– Пищевое отравление – это вполне возможно.
– Но может быть и вирус, – возражает Джош. – Времени прошло многовато.
– Если ты так хорошо ставишь диагнозы, зачем было звать меня?
Они начинают пререкаться по поводу симптомов моей болезни. Мне они напоминают двух парней, говорящих о спорте, а вирусы, которые в последнее время отмечены в городе, – это команды. Я слежу за ними из-под полуприкрытых век. Никогда не встречалась с врачами, которые приходят на дом, особенно в два тридцать девять ночи. Ему за тридцать, высокий, темноволосый, с голубыми глазами. Он явно надел пиджак поверх пижамы.
– Вы красивый, – говорю я доктору.
Потеря способности фильтровать мысли и слова может стать вторичным диагнозом.
– Вау, она, вероятно, действительно бредит, – едко замечает Джош и кладет руки мне на плечи, сжимая пальцами ключицы. От этого я замираю.
– Забавно, обычно красавчиком называли его, – с кривой усмешкой говорит доктор, роясь в чемоданчике, который стоит в ногах кровати. – О, не беспокойся, Джош.
– Вы его БРАТ, – произношу я с детским изумлением, когда заржавевшие шестеренки в моем мозгу снова приходят в движение. – Я думала, он неудачный эксперимент.
Мужчины переглядываются, и брат Джоша смеется:
– А она милая.
– Она… – Я чувствую, Джош качает головой. Он придвигает меня немного ближе к своей груди, и мой лихорадочный мозг интерпретирует это как то, что мой спаситель льнет ко мне.
– Я жалкая. Это он мне постоянно говорит. Как вас зовут?
– Я Патрик.
– Патрик Темплман. Ну и дела! Значит, вы тот самый доктор Темплман.
Я сижу между колен Джоша. Моя голова упирается в его шею, может быть увлажняя ее моим потом. Пытаюсь отстраниться, но меня держат крепко.
– Я действительно доктор Темплман. Один из них, во всяком случае. – Веселость сходит с его лица, он откашливается и начинает отворачиваться.
Я хватаю его за рукав, пытаясь разглядеть, много ли в его лице черт Джоша. Он послушно останавливается, но бросает быстрый взгляд на Джоша, который сидит у меня за спиной, окаменевший, как кирпичная стена.
– Сожалею. Но да, Джош симпатичнее.
Повисает пауза, а потом оба брата разражаются хохотом. Патрик ничуть не обижен, руки Джоша расслабляются.
– Можете рассказать мне о нем какие-нибудь постыдные вещи?
– Когда вы почувствуете себя лучше, обязательно. Давай ей пить, Джош. Она маленькая, и легко может наступить обезвоживание.
– Я знаю. – Вместе они ласково заставляют меня выпить какое-то кислое лекарство, потом укладывают в постель и оба выходят из комнаты, но голоса их до меня долетают.
– Ты справился бы сам, – говорит Патрик, шумно роясь в чемоданчике с инструментами. – Ты все сделал правильно.
Джош шумно вздыхает. Я уверена, он только что сложил на груди руки.
– Не принимай защитную стойку. Теперь следующий тяжелый вопрос. Ты собираешься отвечать на мое приглашение? Когда-нибудь?
– Я собирался. – Он лжет.
– Ну что ж, ты можешь сделать это сейчас. И не притворяйся, будто не знаешь дату. Мне известно, что мама передала тебе приглашение лично. Мы не хотим, чтобы оно «где-то затерялось», как случилось с приглашением на вечеринку по случаю помолвки.