Цитаты из книги «Еще один шанс…»

Реальная жизнь очень редко предоставляет нам возможности выбора между двумя хорошими решениями или хотя бы плохим и хорошим решением, когда все и так очевидно. Чаще всего мы выбираем из двух зол – плохого и совсем плохого. А еще иногда, даже довольно часто, решение, кажущееся нам наилучшим и всех устраивающим, в результате оказывается настоящей катастрофой…

В церковь ходим. И на Рождество и Пасху со свечками и постной рожей перед аналоем стоим. Рядышком с нужными людьми. Они, впрочем, тоже верующие те еще, тоже стоят не потому, что душа велит или к Богу тянутся, а потому, что так положено. Раз сам в церкви, то и самики там же стоять должны…

Человек должен и имеет право зарабатывать себе на пропитание и жизнь. Если же он начинает это пропитание (да и любые иные блага) получать – он становится убогим. Ладно если данный конкретный человек и ранее был убогим – увечным, немощным, тогда в том, чтобы бросить такому копеечку, нет особого греха. Но делать убогими, то есть калечить (пусть и психологически) здоровых, крепких людей – это даже не просто преступление, а настоящая ошибка!

А вот здоровый, крепкий и, возможно, даже в чем-то умелый человек, выпрашивающий или просто получающий милостыню, в конце концов превращается в быдло. Кто-то раньше, кто-то позже, но в конце концов всегда.

во всем, что происходит со мной, виноват только я сам. Даже если ему это с собой сделать

«Как жаль, что все, кто знает, как надо управлять страной, уже работают таксистами и парикмахерами»

все как в классическом анекдоте про Штирлица, прямо на глазах у всех вытаскивающего секретные документы из сейфа Гитлера: «Кто это такой наглый? – А, это русский разведчик Штирлиц. – Так если знаете, чего же не арестовываете? – Да бесполезно, все равно выкрутится…»

И ни на какое там государство не надеялся. Потому что очень быстро понял, что страну – предали. Что до власти над ней дорвались уроды… Да если бы этот урод Меченый свои поганые лапки не задрал, жили бы мы сейчас в большой и дружной стране, которая, может быть, и назвалась бы по-другому, но по-прежнему простиралась бы на одну шестую часть суши. И никакие третьи помощники младшего дворника второго сантехника американского сената ею бы не рулили и не поучали бы нас, как нам жить и кого любить. А он, сука, – сдался. И всё. Все его натянули. От Рейгана с Колем до не меньшего урода Борьки Алкоголика. Только-только сейчас начинаем снова выкарабкиваться. Да и то до сих пор не ясно – получится ли… Так вот, я – не такой! И точка…

Вот ведь баба – золото. И на работе – танк, и семья за ней как за каменной стеной. Даже не сомневается, что муж «убедит ее» купить именно эти шторы, но сделает все именно так, по правилам, не раня ничьего самолюбия и делая все так, чтобы стены семейного дома просто звенели от здоровья. Настоящая женщина, а не истеричный секс-станок с кучей претензий и прихотей. Эх, встретить бы такую – женился бы не раздумывая. Да только где таких в двадцать первом веке найдешь? Единицы остались, как кистеперые рыбы, да и те все уже замужем…

Нет, кое-какие ограничения и правила, конечно, присутствуют. Но где их нет-то? В конце концов, то же «кирхе, киндер, кюхен» отнюдь не из русского языка взято. Да и скажите мне положа руку на сердце, что, от того, что эти ограничения у нас вроде бы сняты, нам всем лучше стало? Семьи крепче? Любви больше? Щас, разбежались… Нет, любви-то, конечно, больше стало, вот только не той, когда тебя любят, а той, которой занимаются. А в остальном – больше половины детей страны в неполных семьях растут…