Кто такой Макс?

Привет, меня зовут Макс, и у меня необычный цвет глаз. Цвет глаз? Да, в мире, в котором я живу, люди разделяются по цвету радужки. У каждого из нас она одного из этих цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, розовый или фиолетовый. Как видите, я не упомянул свой цвет – тот, который совершенно не встречается в природе. Белый.

Да, я особенный ребёнок. В школе со мной не очень дружат, но зато я умею хорошо рисовать. В нашем мире есть много великих художников. Например, Антоанино Вериккий, который написал зелёную траву на фоне голубого неба. Звучит слишком просто? В нашем мире именно так всё и устроено: небо практически всегда голубое. Ночью оно окрашивается в синий оттенок, и на нём появляются жёлтые звёзды и луна.

Мы – люди, живущие в очень однообразном и скучном мире. Но я решил рисовать тот мир, в котором хотел бы побывать: с розовыми и красными закатами, с серебристо-синими рассветами и серыми тучами во время дождя, а после – с переливающейся радугой; с полянами разноцветных цветочков и ягод. Переливы различных цветов вызывают во мне волнующие чувства! Но, к сожалению, в школе надо мной смеются, а родители переглядываются и всегда уходят в другую комнату, когда я показываю им свои рисунки. Мне говорят: «Макс, такого не бывает в природе. Как небо может быть красным, а трава – синей?»

Я – единственный человек в мире с белой радужкой. Когда мне было шесть, обо мне даже показали сюжет по телевизору и написали в газетах. Я своего рода звезда – яркая белая звезда на фиолетовом небе. О, сейчас расскажу, как получить такой цвет: надо смешать красный и синий. Тогда у вас получиться фиолетовый… Так, о чем это я?

Рисовать – самое увлекательное и прекрасное занятие, которое только можно представить! Как жаль, что в нашем мире нет белых вещей. Есть только те цвета, которые официально зафиксированы в природе. Я думаю, это Глупости! Если смешивать краски, можно получить другие оттенки, и, если добавить в них чёрную или белую краску, можно сотворить новые цвета. Но никто, кажется, не хочет меня слушать.

Мама и папа, у них оранжевые краски. Они занимаются всю жизнь лишь одним делом – поют в парном дуэте и ездят по гастролям. Мне нравится, как они поют и играют на фортепиано, но мне кажется, люди должны заниматься тем, что действительно хотят, а не тем, что предписано законом о цветах. Я оставлю вам его здесь, чтобы вы поняли:

Люди с красным цветом – военные, спортсмены, начальники.

С оранжевым – актёры, певцы, тренеры.

С жёлтым – учителя, журналисты и исследователи.

С зелёным – врачи, психологи и терапевты.

С голубым – дизайнеры, музыканты и художники.

Синие – юристы, администраторы и учёные.

Розовые – дизайнеры, художники, флористы.

Фиолетовые – стилисты, учителя и наставники.

Мои родители очень добрые, но иногда не понимают меня. Говорят, что я немного особенный ребёнок, и мне нужно меньше выделяться. Они переживают, что меня могут исключить из школы. Мама хоть и занята, но при любом удобном случае пытается привести домой какую-нибудь подругу с детьми моего возраста, потому что у меня нет друзей. Она хочет, чтобы я их поскорее нашел. Я давно бросил попытки найти настоящего друга, потому что, когда я начинаю играть со сверстниками, они плачут, пугаются моего цвета глаз или просто считают меня скучным. Одна девочка даже сказала, что у меня «мертвые глаза» и так сильно заревела, что я боялся, что родители меня накажут. К счастью, всё обошлось – я просто ушёл в свою комнату Я сидел там очень тихо и рисовал.

Папа пытался брать меня с собой по выходным, знакомил с разными видами спорта: плаваньем, футболом, волейболом, шахматами и шашками, но мой цвет глаз оставался белым. Лишь иногда я замечал, что, когда я расстроен, глаза приобретали голубовато-синий оттенок, а когда радовался то они сияли розово-желтым. Тогда я начал догадываться, что цвет глаз может зависеть от настроения! Почему же у других людей цвет глаз остаётся прежним? Что насчёт «жёлтоглазиков»? Они же не всегда веселы…

Вопросов у меня огромное количество, а когда я задаю их маме, она отвечает: «Вырастешь – поймёшь. Пока не забивай себе голову такими вопросами». Папа же просто говорит: «Значит, так надо». К сожалению, у родителей я не нашёл ответов. Тогда я решил искать их сам.

«С каким цветом ты родился, таким и быть тебе!» – девиз всех вокруг. Но я с ним не согласен. Наверное, из-за моей белой радужки. Мне всего 11 лет, и я ещё не определился, кем хочу стать – хотя в таком возрасте другие уже определились. Я бы хотел быть художником, дизайнером или может учителем, но пока не решил.

Я читаю книги про современных художников. Знаете, они все рисуют почти одинаковые картины, но называют их по-разному. Эх, вот бы найти человека, который бы оценил мои рисунки и сказал, что я могу стать великим художником. Но мне запретили показывать свои работы, вскоре и вовсе запретили рисовать другие, «ненормальные» миры. Но я продолжаю – это мой маленький секрет.

Розовые домики с голубыми крышами и голубые домики с розовыми крышами выстроились однообразными рядами, похожими больше на спичечные коробочки, чем на дома. Вот и всё разнообразие, на которое способны художники и дизайнеры в нашем мире. Я не хочу быть похожим на них и всю жизнь создавать однообразные дома и картины.

В школе мне нелегко. Я не нахожу пару для совместных проектов, да меня и дразнят – «белкой». Да, у меня белые глаза, но я не похож на белку! В школе два корпуса – для тёплых и холодных красок. Тёплые: красный, оранжевый, жёлтый и розовый. Холодные: зелёный, синий, голубой и фиолетовый. Меня, к сожалению, определили к корпусу холодных. Эти ребята кажутся хорошими и полезными, но насмешек тоже хватает.

Почему же школу разделили на два корпуса? Всё просто: взрослые решили, что если две противоположные краски встретятся и полюбят друг друга, то, возможно, создадут новый оттенок, что угрожает гармонии нашего скучного мира. Поэтому у цветов с одной направленностью меньше шансов создать что-то новое. Наша школьная форма состоить лишь из двух цветов: синий и красный. Даже учителя носят одежду в стиль нашей школьной формы. Моя школьная форма – глубокого синего цвета с яркими красными вставками. Пиджак и штаны строгие и аккуратные, красные детали на воротнике и манжетах делают её заметной. У девочек такая же синяя форма с красными элементами, только в виде юбки и блузки. Форма выглядит строго, но это так и нужно. Форма мне даже нравилась, она для всех одна, и никто не выделяется.

Однажды, в обычный учебный день, ответы на мои вопросы начали неожиданно приходить. Учитель истории, Даниэль Гао – мужчина средних лет с жёлтыми глазами и тёмными с сединой волосами, задавал интересные вопросы моему классу. Это не было заданием, мы просто беседовали:

– Ребята, как вы думаете, что произойдёт с вашими красками, если я скажу каждому из вас что-то плохое?

Я опустил глаза на парту и подумал: «Наверное, плохое настроение сгущает краску, и она темнеет».

– Они исчезнут! – крикнул кто-то с задней парты.

– Нет, они погаснут! Тогда человек станет таким же пустым и бездарным, как наша Белка, – произнесла девочка с синими глазами.

Поднялся хохот, и все взгляды устремились на меня! Если бы я мог увидеть свои глаза тогда, они, наверное, стали бы огненно-красными! Я злился и сжимал кулаки.

Учитель успокоил детей, сказав, что мой цвет – это просто новый вид голубого.

– Макс, – обратился ко мне учитель, – цвет глаз зависит от настроения?

– Конечно! – отвечал я с едва скрываемой злостью. – Я давно об этом знаю, потому что читал книги про художников, в которых говорится, что оттенков краски бесконечное множество. Но есть одно важное правило…

– Выдумки! – перебил хулиган класса. – Это ты из книг вычитал, а мой отец говорит, что раньше мир был уродлив из-за смешения цветов, а теперь он идеален! Хватит этих выдумок. Если небо голубое – значит голубое, а не розовое с фиолетовым, как на твоих девчачьих рисуночках.

Я не выдержал и встал. Сосед по парте зелёного цвета, Инген, не обратил внимания, лишь очки поправил. Я хотел подойти с кулаками к этому хулигану Дузу Маргусу – мальчишке с наглой гримасой и львиной гривой, сыну богатого бизнесмена.

– Макс, – встревоженно позвал меня учитель, – сядь на место.

Я видел, как его лицо меняется – сначала тревога, потом удивление. Он словно увидел что-то пугающее. Я сел обратно и опустил взгляд.

– А теперь расскажи про исключение, что ты читал.

– Исключение… – начал я, не поднимая взгляда.

Класс перешёптывался, бросая осуждающие взгляды. Мне было стыдно. Я молчал.

– Вообще-то правило гласит: ни одна краска не может погаснуть или засиять, если человек этого не захочет, – начала заучка класса. – Раньше люди могли менять цвета – оттенки и полутона, но сейчас эта способность потеряла смысл.

– Спасибо, Ани. Домашнее задание вы выполнили не все, но дополнительные задания я дам позже, – сказал учитель.

Даниэль Гао – умный, рассудительный и добрый человек. Он никогда не занижал оценки и не ругал меня за стеснение. Он принимал меня таким, какой я есть, с первого дня в школе.

– А сейчас расскажу вам легенду, почему раньше людям были нужны полутона и почему мы их не используем сейчас.

Слова учителя заставили меня внимательно слушать.

– Давным-давно мир был разделён на кланы по цвету радужки: каждый цвет определял судьбу, профессию и характер. Люди верили, что только чистый цвет приносит гармонию, а смешение – хаос и войны.

Во время Великого Слияния на небе появилась радуга, и родились дети с радужками необычных оттенков – полутонаты. Их глаза были сложными переходами цветов, словно палитрой художника. Старейшины кланов испугались и объявили их опасными для мира. Их стали преследовать, и многие ушли в изгнание, объединив цвета радужки в белый или чёрный.

Теперь полутонатов помнят только в легендах. Иногда, когда радуга касается земли, кто-то замечает человека с глазами цвета рассвета и шепчет: «Мир не забыл полутонатов, он ждёт их возвращения.»

– Учитель, – поднял руку Инген, – можно ли из всех цветов получить белый? Чёрный звучит логичнее.

Учитель улыбнулся:

– Некоторые полутонаты, чтобы защитить себя, объединили все цвета в белый – символ света и объединения. Другие слились в чёрный – символ скрытности.

Звонок прозвенел, и началась перемена. Мне казалось, что останусь один, но учитель позвал меня в библиотеку.

В библиотеке особая атмосфера – словно встречаются миры и времена. Книги о полутонатах и волшебных существах, чей цвет глаз меняется с настроением, лежат на полках, а заведующая Жанз всегда готова помочь выбрать книгу.

Мне было приятно пойти с ним – я уже не раз ходил за книгами и беседовал о знаниях с учителем Гао.

Когда мы пришли, учитель взял книгу с верхней полки и сказал:

– Макс, ты одарённый мальчик, но предупреждаю: если будешь менять цвет глаз бездумно…

Он прервался, улыбнувшись и положив книгу в дипломат, а потом положил руки мне на плечи:

– …тебя могут исключить из школы. Сегодня твои глаза горели то ярко-красным, то багрово-синим…

Он говорил тихо. В его глазах мелькнул розовый, потом снова желтый, такой нежной, что едва заметный оттенок. В этих сменах цвета было столько красоты, что я улыбнулся. Возможно, учитель тоже может менять цвета, но умеет контролировать это так, что никто не замечает.

– Тогда какое моё предназначение, учитель? Я не знаю, кем быть.

– Ты – полутонат, сочетающий все цвета. Твоя задача – приводить мир к гармонии, объединять людей и делать их дружнее.

– Хорошо, – ответил я смущённо.

– Возьми эти книги, – он указал на стол, – и пойдём, отнесём их Жанз. Пусть она запишет их на меня.

Идя за учителем, я не верил, что мои глаза могут так ярко гореть. Дома я устрою эксперимент – попробую специально разозлиться и посмотрюсь в зеркало.