Все более активный выход Арафата на международную арену породил острую дискуссию между «Моссадом» и АМАН относительно того, являлся ли он по-прежнему подходящей целью для ликвидации Начальник управления по борьбе с арабским терроризмом «Моссада» Шимшон Ицхаки не соглашался. «После речи Арафата в ООН он стал политической фигурой. Он – голова змеи, но мир придал ему законность, и его ликвидация ввергнет Израиль в ненужные политические осложнения»[561]. , и первое место в нем заняло имя Вадея Хаддада.