Под синим солнцем

Постмодернистский роман "Под синим солнцем" Ромы Декабрева – это саморазрушающаяся история о попытках бариста Нади в ночной кофейне разобраться, что происходит в ее жизни, когда все пошло не так и к чему это "не так" ее привело.

Cчитаю, Рома Декабрев должен быть самым модным автором для подрастающего поколения любителей интеллектуальной прозы. У него в наличии весь набор достоинств:

-️ с точки зрения формы он пишет бескомпромиссно неконвенциональные тексты, где традиционный сюжет и не ночевал, а история и персонажи постоянно отменяют сами себя; в то же время он избегает переусложнений, читать его легко и приятно.

️- с точки зрения стиля он воздушно поэтичен, красочен, пронзителен, но никаких беспорядочных метафор, все тропы на нужных местах: от языка Декабрева только положительные эмоции.

️- с точки зрения базы он опирается на стандартный корпус начинающего интеллектуала – Пессоа, Сартр, Кортасар, Камю, Гессе; радость узнавания отсылочек в его книгах обеспечена.

-️ с точки зрения содержания он умно и сердечно раскрывает тревоги, сомнения, заботы и прочие трещинки современной рабочей молодежи; если вас, юный читатель условных 17-26 лет, что-то беспокоит, вы можете прочитать об этом в "Под синим солнцем" Ромы Декабрева.

Роман удивительным образом напоминает сразу все современные сочинения о горькой девичьей долюшке, но относится к ним примерно как Чаризард к Чармандеру, то есть не взывает к сочувствию читателя жалобным взглядом больших грустных глаз беспомощной ящерки, а жжет напалмом ваншотающих AoE-атак. В "Под синим солнцем" есть и родители-уроды, и крушение надежд на самореализацию, и набор детских травм, и тяготы нелюбимой работы, и непонимание себя, и проблемы в социальных контактах, и общая незащищенность – в общем, вся методичка курсов креативного письма "Как писать модно молодежно", только исполненная в обратном направлении: не от нормативных тезисов через обязательный поэпизодный план к имитации языка, идеи и текста, а от живого, свободного авторского голоса к переосмыслению этих тезисов (с отвержением поэпизодного плана как прокрустова ложа для писательского гения).

Декабрев выстраивает течение мыслей и чувств главной героини и ее многочисленных Стужин-отражений в метаагрессивном духе Андрея Машнина (который, помните? "Ненавижу себя в зеркалах / Ненавижу себя в себе / Ненавижу в жизни свою жизнь / Ненавижу свое время" и "Пусть никогда не будет солнца / Пусть никогда не будет неба / Пусть никогда не будет мамы / Пусть никогда не будет меня"), предлагая для начала, прежде чем за что-то ругать окружающих, разобраться с фундаментальным экзистенциальным вопросом "Как вам удается не ненавидеть себя? Как удается жить и не презирать каждую частичку себя?". В эпоху "к себе нежно" вопрос звучит дико, но ведь это же универсальное Γνῶθι σεαυτόν с поправкой на время и место, призыв в условиях социокультурного релятивизма четко определить систему отсчета – самого себя! – чтобы затем установить положение вещей и событий мира относительно этого вселенского центра координат.

Тому, что происходит с человеком, когда индивидуальная система отсчета не определена, и посвящен роман "Под синим солнцем". Реальность расползается и фрагментируется, прошлое распадается на взаимоисключающие воспоминания, поведение других людей необъяснимо, ни у чего нет логики, попытки осознать происходящее, в том числе внутри себя, оказываются бесплодными. Упорствующим в нежелании честно и трезво познать себя только и остается, что переживать хаотический калейдоскоп видимостей, заменяющий им жизнь, без надежды на избавление.

Позицию Ромы Декабрева о самопознании как основе осознанной жизни я разделяю полностью. Книгу одобряю, она полна лиризма всех холодных оттенков, от мрачного отчаяния до светлой грусти, в то же время метко и с юмором гвоздит язвы современности, на которые не принято обращать внимание. Только слушать аудиоверсию не советую: чтец не выкупил настроение истории и читает нервически, заносчиво, тогда как центральная эмоция текста (и, надо полагать, читателя) – растерянность.

Реальность, какая она? Сотканная из паутины непролитых слов, непрожитых эмоций, закупоренных в темном сосуде? Безликая, пустая, очерченная жесткими звуковыми рамками? 

А что если вынуть пробку и выпустить наружу так тщательно упрятанных монстров, лицезреть за расширяющейся черной дырой, утягивающей в свои плоскости, где возможно все, где существует несуществующее и сталкиваются лбами несколько вселенных?

Надя, то ли физически реальная, то ли буквенный персонаж, пытается разобраться в себе и окружающей воронке, внезапно щелкающей ее по носу. Шахматно расставленные роли и свет являют миру заготовленные реплики и персонажей, возникающих в кафе и на сцене. Способны ли они дать подсказки, подвести к выходу из одинокой норы или смысл кроется в чем-то другом? Скользящий по пальцам, едва уловимый, что пол разъезжается в разные стороны, а ты вслед за кроликом бежишь по витиеватым лабиринтам, уносясь прочь от осточертевшей точки на карте жизни, подбрасывая вверх взрывающиеся шары и балансируя на тонкой веревке, соединяющей несоединимое, которая вот-вот порвется, а ты попадешь на новый запутанный уровень, где все придется начать с начала.