омпетентных органов.
Ив понимающе кивнул. В феминистской прессе русских частенько поругивали за то, что русские женщины «до сих пор не добились подлинного равноправия». И, по большому счету, это действительно было правдой. Русская империя оставалась в целом и главном вотчиной мужского самомнения. Число женщин в армии, полиции, во властных структурах высшего уровня было на порядок меньше, чем, скажем, в Содружестве Американской Конституции. Впрочем, насколько Иву было известно, русские женщины не слишком-то страдали по этому поводу. Так что все попытки распространения феминистского мессионерства, не раз предпринимавшиеся мощными феминистскими организациями «свободного мира», одна за другой оканчивались ничем.