льные отношения очень молодой женщины и очень молодого мужчины.

Мы были свежи, поджары, полны сил и мы были дико сконцентрированы на желании, которое объединяло нас…

Мы познакомились в интернете. Яне тогда было 19, а мне 24-25. Она кокетливо держала дистанцию, постоянно намекая на то, что видит меня насквозь и догадывается о моих немалых мужских размерах.

Но каждый раз, когда я как взрослый двадцатичетырехлетний мужчина порывался прислать ей свой дикпик, Яна начинала корчить из себя девственницу.

– Ой не надо еще влюблюсь…

– Я и так слюньками захлебываюсь, когда ты в костюме фоточки выкладываешь.

– Нет не присылай – ты далеко, а мне надо будет немедленно снять напряжение. Не издевайся!

Каждый раз она придумывала что-нибудь новенькое, а я лез на стенку и выл волком. Её комментарии к моим фото с работы становились все неприличнее.

Надо сказать, что по работе я только что получил первое в своей жизни повышение до начальника отдела. Ходил в белой рубашке и пиджаке, с кейсиком.

И может быть из-за внушающей доверие интеллектуальной внешности в очках меня водили на все выездные совещания в компании. Поэтому фото было много и каждый раз эта пигаллица писала что-то приличное под фото вроде «молодец», «так держать», «хорошая работа!», но она сразу же писала в директ какую-нибудь неприличнейшую провокативную пошлость, от которой у меня оживала ширинка и я вспоминал, что все еще в первую очередь молодой жеребец с девятнадцатисантиметровой дубиной между ног, а научный сотрудник – лишь во вторую.

– Хочу к тебе под стол…

– Слюнки потекли…

– Ну все я теперь на весь день мокрая!

Иногда от возбуждения я стискивал зубы и до белых костяшек пальцев сдавливал в руках телефон с ее сообщениями. Эта сука сводила меня с ума так, что сердце готово было вырваться из груди. Мне хотелось бежать со всех ног, чтобы отыскать её, где бы она не была и стиснуть в своих объятиях.

Мне нужен был 18+. И не смотря на разницу в возрасте Яна понимала это. Ей было 19 и я был старше ее всего на пять лет. Но это сейчас я оцениваю, как «всего». А тогда – это была целая вечность. В моей голове эта стройная с»№;стая сучка-хоохотушка была настоящей малолеткой.

Наши переписки становились только острее с каждой неделей и особенно её заводило скидывать мне горячие фото во время работы. Я сидел на совещании, а на экране загоралось оповещение о новом фото от Яны.

Минута-две и вот я уже забрызгал стенку густыми каплями с»;мы в туалете у клиента в офисе.

Круглая девичья задница в маленьких трусиках. Или наоборот ножка на каблуке. Иногда с разрешением к»;»ить. А иногда и наоборот с запретом.

Прошел месяц наших переписок и я думал уже только о Яне. В моей голове была ее улыбка. В голове ее голос из голосовых. А перед сном и иногда два раза с утра я думал о ее великолепной заднице, которой она вертела как хотела.

Я мечтал наяву, а потом мне снилось, что мы оба под одеялом. Что я обнимаю ее и прижимаю попой к себе, притягивая с силой.

Деньги на нижнее белье, трусики, лифчики, летние сарафаны или короткие платья для походов в ночной клуб лились рекой с моего счета на её карту.

Доставки цветов и туфель на высокой шпильке, которые ей запрещала покупать строгая мама. Все это легло на мой бюджет тяжелой мохнатой лапой. Я и сам не заметил как уже не я ей скидываю деньги, а она разрешает мне что-то купить из оставшегося.

Мы даже еще не виделись, а бюджет у нас уже был общий. Ну в том смысле, что я ее денег даже не видел, а мои считала и распределяла она.

Я хотел ее в тот период своей жизни. А она игралась, рассказывая как на нее посмотрел сегодня очередной качок в зале или хихикала над моим попытками выпросить у нее фото в трусиках.

Мы жили в разных городах и она всячески отказывалась от моих попыток приехать к ней в город и вы;№№ть ее в первом же придорожном отеле. Ее недоступность делала мои намерения только крепче.

Не знаю как, но Яна чувствовала когда уже пора снова раздразнить меня, потому что накопилась новая порция семени. Отдельно капризничала в дни получки, которые видимо записала в календарь.

Однажды мне удалось выцыганить у нее фото в трусиках. На фото она лежала на кровати к верху своей овальной глянцевой попочкой в маленьких белых трусиках. Даже без приближения было видно, что эта девятнадцатилетняя б»№;ь мокрая насквозь.

Ее бедра с внутренней стороны блестели, а там, где под трусиками должен был быть 4*%с было сжато и напряжено до предела.

Из всего бесконечного выбора женщин я хотел только эту самку. Я готов был сломать под ней кровать. Сжать ее в объятиях так, чтобы она прыснула как раздавленный лимон. Вылизать все ее непоседливые отверстия.

– Я собираюсь в Питер и думаю вот может взять тебя с собой? – зазвучал в трубке Янин писклявый голосок.

Через неделю я встречаю ее на вокзале в Питере. Долго уговаривать меня не пришлось.

Первое, что я помню – это огромная джинсовая задница. Сейчас я понимаю, что она наверно нарочно, увидев меня в окно поезда, стала рыться в своих сумках, чтобы продемонстрировать свою лучшую часть. Тонкая ткань джинсов, как вторая кожа облегала роскошную молодую крепкую задницу.

Люди проходили мимо меня, а я наоборот ломился в вагон, как олень к водопою. Мы увиделись в живую. Вместо первого «привет» мы поцеловались в засос и может быть впервые в жизни я почувствовал это возбуждение, которое невозможно подделать и изобразить.

Может быть еще за секунду до этого – она играла и крутила мной, но когда я затолкнул с силой свой язык ей в рот, она пыталась бороться, но я побеждал и температура тела и сбитое дыхание и резкость движений – менялось все.

Этот поцелуй сокрушил нас обоих. Мы стояли в вагоне и готовы были (*?:ться как животные прямо тут.

Яна отталкивала меня, а бабушки скрипели и ворчали переваливаясь в тесном проходе.

Сердце колотилось, но нам пришлось остыть, чтобы добраться до отеля.

Питерский отельный фонд встретил нас переделанной коммуналкой. Но как только она вошла и подошла к окну – я закрыл дверь и сразу же вцепился в эту жопу.

Она повырывалась ради приличия, но я стянул с нее кофточку и стал лапать через лифчик.

– Отпусти, козел! – в ней явно прорывались следы пошлых схваток за сохранение невинности.

Я кусал ее шею, обнимая сзади, обеими руками прижимал к своему готовому бойцу