Отзывы на книгу «Мости округу Медісон»

Неудобно признаваться, но, читаючи, я «Мосты» ругала. Предвкушала, как высмею в рецензии псевдоромантичные отступления - сочинителю нечего сказать, посему слушайте про голубоглазую траву прерий, сериальную слащавость диалогов и невнятность характеров, штампы, воспетые ещё Шаовым: «Её грудь налилась, и - опять же - соски отвердели». По поводу кульминационной сцены хотела рассказать бородатый анекдот: «- Так вы и люстру не будете продавать, графиня?! – Ах, поручик, мой голубчик, был такой затейник!..» По поводу поведения мужа… ну, по поводу поведения мужей у меня всегда найдутся колючки под языком.
Но вот, дойдя до последней строчки, я поняла, что никогда так не поступлю.
Потому что «Мосты округа Мэдисон» - хорошая книга.
Не гениальная. Не шедевральная. Не великая. Просто хорошая.
Вот в Древнем Риме, допустим, что означало «любить женщину»? Подчинить её через честной брак и быть с ней в согласии, без ссор, гнева, обид и обмана. В дохристианской Ирландии любить женщину значило поддерживать её в начинаниях и оказывать ей прижизненные и посмертные почести. В европейское Средневековье – воспевать её и совершать во имя её подвиги. В Новое время – страдать и томиться по ней, по возможности, без сексуального влечения.
А нынче любить женщину – это значит оставить её в покое. Позволить ей идти своим путём. Осуществить свободный выбор без давления, Господи Боже ты мой, и десятилетиями наблюдать… да какое наблюдать, нутром раненым чуять, как она одинока и несчастна там, в любящем, ни дна ему, ни покрышки, семействе, из которого никто не призадумается: что с мамой? Зачем она плачет тайком и бережёт розовое платье? Финальная беседа детей Франчески стала для меня последней каплей:

- Представляешь, какая мама была в этом платье? Они танцевали здесь, на кухне. Подумай, как прекрасно они провели здесь время, и чей образ стоял у нее перед глазами, когда она готовила еду для нас и сидела с нами, обсуждала наши проблемы, советовала, в какой колледж лучше пойти, соглашалась с тем, что трудно удачно выйти замуж. Господи, до чего же мы наивные дети по сравнению с ней!
Майкл кивнул и перевел взгляд на полку над раковиной.
- Как ты думаешь, у мамы было здесь что-нибудь выпить? Видит Бог, мне это сейчас необходимо.

Вот тебе, бабушка, и реквием, ты всё предусмотрела, вплоть до выпивки себе на поминки. До чего же наше всё… безрезультатно!

Спасибо, Silviabianca , вы посоветовали хорошую книгу. Не гениальную, не шедевральную, не великую. Хорошую.

Этот роман озарен светом утренней зари, когда небо на горизонте красное, как лампа в фотомастерской, при проявке фотографий используют лампу такого красного цвета.
Эта книга о любви, которая приходит раз в жизни, а может и не прийти, это кому как повезет.
Героине романа Франческе повезло. Она встретила Роберта.
У нее уже был муж - добропорядочный фермер, который работает на земле, двое чудесных детей. Франческа выросла в Италии и ей разумеется, хотелось романтики - молодой девушке всегда хочется романтики, потом молодые девушки вырастают, а романтики все равно хочется. Но работа, дом, да и американцы слывут не самой романтичной нацией.
Она встретила Роберта - он фотограф, самый настоящий, у которого фотоаппарат без батареек. И он - последний настоящий ковбой, настоящий свободный гражданин, которого не загонишь в офис работать с 9 до 18, хотя работать все равно надо, хотя бы ради кружки пива и морального удовдетворения.
Он - романтик с первых своих слов, каждое движение его романтично, но это не байронический романтизм, нет ничего мрачного в герое.
Тем он и привлекательный, он ничего рокового читателю не обещает.
Это очень хорошая история о любви и долге. И стало как-то свободнее на душе.

Сложную вещь создать легко, а вот попробуй сделать простую! В этом вся соль

Роберт Кинкейд. Мужчина за пятьдесят, с длинными седеющими волосами, в джинсах с оранжевыми подтяжками и рубашке цвета хаки. Он одинок и путешествует по миру фотографируя все вокруг либо для себя самого, либо по заказу журнала, в котором он работает. Его жизнь отлажена, как часовой механизм, хотя и непредсказуема. Но однажды он получает задание сделать фоторепортаж о крытых мостах округа Мэдисон. И вот там-то он встречает ее, ту, которую искал всю свою жизнь, ту, ради которой исколесил столько дорог. Он видит ее и понимает, что лишь ради встречи с ней жил всю жизнь.

Франческа Джонсон. Женщина за сорок, с темными волосами, в белой футболке и джинсах. У нее есть семья - муж Ричард и двое детей Майкл и Кэролайн. Франческа родилась в Неаполе и всегда мечтала о приключениях, о том, что однажды с корабля сойдет тот, один-единственный, но она его не дождалась и вышла замуж за Ричарда, американского фермера, рядом с которым чувствовала себя надежно защищенной от всех бед и невзгод. Она поселилась вместе с ним в штате Айова, округ Мэдисон и жила размеренной фермерской жизнью. Но однажды возле ее дома останавливается машина и появляется он. Тот самый, которого она ждала всю жизнь, которого представляла в своих мечтах. Она видит его и понимает, что это он должен был тогда сойти на берег и превратить ее жизнь в сказку.

В их распоряжении несколько дней, которые для них становятся вечностью. За эти дни они проживают целую жизнь, жизнь, которую многим не прожить и за сотню лет. Они растворяются в друг друге, создавая из "я" и "ты" новое существо - "мы".

Их любовь обречена на расставание. Его зовет дорога, а у нее ответственность за семью, которую она любит, пусть и не так пылко, как его. Но несмотря ни на что, они будут любить друг друга до последнего вздоха.

Возможно, в этой истории слишком много пафоса, но я ей поверила, я прониклась ею до глубины души. Я редко плачу над книгами, а дочитав эту я рыдала.

В жизни часто бывает так, что настоящая любовь приходит с опозданием, когда человек уже связан обязательствами и ничего уже не ждет от жизни, кроме тихой старости. Такая любовь рвет сердце на куски и собирает их воедино, заставляет улыбаться от переполняющих чувств и плакать от расставания.

"Мосты округа Мэдисон" - это история о любви двух сердец пламя, которых должно было уже потихоньку гаснуть, но оно разгорелось еще сильнее. Это история настоящей любви, которая в жизни бывает лишь раз. Это история не ошеломляюще гениальна, она просто прелестна и прелестна именно в своей простоте.

Так получается, что при чтении книги у меня в голове играет какой-то мотив..На этот раз это был Джо Дассен «Lе Café Des 3 Colombes». И опять, и опять книга о любви накрыла меня полностью. Я очутилась в каком-то другом мире, в какой-то другой реальности, если хотите..И вырвать меня из этой реальности только могла другая реальность, которая называется Здесь и Сейчас. Мне приходилось возвращаться, а возвращаться не хотелось..Не хотелось, что бы заканчивалась повесть, хотя я понимала, что она должна закончиться и знала как она закончится. Это удел всех повестей, когда параллельные прямые пересекаются слишком поздно. Простите, отвлекусь на телефонный звонок. Опять зовёт реальность. Другая реальность..Просто иногда другая реальность вышибает из этого романтического мира, и я могу полностью утратить возможность что-то сказать, а сказать хочется..
Да, о книге..А то мысли что-то ушли в сторону. Историй любви очень и очень много. И я уверена, что как бы они ни казались похожими, они никогда не повторяются. И не повторятся. О них можно писать и писать, и всегда это будет что-то новое, что-то необыкновенное, что не сможет оставить равнодушным. Как бы ни закончилась эта история, как бы ни сложилась жизнь, в ней всегда есть место любви. Даже если вы зачарованный странник или разочаровавшийся в жизни циник…Но меня опять отвлекла реальность работы и я боюсь упустить эту нить чувств, что пока ещё связывает меня с романом..Всё-таки читать такие книги надо в подходящей обстановке, и если надо дать волю эмоциям, то не сдерживать слёзы.

Дальше...

Всего 4 дня. И вся жизнь – лишь воспоминания, потому что в 4 дня сложилась вся настоящая жизнь. Знаю, многие не поймут, но не судите строго старых романтиков, мы ещё верим в чудеса, мы ещё не разучились чувствовать в мелодиях душу, и пусть у меня в голове сейчас играет не джаз, как в книге, а всего лишь романтическая композиция Джо Дассена, я всё равно перемещаюсь на тот Розовый мост, в то время, в ту реальность и в ту любовь..Какие они счастливые Роберт и Франческа! Всё-таки они счастливые, потому что так чувствовать и понимать могут не все. Без эгоизма, принимая другого человека, отрывая от себя, но оставляя в себе, потому что они это что-то новое, это единое Мы. И ты уже никогда не будешь прежним, потому что ты уже часть одного целого, того, что возможно непонятно другим, того, о чём, наверное, мечтают всё, но не каждому дано это пережить..Или у каждого своё переживание. Понимайте как знаете..
Я словно листаю старый журнал с фотографиями, я словно встречаю рассвет на РОзовом мосту, а может на Кедровом, и я уже знаю, что случиться потом…Как это- жить одним моментом? А вот как. Просто это нечто другое, сокровенное, что спрятано далеко-далеко в душе, что можно доверить лишь тетрадям в кожаной переплёте, а это всего лишь 4 дня. И целая жизнь..
Мосты. Не зря это были мосты..Мосты они соединяют берега, мосты соединяют судьбы. Они разные эти мосты, но назначение у них одно – соединить..И поэтому именно здесь Роберт соединился душой со своей половинкой навсегда..Вы скажете, так не бывает..Наверное, потому что этого с вами не случалось, но кто знает, где спрятан именно ваш Розовый мост..Отыскать бы…
Но я отрываюсь от мостов. Я возвращаюсь на работу, надо включаться в процесс.А хочется побыть там ещё, встретить рассвет или проводить закат. Я ещё вернусь, я обязательно вернусь, потому что верю, бесконечно верю, что так бывает..И что так будет всегда, ибо любовь она есть..

On se voyait au caf? des trois colombes
Au rendez-vous des amours sans abri
On ?tait bien, on se sentait seuls au monde
On n'avait rien, mais on avait toute la vie

«It must've been love
But it's over now.
It was all that I wanted
Now I'm livin' without
I must've been love
But it's over now.
From the moment we touched
It's where the water flows
It's where the wind blows» (с.)
(Roxette)

Иногда прожить книгу, пропустить ее через себя от первых робких строк до финальных аккордов – все равно что заглянуть в чужое окно. Застыть на минуту, созерцая мимолетное движение неизвестной жизни. Пробираешься сквозь непроглядную пелену тяжких будней, тычешься в грязь действительности как слепой котенок, но наступает миг, порыв ветра отметает штору и ты видишь свет. Нет, не свет софитов, обычное тусклое сияние электрической лампочки. И в расщелине этого света не актеры, а обычные люди. Такие, как ты и я. Играют жизнь.

Вот то, что стоит знать с самого начала. У меня было буквально мгновение, чтобы увидеть, узнать, почувствовать, понять, принять, а после сдержаться. И не рыдать.
И я видела её. Тонкую звонкую мечтательницу-итальянку с лентой в непокорной волне волос и мечтами. Франческу. И я видела его. Бродягу, блуждающего по земле, пришельца из неведомого измерения Зет, гибкого леопарда, умелого охотника. Роберта. И как прекрасны они были! Я приподнималась на цыпочках, пытаясь охватить взглядом всю ширь окна, прижималась носом к стеклу… И так хотела верить!
Верить, что будет счастье после долгих лет одиночества и скитаний, когда ты кажешься себе лишь песчинкой в бескрайней пустыне жизни! Верить, что оно придет, бесконечно доброе, на смену годам смиреной тишины и душевного холода. Но… Разве мог быть другой финал? Разве мог он быть гладким, прилизанным, полуфантастическим, сказочным? Нет, он попросту не должен быть таким.
Потому что на какую-то долю Франческа была права. Смог бы Роберт остаться все тем же последним ковбоем, если бы чувства победили разум и сострадание? Разве мог бы он продолжить жить искусством? И вот я непроизвольно качаю головой. И разве нельзя понять Франческу? Ведь годы брака, сколько бы печальными они ни стали к этой удивительной встречи с Робертом, не перечеркнуть, не забыть, не выкинуть из жизни просто так. Поскольку справедливым противовесом и будут годы искренней привязанности, признательности, а еще дети. Дети, которые, конечно, не должны расплачиваться за ошибки своих родителей. А уж когда на чаше весов оказывается счастье личное и счастье ребенка, то исход почти всегда известен наперед.
Я так хотела верить, но жизнь так редко потакает нашим желаниям. Что осталось им? Лишь обрывки воспоминаний, память прикосновений и потертые фотокарточки. А еще прекрасные мосты округа Мэдисон, эти безмолвные свидетели неслучившейся любви. Вот и все.
Что осталось мне? А мне осталось подрагивание крылышек мотылька, стремящегося к свету. То ли к счастью, то ли к погибели. А мне остался танец при свечах и пронзительный взгляд темных глаз. Четыре дня, подарившие больше, чем целая жизнь. А мне осталась лишь музыка для Франчески и, конечно, вот это мгновение с комом у горла. Мгновение, когда ты сопротивляешься изо всех сил, коришь себя за вот эту душевную слабость, но чувствуешь всю силу автора и книги.
Мне осталось многое и почти ничего. Почти ничего и понимание, что хорошая книга – это не только сюжет, но и форма, это не только игры ума, но и чувство. Это умение автора достучаться, сотворить из тебя не просто наблюдателя, но участника. Того, кто сопереживает по другую сторону стекла…

Но снова порыв ветра и непослушная штора скрывает то, что невольно было увидено. А затем и гаснет свет. И мысли разлетаются как пугливая стайка бабочек. Остается любовь. Любовь остается всегда.

«В том океане двойственности, в котором мы живем, такого рода определенность приходит только раз, и никогда больше не повторяется, сколько бы жизней мы не прожили» (с.)