Взбивай подушку, дружочек, устраивайся поудобней. Ты когда-нибудь дружил с привидением? Что, не дружил? Ну, может, хоть раз его видел? Одним глазком, издали? И не видел?! Как же тебе не повезло! Ну, тогда ты точно не умеешь правильно ловить привидения и засовывать их в бутылку. Учись.

Стояла темная-претемная ночь. В такие ночи спится особенно крепко и снятся волшебные сны. Единорожке Додо снилось, что они с пегасенком Йоки поймали сачком в озере золотую рыбку и теперь придумывали желание – одно на двоих. Рыбка терпеливо ждала, беззвучно шевеля губами.

Внезапно рот ее вытянулся трубочкой, она заорала «Тук-тук!» и запрыгала в сачке, как на батуте. Взлетит, пошевелит в воздухе плавниками, провопит «Тук-тук!» и обратно шлепается. Ничьи желания ее больше не интересовали.

Волшебное существо вопило так громко, что Додо проснулся. Спросонья он не сразу понял, что разбудила его вовсе не рыбка, а стук в окно. Стучали очень странно: тук-тук, тук-тук, тук-тук, долгая пауза и снова – тук-тук, тук-тук, тук-тук.

У дятла бессонница, подумал Додо. Не может заснуть, вот и решил подкрепиться, чтобы время зря не терять. Непонятно было одно – зачем дятлу долбить стекло, когда рядом большие деревья с кучей букашек. Но, кроме дятла, никто добраться до окна не мог. Второй этаж все-таки.

Дождавшись очередной паузы, Додо подкрался к окну, открыл створки и вгляделся в темноту. Никого. Додо высунулся подальше. В следующее мгновенье к окну взметнулось снизу белое чудище и уставилось на единорога огромным черным глазом. Додо заорал от ужаса, повалился на кровать и с головой накрылся одеялом.

– Чего орешь? – недовольно проворчало чудище подозрительно знакомым голосом. – Сначала тебя не добудишься, а теперь ты вопишь, как укушенный гном.

– Можно подумать, ты когда-нибудь кусал гнома, – огрызнулся Додо, выбираясь из-под одеяла. – Наши гномы сами кого хочешь покусают. Ты чего это ночью разлетался?

– Дело есть, – просипело чудище, с трудом взмахивая крыльями. – Я это… бутылку того…

Что сделало чудище с бутылкой, Додо не услышал. Крылья чудища обвисли, и оно рухнуло на бабушкины георгины. Додо вернулся к окну, но высовываться не стал. Чего высовываться, если гость сейчас отдышится и снова взлетит. Ему не привыкать.

Чудище громко пыхтело внизу, а Додо сидел на подоконнике и размышлял, с чего это он орал, запрыгивал на кровать и прятался под одеялом? Наверно, ночь была слишком темной. В такой темноте сразу не разберешь, кто там в воздухе болтается.

Но вот пыхтенье прекратилось, раздался шум крыльев, и на Додо опять уставился черный глаз. «Залетай», – сказал Додо. Чудище, точнее, пегасенок Йоки, влетело в комнату и плюхнулось в кресло.

– Ну и крепко ты спишь! – Йоки ворочался в кресле, расправляя крылья. – Я же не вертолет, чтоб на одном месте висеть. Стучу, стучу, а ты все дрыхнешь.

– Ты не все время стучал, – возразил единорог. – Еще валялся на бабушкиных георгинах. Завтра она тебе покажет.

– До твоей бабушки я не доживу, – затрясся Йоки. – Раньше меня мой папа убьет. Прямо на рассвете. Сходит в амбар и того…

Сон с Додо слетел.

Его лучший друг и неизменный товарищ по всем приключениям часто влетал в гости через окно, чтобы не топать по лестнице. Но это всегда происходило днем. А тут прилетел ночью, папы боится, бормочет про какую-то бутылку.

– Давай рассказывай, – сказал Додо. – И не трясись, кресло развалится.

В эту минуту он даже подумать не мог, что скоро и сам будет дрожать от страха. А все из-за чего? А все из-за того, что Йоки был жутким сладкоежкой.

…Поздним вечером, когда в доме стихли все звуки, Йоки пробрался в кухню, чтобы съесть кусок торта, оставшийся от ужина. Кусков оставалось четыре – два больших, один средний и один маленький. Йоки думал, что, если съесть маленький, мама не заметит.

Свет он решил не включать. Громкий щелчок мог разбудить родителей, и тогда – прощай, вкусняшка. К тому же кухня хорошо освещалась со двора светильником над входной дверью. Йоки осторожно открыл холодильник, протянул копытце за тортом, и тут в дверь тихо-тихо стукнули два раза.

Йоки замер, не зная, что делать. В следующую секунду светильник погас, дверь отворилась, и в темноте зашептались двое. Одним из шептавшихся был папа. Он, видимо, поджидал гостя прямо у двери, потому что выключил свет и выскользнул на крыльцо очень быстро. Голос гостя Йоки слышал впервые.

– Спрячь их получше, – говорил незнакомец. – В одной – он. Вторая, чтобы их запутать. Я от них оторвался, но, боюсь, они вот-вот объявятся.

На крыльце происходило что-то таинственное и загадочное. У Йоки даже живот зачесался от любопытства. Он прижал ухо к двери. Голоса спустились с крыльца и стали удаляться по направлению к амбару. «Завтра на рассвете за ними прилетит…» было последним, что Йоки услышал отчетливо. И тогда он сделал то, что сделал бы на его месте любой любопытный пегасенок, – выскользнул из кухни через черный вход и, прячась за кустами, двинул за папой с незнакомцем…

У Додо от услышанного тоже зачесался живот. Ему не терпелось узнать, что случилось дальше.

– Когда папа открывал амбар, луна вышла из-за облаков. – Йоки возбужденно махнул крыльями. – Прикинь – у него не было головы.

– У твоего папы?! – ужаснулся Додо. – Не было головы?!

– С чего ты взял? – рассердился Йоки. – Почему это у моего папы не было головы?

– Сам сказал, – буркнул Додо. – Только что.

– Ты утром видел моего папу и даже с ним здоровался. У него была голова?

– Ну да, – замялся Додо. – Утром была. Кажется…

– Ничего не кажется. У моего папы голова на месте. И у меня тоже.

– Класс, – сказал Додо. – Тогда все в порядке.

– Ничего не в порядке, – пробормотал Йоки. – Головы не было у папиного гостя. У него и туловища не было. Он был похож… – Пегас обвел глазами комнату, и взгляд его остановился на полке с книгами. – Он был похож на Летающую Простыню.