Глава 1. Не любовь

Открыв глаза под звон будильника, я оглянулся по сторонам. Все спят. Все, кроме радостно бегающей миниатюрной собаки по кличке Каспер, ожидающей прогулки.

Устало выдохнув, я поднялся с кровати и перенес себя в ванную комнату, пытаясь при этом не раздавить болтающегося под ногами пса.

Мое расписание дня начинается в 5:30 – когда я встаю с кровати, принимаю душ, быстро одеваюсь и, надевая поводок на свою маленькую собаку, веду ее гулять. Знаете, я до сих пор считаю, что иметь собаку в квартире, пусть и миниатюрную, слишком глупая затея. Ведь эти полчаса с утра и вечером, которые тратятся на прогулку, можно потратить на что-нибудь для души – на себя, к примеру. Сейчас любители собак на меня накинутся со своими «не надо было тогда заводить собаку, раз ее не любишь!!!», но иногда случается так, что с тобой рядом то, что ты не любишь. Тот, которого ты не любишь, и ты в том месте, которое ты, собственно, не любишь. Это порой касается семьи, дома и вообще всего, что тебя окружает. Так бывает, и не всегда человеку хватает совести покинуть зону обитания, разбив все, что строилось годами и на что были потрачены немалые внутренние ресурсы.

Выгуляв своего нелюбимого пушистого красавчика, я помыл ему лапы и быстро ушел из дома, где спят на отдельной кровати моя жена и полуторагодовалый сын. Сегодня меня ждет очередной день в работе, немного отвлекающей и местами расслабляющей голову, а именно такси.

Да, я работаю в крупной и довольно известной фирме, которая очень хитро называется сервисом предоставления услуг перевозчиков, не несущей ответственности за качество самих перевозок. Так как мы живем в мире, где каждый пытается обмануть ближнего, а в идеале – всех, то со временем на подобные «перестраховочные» формулировки перестаешь обращать внимание. Мне нравится моя работа, я ей доволен и не жалуюсь. Но я ее не люблю.

В десять вечера я приехал к дому, припарковал машину и полчаса не выходил из нее. Просто откинул сиденье и в темноте смотрел на потолок. Не думал, не рассуждал, а лишь смотрел в него, попав в некую прострацию, из которой меня вытащило сообщение жены с вопросом, сколько я там еще буду торчать и не подниматься домой. Я не знал, что ей ответить на этот вопрос, поэтому просто вышел из машины и направился к дому.

В квартире меня ждали ужин и очередной диалог.

– Мне не нравится, что ты не сразу поднимаешься домой, – начала с претензии Ева, моя жена.

На ее лице читалось явное недовольство.

– Я просто сижу, читаю новости, – спокойным тоном ответил я.

Мой сухой ответ не оказал должного эффекта, потому как лицо моей жены начало покрываться багрянцем.

– Ты это делаешь каждый день. Меня это ужасно раздражает.

– Хорошо, я больше не буду каждый день читать после работы новости сидя в машине, – сказал ей словно школьник, заучивший стих.

Ева вышла из кухни с недовольным видом, оставив меня одного.

Я пожал плечами, спокойно встретив ее очередной претензионный выпад, и, прикончив ужин, пошел умываться, выгуливать собаку, мыть ей лапы, принимать душ и готовиться ко сну.

Сделав все дела, я радостно завалился на кровать. Именно завалился, потому как времени было 12 ночи, а у меня в 5:30 уже будильник. Кто бы мог подумать, что каждый день ближе к полуночи я буду радоваться возможности прилечь на кровать и немного поспать.

Мне 28 лет, меня зовут Слава, и я, наверное, не люблю никого. В том числе себя. Не знаю, расстройство это либо неспособность различать чувства, которые я испытываю.

За свои 28 лет я успел поработать в шахте, трейдером на бирже и вот теперь такси. Переехав в собственную квартиру в Ростове из неславного города Шахты со своей беременной женой, я принялся искать работу. И когда выбор упал на такси, помимо своей машины я купил еще несколько для сдачи их в аренду под выкуп. Тогда еще я был уверен, что очень хочу личный большой таксопарк, который будет приносить приличные деньги. Но чем дольше я работал и сдавал машины, тем больше был уверен, что больше не хочу их сдавать. Для этого нежелания была масса причин, поэтому пусть все это останется историей.

Я сразу же обзавелся здесь другом по имени Толя, который так же работал в такси, а через полгода из Шахт переманил своих двух друзей: Лешу и Володю. Вместе мы никогда не пересекались из-за плотного графика каждого из нас, и хоть это случалось достаточно редко – но по отдельности я проводил время с каждым из них. Кому-то удается грамотно составлять график, но не мне. Поэтому я просто работаю и иногда сплю.

В один из дней мне позвонил Леша:

– Поехали на выходных в бар? Выпьем, послушаем музыку, – донеслось из динамика.

– Что-то не горю желанием, – отказался я от предложения.

– Мы целыми днями работаем! Поехали, нужно иногда отдыхать, а то так вся твоя жизнь пройдет за работой! Научись совмещать. В жизни главное – баланс.

– Ладно, поедем, – нехотя согласился, решив, что иногда и правда стоит выделять время на отдых. – Только вот кто с собакой погуляет, не понимаю, – добавил я.

– Ева?

– Нет, она с ребенком и собакой одновременно никак не сможет гулять. Ладно, разберемся.

– Тогда держим связь, – радостно сказал Леша.

Я не разделял эту его радость, считая, что поход в бар не является для меня такой уж необходимостью.

– Да, – положил трубку.

С Лешей мы познакомились в университете во время первой пары. Новый коллектив был как нельзя кстати для моего состояния в тот период жизни. В жизни, которая меняла направление из-за череды утрат и перемен.

Я сидел в правом ряду, за последней из парт, надеясь, что так и пробуду в одиночестве этот первый день. Но Леша имел другие планы на этот счет и, подсев ко мне, не проронив ни слова, провел рядом весь учебный день.

Когда пары закончились, я стоял у доски, на которой висело расписание, и пытался его сфотографировать на достаточно убогий телефон. Тогда же я узнал, что Леша умеет разговаривать. Он попросил выслать ему фотографии, представился, после чего мы были не разлей вода. Мы проводили целые пары вместе за партой, ходили по парку и на тренировки. Вечером созванивались, обсуждали прошедший день и планировали свой досуг после него. Так он мне стал фактически семьей.

Остаток недели прошел в ожидании бара. Не буду скрывать, что я хотел давно пойти куда-нибудь в подобное место, но непропадающее ощущение того, что «нужно еще поработать», «ты недостаточно постарался, чтобы как следует отдохнуть», «нельзя брать отдых, когда у тебя куча хвостов, а через месяц тебе ехать с семьей на море», не давало спуска. Я иногда смотрел на своих знакомых и не понимал: как они с зарплатой в 4 раза меньше моей могут себе позволить несколько раз в год съездить на море? Какие они задействуют рычаги для того, чтобы это осуществить? Это была не зависть, вовсе нет. Это был адекватный вопрос человека, который из кожи вон лезет, чтобы семья жила в достатке и ни в чем не нуждалась. Человека, который давно позабыл, что такое праздное состояние. Данное качество трудоголика, даже скорее маниакального трудоголика, я, видимо, перенял от покойной мамы, тянущей меня, двух взятых в опекунство сестер после смерти ее двоюродной сестры и вечно пьющего отчима. Она работала до самой смерти и скрывала от всех, что у нее рак. В итоге так и умерла дома, среди родных, во сне. И я теперь так же, не замечая усталости, работаю, что получается у меня, надо сказать, очень неплохо. Даже отлично.

Наступила пятница, и утром моя жена Ева узнала о моих планах выхода в бар сегодняшним вечером.

– Ты серьезно? – занервничала она.

В этих ее словах я видел фундамент грядущих упреков, которые вот-вот обрушатся на меня.

– Вполне. Я решил, почему бы мне не сделать выходной вечером. Завтра в обед уже вышел бы работать.

– Я света белого не вижу, постоянно с Даниилом сижу, от тебя и так никакой помощи, и ты говоришь, что устал!

– Мы все устаем. Ты с ребенком, я на работе. У каждого свои обязанности, так все живут, – рассуждал я вслух.

В ответ на мои слова она хитро улыбнулась. Не припомню, чтобы подобная улыбка когда-либо была на ее лице.

– Я тогда в субботу с девочками пойду, а ты посиди с детьми, – она имела в виду ребенка ее сестры и моего сына.

– Но я планировал в субботу вечером нормально поработать, потому что спрос в такси высокий: все едут тусить по клубам.

– Значит, распланируешь! Сегодня я еду с сестрой к родителям, завтра в обед приеду. Не устрой тут срач, я задолбалась за тобой вечно убирать! – сказала Ева вслед, когда я находился уже за дверью.

Да, сегодня я вышел работать гораздо позже и немного пожалел. Рабочий день был очень прибыльным. Я, можно сказать, не останавливался, так как не успевал завершать один заказ, как приходил другой. И наконец я принял заказ в Аксай. По моим расчетам, выполнив его, можно было возвращаться в Ростов, забирать Лешу и ехать ко мне домой. Жены дома нет, можно сделать коктейлей и поиграть в «Плейстейшн». А уже в десять вечера выезжать в бар.

На обратном пути из Аксая мне пришел заказ с конечной точкой в другом конце области. По моим прикидкам, это 5—6 тысяч. Я его принял и тут же позвонил Леше, чтобы его оповестить о том, что на сегодня все отменяется. Леша принялся меня убеждать, что деньги деньгами, а запланированный отдых должен быть осуществлен. Да, в глубине души я соглашался с ним, но мне не давал покоя шанс заработать шесть тысяч. Впрочем, через пять минут убеждений я послушал Лешу и, немного помявшись, отменил заказ. Теперь я держал путь к нему домой.

– Жизнь не должна быть посвящена деньгам, – проговорил я вслух то, что всегда говорил знакомым.

Я ненавидел, когда все поступки и действия конвертировались в головах людей в валюту. В то, какая цена того или иного поступка. Но, видимо, это и была моя сущность, с которой я боролся, раз это меня так нервировало в остальных. Ведь известно, что качества, которые нас раздражают в окружающих больше всего, занимают в нас большое место. Как мне сказала пассажирка: «Назовите три качества, которые вас раздражают в людях», я ей ответил, после чего она добавила: «То, что вы назвали, – вы настоящий, без маски социальных норм и правил». В тот момент я не был готов воспринимать информацию в том виде, в котором мне ее подали. Но она была права. Я не люблю людей, фанатеющих от денег, но при этом я добровольно стал рабом этих самых денег.

– Привет, чувак! – Леша радостно прыгнул на переднее сиденье.

Я тронулся с места в направлении квартиры.

– Оу, ты неплохо нарядился. Будто подругу искать себе едешь, – сказал ему, разглядывая пестрый наряд.

– Я просто знаю, что такое стиль, – засмеялся он.

Мы заехали по пути в магазин за алкоголем, затем поднялись ко мне в квартиру.

– Слушай, сколько вы вместе? – спросил он, разглядывая множество моих с Евой фотографий из разных лет, налепленных на стенах квартиры.

– В этом году 12.

– 12 лет! Черт, это очень много! – воскликнул он. – Ничего не изменилось с тех пор, как вы начали?

– Ну мы начинали встречаться в 16 лет, сейчас нам по 28. Конечно, изменилось.

– А что именно?

Все. Все изменилось настолько, насколько возможно. Кроме уважения, наверное, ничего не осталось. Ну и конечно же, доверия. У меня не было ни единого момента с Евой, чтобы я ее в чем-то заподозрил, и я, в свою очередь, не давал этих самых поводов. Совершенно не понимаю пары, которые без конца друг друга ревнуют. Это, наверное, вопрос самооценки, и только: чем больше ревнуешь, тем сильнее в себе не уверен.

– Да я особенно не задумывался, если честно, – соврав Леше, я пошел наливать алкоголь в стаканы.

Леша понял, что я не горю желанием это обсуждать, и пошел со мной делать заготовки под коктейли.

Чуть позже мы уже сидели, пили негрони и играли на консоле в бои. Но мысль о том, что именно изменилось, не покидала меня и фоном преследовала весь этот вечер, в конце концов, дойдя до определенной степени опьянения, мы притупили к этому диалогу.

– Касаемо твоего вопроса… – начал я.

– А, понял, давай, – сказал Леша в ответ.

Он отложил джойстик в сторону и повернулся ко мне в ожидании продолжения.