1

Солнце. Яркое. Слепит глаза, заставляет отвернуться.

С вершины открывается шикарный вид: бескрайние горизонты, пронзительной голубизны небеса, а ниже – скрывающиеся за легкой дымкой охристо-серые извилины каньона, ужасающие глубиной впадины и обрывы.

Ветер. Его свист не выходит из головы. Он гнет к земле ветки кустов и гоняет по плато песчаную пыль. Кажется, его порывы могут унести тебя, как одну из этих песчинок, но мужчина стоит твердо, лишь изредка щуря от пыли глаза.

Его взгляд обращается вниз, и под ногами обретают ясные очертания травинки – тонкие, невысокие, с тремя овальными лепестками на конце. Хочется присесть и сорвать один из этих стебельков, чтобы, размяв пальцами листочки, поднести их к носу и почувствовать яркий сливовый запах.

Вдруг справа, на соседнем склоне, мелькнуло светлое пятно. Мужчина оборачивается. Пятно двигается, стремительно несется вперед по каменистой почве.

– Наконец-то!

Он бросает смятые листики и устремляется вперед. По крутому косогору вниз, едва успевая переставлять ноги, а затем вправо и вверх – на вершину левого склона ущелья.

Пятно на той стороне удаляется и мужчине приходится ускорить бег. Он несется так быстро и так стремительно, что звуки порывов ветра в его ушах сливаются в непрерывный гул, а окружение по бокам расплывается, словно небрежно нанесенная акварельная краска.

Еще усилие – и пятно справа увеличивается, приобретая очертания человеческой фигуры. Она несется почти так же быстро, будто старается от него убежать.

Склоны ущелья начинают сближаться. Теперь видно, что фигура принадлежит девушке: у нее тонкая талия и длинные, развевающиеся по ветру волосы. Светлая у нее только блузка, а прочая одежда почти незаметна на фоне темно-серой скалистой породы.

Оторвав от бегуньи взгляд, мужчина обнаруживает на своем пути расщелину, не менее двадцати метров шириной. Испугавшись на миг, он взвинчивает темп и, достигнув обрыва, что есть силы отталкивается от края – он устремляется в воздух, перебирает в пустоте ногами и через несколько секунд приземляется на другой стороне.

Кувырок вперед, чтобы не потерять равновесие, и снова вперед.

Ноги несут с такой скоростью, словно они воздушные, словно не знают ни усталости, ни напряжения, будто не мешают им ни камни, ни промоины.

Вскоре ущелье раздваивается, формируя посередине подобие полуострова. В самом его начале склон круто поднимается вверх, примерно на середине подъема имея ровную, широкую площадку, кажется, специально вырезанную там гигантским ножом.

Девушка достигает развилки первой и, сначала забрав вправо, берет длинный разбег и бесстрашно прыгает в пустоту – по направлению к заветной площадке. В полете она выставляет грудь вперед, оставляя позади руки и ноги, будто в груди ее скрыт двигатель, тянущий все тело к цели.

Достигнув площадки, девушка приземляется на обе ноги, а затем, словно силы инерции не властны над ней, медленно выпрямляется. Она поворачивает голову в сторону преследователя и, улыбнувшись ему, устремляется вверх.

Он достигает развилки секундами позже. Добежав до сворота, мужчина вновь прыгает, снова перебирает воздух ногами. Достигнув пика траектории, он устремляется вниз. Органы брюшной полости упираются в диафрагму, адреналин проникает в кровь, сердце выдает барабанную дробь.

Приземление – кувырок – на ноги – рывок вперед.

– За ней!

Путь к вершине берет начало на узкой, идущей по левому склону тропинке. Местами она осыпается, местами пропадает, заставляя совершать один прыжок за другим. Примерно в десяти метрах от вершины тропа заканчивается.

Добежав до ее края, девушка прыгает, цепляется за небольшой выступ и резко, словно пушинку, выдергивает свое тело вверх. Там еще один выступ, от которого она уже отталкивается ногой и тут же выпрыгивает выше, хватаясь за край обрыва. Она ловко подтягивает свое тело и через секунду оказывается наверху.

Мужчина хочет повторить ее путь, но, зацепившись за первый выступ, понимает, что сил у него для нужного рывка не хватит. Повиснув на левой руке, он ждет, пока тело его перестанет раскачиваться из стороны в сторону, а затем цепляется правой. Теперь сил достаточно.

Рывок, и он дотягивается левой рукой до следующего выступа. Снова нужно успокоить раскачку, опять добавить правую руку, чтобы затем вытолкнуть себя наверх. Еще усилие – и он тоже стоит на вершине.

Там сильный ветер, сквозь свист которого ничего не слышно.

Мужчина оглядывается по сторонам.

На ровном каменистом плато он видит девушку, подходящую к огромному изваянию – лежащему мифическому зверю, напоминающему крылатого саблезубого тигра.

Девушка подходит к статуе, подносит к морде каменного зверя руку, и в этот момент изваяние начинает оживать. Его мышцы напрягаются, каменная оболочка поверх них трескается, а когда зверь поднимается и расправляет крылья, оболочка кусками разлетается в стороны.

Зверь агрессивен и сразу нападает на ту, что потревожила его покой.

Быстрый размашистый удар лапой справа, выпад пастью, обратный удар лапой. Не добившись успеха, зверь усиленно машет крыльями, поднимая тяжеленное тело в воздух, а после обрушивается оттуда на девушку, стремясь раздавить ее.

Спеша ей на помощь, мужчина видит, как та едва выскальзывает из-под рухнувшей на плато туши, как, вынув кинжал, скребет зверя по ребрам, но тем не ранит, а лишь еще более злит его.

Когда до сражающихся остается метров двадцать, мужчина взмывает высоко в воздух. В полете он достает из-за спины тяжелый меч, заносит его для сокрушительного удара.

В этот момент чудовище неожиданно крутится влево и хлестким ударом хвоста сбивает девушку с ног. Не медля ни секунды, зверь бросается на свою противницу, обрушивая на нее большую когтистую лапу. Мигом позже занесенный двумя руками клинок настигает зверя, разрубая его череп и проникая почти до середины головы.

Не сомневаясь в смерти чудовища, мужчина отпускает оружие и приземляется на плато. Отодвигает звериную лапу, достает из-под нее потерявшую сознание девушку. Подхватив ее на руки, он вытирает с ее красивого лица брызги крови, целует ее в бледные губы, а затем прижимает к своей груди.

Сквозь свист ветра он пытается услышать дыхание девушки. Вернув ее наземь, он припадает к ее грудной клетке ухом и только тогда понимает, что его любимая умерла.

***

Сергей Чигринский совершал ежедневную утреннюю пробежку. Сумерки, слякоть, морось. Он машинально переставлял ноги, думая в это время о том, почему же так вышло.

Тот сон Сергей видел в своей жизни много раз. Сон необычный, сказочный – он являлся ему неожиданно, и, попадая в него, Чигринский обычно узнавал это видение, а узнав, – старался немного изменить и приукрасить его. Так и прошлой ночью: в самом начале, когда засвистел в ушах ветер, Сергей смог сфокусировать взгляд на травинке, а затем, размяв ее в руке, почувствовал сливовый запах.

Далее все шло по сценарию – и ущелье, и беглянка, и захватывающие дух прыжки. Все, кроме финала: в прежних «просмотрах» он лихо выдергивал свое тело на вершину и, что более значимо, девушка в них оставалась живой. После поцелуя и первых объятий ранее она всегда приходила в сознание.

Ранее, но не в этот раз.

– Теперь даже сон мой испортился, – недовольно пробурчал Сергей и ускорил бег.

За последний месяц жизнь Чигринского круто изменилась. Течение жизни оставалось во многом прежним – та же работа, дом, те же друзья и коллеги, – но ощущение от жизни, ее вкус стали другими. Тут и там его преследовала неуверенность и недовольство собой.

Совсем по-другому Сергей чувствовал себя прежде. Прежде он был всецело доволен собой и происходящим вокруг него. Был доволен весьма продолжительно.

Всего год прошел с тех пор, как, скопив достаточную сумму, он приобрел просторную квартиру в двухэтажном дуплексе. С завершением ремонта и расстановкой мебели возник уют, появилось место, которое не хотелось покидать. Новое жилье словно добавило свежих красок в их с женой поблекшие отношения, а довершила дело белая «Ауди», подарившая Сергею новые эмоции в будничных московских поездках до офиса и обратно.

Хотя Чигринский не строил себе четких планов, он полагал, что решил ту материальную задачу-минимум, что ставит перед собой каждый более-менее амбициозный мужчина. Серьезная цель была достигнута, веха пройдена – он мог наслаждаться заслуженным успехом.

– Ну, ты же счастлив? – спросил его старый институтский товарищ, которого он только провел по своему новому, еще пахнущему краской жилищу.

Сергей чуть задумался и, впервые за все это время дав оценку своему мироощущению, согласился:

– Думаю, да, я счастлив!

Он все еще чувствовал себя счастливым, когда наступил тот злополучный день. Сергей не мог ждать беды: ему предстоял лишь вечер у Паши Зверева – одноклассника, с которым они вместе уезжали на учебу в Москву, с которым с тех пор ни разу не виделись, и вдруг неделю назад неожиданно встретились на футбольном матче.

Чигринский взволновался сразу, как только вышел из такси: местом жительства его одноклассника оказался большой белокаменный особняк, почти как у голливудских звезд, что время от времени щеголяют своими домами на MTV. Сергей еще не оправился от первого изумления, как был поражен вновь. Сразу за ним на удлиненном «Майбахе» к Звереву прибыли новые гости – с иголочки одетый молодой человек и его спутница с оголенной спиной и сверкающим бриллиантовым колье.

Вышедший им навстречу хозяин, бросив на Чигринского взгляд, сразу же устремился к этой парочке. Щечками поцеловался с дамой, обнялся с ее кавалером, обменялся с обоими дежурными любезностями и только тогда обернулся к ошеломленному товарищу:

– Ну?! Чего стоишь? – снисходительно, как показалось Сергею, улыбнулся тот. – Заходи же!

– Слушай, я ненадолго совсем, – ответил Чигринский, испортившееся настроение которого уже начало менять его планы. – У Татьяны проблемы… Часик, и…

– Ну заходи, заходи!

И он вошел.

Огромная гостиная. Самодовольные гости. Живая классическая музыка. Дамы в шикарных нарядах. Дорогое шампанское.

Не раз Сергей мечтал о чем-то подобном. Однако, оказавшись среди этих атрибутов шика и роскоши, он вдруг почувствовал себя неуютно. Его костюм за семьсот евро стал казаться Чигринскому неуместно дешевым, направленные на него взгляды – насмешливыми. Моментально потерял он присущие ему шарм и уверенность.

– Господа, познакомьтесь! – подлил масла в огонь хозяин. – Сергей, мой школьный товарищ и невообразимо перспективный банкир!

Старый приятель бесцеремонно выдал большие авансы Чигринскому, который был лишь руководителем одного из департаментов банка и к топ-менеджменту, а тем более к собственникам, никакого отношения не имел. Сергей тут же подумал плохое: что приятелю неудобно из-за его, Чигринского, скромного для этой компании статуса. Что хуже, он сам уже стал ощущать себя неполноценно.

На самом же деле Зверев никаких неудобств не испытывал. Обычный программист, неожиданно и быстро разбогатевший на криптостартапе, он просто получал от себя удовольствие, а потому говорил без оглядки все что хотел, все искрометное, что приходило ему в голову.

– Милая, – обернулся он к идущей ему навстречу девушке, – это тот самый Серега, с которым мы в школе учителей стебали! Помнишь, я тебе рассказывал?

Яркая блондинка мгновенно очаровала Сергея: ее большие загадочные глаза, до бровей челка, тонкая талия и длинные стройные ноги – практически все соответствовало представлениям Чигринского об идеале женской красоты. Все, кроме строгого каре, вместо которого он предпочел бы видеть длинные, до груди, волосы.

– Так это не враки? – обращаясь к гостю, кокетливо произнесла она. – Прямо на уроках?

– Чистая правда, – завороженный, ответил Чигринский, не в силах оторвать взгляд от ее обнаженных плеч.

Сергей давно позабыл о том давнем баловстве, суть которого заключалась в следующем: или он, или Зверев готовил каверзные вопросы по будущей теме, выходящие далеко за рамки школьной программы, и задавал их учителю-жертве. Если жертва отвечала неверно, поднимался второй, критикуя и выставляя оплошность учителя напоказ. Если же ответ был «не знаю», следовало нечто вроде: «Да Паша, это ж элементарная штука! Каждый, кто мало-мальски понимает в физике (химии, биологии и т. д.), знает, что…».

Одни учителя злились, другие плакали, иные бежали к директору – в общем, было весело.

– Зовут Алена, – Зверев бесцеремонно приобнял Сергея за шею, – моя будущая жена! Если вести себя будет хорошо!

– Круто!.. Подскажи, а уборная тут где?

Оставшись один около большого, освещаемого голубыми светодиодами зеркала, Чигринский ополоснул холодной водой лицо, тяжело вздохнул. Он все еще был сбит с толку, не в силах совладать с ощущениями и чувствами, волна которых накрыла его.

– Так, спокойно, Серега, – шептал он своему отражению, – ты просто оказался в необычной ситуации… Ну красавица – чего мотор-то заколотил?.. Банкир! Ну надо ж сказать так!.. Завидую?.. Да с какого черта?! Хотя Алена, конечно, куколка просто… Ладно, как-нибудь разберусь с этим потом!

Пробыв не в своей тарелке обещанный час, Чигринский сел в заказанное им премиум-такси и отбыл в свой «скромный» дуплекс. В тот вечер он с порога нагрубил жене и в ответ получил небольшой скандал. Вдоволь наоравшись и разбив хрустальный бокал, он взял бутылку скотча и заперся в своем кабинете.

На следующее утро ему полегчало. Вчерашние впечатления стали уже не такими яркими, а похмельный туман в голове не позволил вернуться к самоедству. Впервые утро после пьянки принесло Чигринскому не боль, а облегчение.

– И несли они чушь полную! «Через десять лет банки исчезнут!» – говорил он себе. – Ага, конечно! Их «Дося» заменит рубль! Угу, уже! А болезни и неудачи – это ниспосланные нам знаки, что мы делаем что-то не так! Ха! Барби тупая!

Хотя нанесенная его самолюбию рана быстро затягивалась, ничто уже не могло сделать жизнь Чигринского прежней. Дом больше не радовал, «Ауди» быстро наскучила, непонимание жены теперь раздражало. По инерции он все еще вкалывал на работе, бешеный ритм которой не оставлял времени задуматься о том, действительно ли эта гонка за успехом ему нужна.

Внешне же казалось, что ничего не изменилось. Сергей больше не устраивал дома ссоры, ежедневно ездил в офис и каждое утро совершал свою обычную пробежку.

Слякоть, морось, собачники.

«Направо и теперь домой».

Наскоро приняв душ, Чигринский спустился к завтраку. Горячий кофе уже ждал его на столе.

– Точно сегодня не сможешь? – спросила его супруга.

– Сто процентов, – с досадой ответил Сергей. – Хорошо, если в понедельник вырвусь.

Свой очередной отпуск Чигринские планировали провести как обычно вместе. Они давно спланировали тур по Европе, забронировали отели, автомобили, купили билеты в театр, наметили встречу с Конюховыми, ранее эмигрировавшими в Италию, и Славскими, теперь проживающими в Австрии.

– Ты же не обижаешься, что я без тебя лечу?