Когда-то Божества правили Континентом, а значит, и всем миром, Сайпур же был всего лишь угнетенной колонией, лишённой божественной благодати. Но в отсутствии чудес сайпурцы пошли по технологическому пути развития, и в результате не только свергли континентальную власть, но и убили почти всех Божеств, погрузив материк в хаос. Все, сотворенное Божествами, исчезло, города лежат в руинах, местным жителям запрещают изучать собственную историю и отправлять религиозные ритуалы. Когда в Мирграде, столице Континента, при таинственных обстоятельствах погибает сайпурский историк, который исследовал местные легенды, в город приезжает Шара Тивани. Официально она лишь обычный культурный посол, а на самом деле один из самых опытных шпионов Сайпура. Ее задача – найти убийцу, но вскоре она понимает, что ставки в этом деле высоки как никогда, что в Мирграде всё не то, чем кажется, здесь водятся настоящие чудовища, царят заговоры, верить нельзя даже своим, а сведения о смерти Божеств, кажется, сильно преувеличены…
***
Бывают ситуации, когда о книге можно получить обманчивое впечатление легко и просто — например, по обложке или по аннотации. В частности, такое может случиться из-за русизмов, которые зарубежные авторы иной раз используют рьяно и самозабвенно, не задумываясь о том, как слова звучат для русского уха. Впрочем, должны ли они задумываться о таких вещах? Англоязычные читатели не возражают против экзотики, и потому она существует и будет существовать. Например, в популярной трилогии Ли Бардуго описана страна под названием Ravka, в которой маги называются Grisha, а магглы поименованы термином Otkazat'sya. В романе Наоми Новик Uprooted имена и топонимы скорее польские, чем русские, но вот в её же рассказе Spinning Silver фигурирует персонаж по имени Panova Lyudmila (именно в таком порядке), а грозный эльф из дремучего леса, повелитель льда, этакий Морозко, зовётся Staryk. Есть ещё Бредли Болье и его «Ветра Халаково»! Прежде чем вы решите этих авторов в чём-то обвинить, спросите себя: а нет ли в русскоязычной фантастике персонажей, чьи имена для иностранного уха звучат смешно? Подбор терминологии в английском стиле встречается куда чаще, чем вышеприведенные русизмы, и простая статистика делает странно звучащие совпадения неизбежными. В конце концов, не зря же Анджей Сапковский в своём эссе «Пособие для начинающих авторов фэнтези» предупреждал, что не стоит давать какому-нибудь барону звонкую фамилию фон унд цу Катценшайзе ам Зее — вдруг книгу переведут на немецкий? Конфуз ведь случится…
Вся эта длинная преамбула адресована тем, кто прочитал аннотацию книги на английском и заметил в ней те самые забавные русизмы, о которых я написала. В ходе перевода «Города лестниц» на русский язык было решено заменить их на более благозвучные для русского уха имена и топонимы, чтобы внешние (и, прямо скажем, неважные для сюжета) элементы не помешали читателям оценить роман. Самое главное заключается в том, что эти изменения согласованы с автором. Таким образом, на русском языке «Город лестниц» выходит не только в переводе, но ещё и в новой редакции.
Итак, история начинается как детектив: в Мирграде, столице некогда великого Континента, погибает историк, приехавший из Сайпура — бывшей континентской колонии, которая однажды взбунтовалась и в итоге поменялась ролями с метрополией. Случилось это семьдесят пять лет назад, и память о случившемся достаточно свежа, чтобы сайпурцев в Мирграде и вообще на Континенте люто ненавидели, но историк в силу своей профессии удостоился особо сильных чувств — ведь он заполучил в своё распоряжение сокровище, которое отняли у местных жителей.
Это сокровище — прошлое, о котором континентцам запрещено говорить вслух. Их историю переписали заново, рассчитывая стереть даже память о том, что когда-то этими землями правили божественные существа. Сайпур постановил, что любое упоминание об этих предположительно мёртвых существах — ересь. Ну и, в самом деле, разве современному миру, где есть телеграф, водопровод и железные дороги, нужны какие-то там Божества? И всё же история, даже история покорённой страны — непростой противник, и за её кажущейся податливостью временами кроется жёсткий скелет из неуловимых слухов, суеверий, тайных разговоров или безмолвных дел во славу ушедшей эпохи или того, на чём она зиждилась. Если завоеватель сам не владеет магией — как владел ею, к примеру, король Брандин из романа Г.Г.Кея «Тигана», — то ему придётся запастись терпением, чтобы на протяжении десятилетий вытравливать из проигравших и их потомков воспоминания о былом величии. И успех в этом деле не гарантирован.
«Город лестниц» из тех фэнтези-романов, в которых вы не найдёте привычную магию и поднадоевших западноевропейских фэйри. От него веет чем-то восточным, даже индийским, хотя и «азиатским фэнтези» это произведение точно не назовёшь. Самобытное миро- и магоустройство в «Городе лестниц» не следует какой-то определённой мифологической традиции. Мы узнаем, что когда-то Континентом правили шесть богов, и для тех людей, которые им поклонялись, вера определяла не только моральные основы существования, но и физические законы бытия. Когда Божества исчезли, бытие пошатнулось в самом прямом смысле: сгинули вместе со множеством людей целые городские кварталы Миграда, построенные Таалаврасом-строителем, и остались от них только многочисленные лестницы, ведущие в никуда; приверженцы богини Аханас, дарующей жизненную силу, впервые столкнулись с болезнями; сам климат Континента изменился, из ласкового и мягкого сделавшись весьма суровым. По прошествии семидесяти пяти лет те чудеса, что всё ещё действуют, кажутся удивительными, но на самом деле они лишь жалкие крохи магии, которая когда-то была привычной для Континента и континентцев. Судите сами:
368. Полка С5-158. Стекло Киврея: небольшая мраморная бусина, в которой, как считается, заключено спящее тело Святого Киврея, жугостанского священника, который каждую ночь менял пол (одно из чудес Жугова). Чудесная природа не подтверждена.
369. Полка С5-159. Железный ключик: точное имя неизвестно, но с его помощью любая дверь может открыться (а может и не открыться) в тропический лес. Механизм работы не выяснен. Сохраняет чудесные свойства.
370. Полка С5-160. Бюст Аханас: некогда источал слезы, обладающие целительными свойствами. Те, кто ими воспользовался, также могли левитировать. Чудесные свойства утрачены.
371. Полка С5-161. Девять каменных чаш: если их поставить на солнце, каждое утро они будут наполняться козьим молоком. Чудесные свойства утрачены.
372. Полка С5-162. Ухо Жугова: покрытый резьбой каменный дверной проем, в котором нет двери. Укреплен на железных колесиках. Считается, что у него есть проем-близнец, и вне зависимости от того, где находится другое Ухо, и при условии соблюдения правил использования, можно войти в одну дверь и выйти из другой. Мы полагаем, что проем-близнец уничтожен. Чудесные свойства утрачены.
Вот такие чудеса континентских Божеств канули в прошлое или застряли на Запретном складе под охраной вооружённых сайпурцев, бесполезные, обречённые на забвение и медленное истощение поддерживающей их магии.
Расследуя убийство своего наставника, Шара Тивани столкнётся не только с отголосками былых чудес, но и с подлинной магией, означающей, что не все Божества погибли от рук сайпурского царя-каджа, и задача, стоящая перед главной героиней романа, окажется намного сложней, чем ей казалось поначалу. Чем больше деталей Шара будет выяснять, тем более замысловатой сделается общая картинка. Что ж, Шаре не привыкать — она с юных лет любит игры со сложными правилами и умных противников, а ещё — увлекается историей Континента, вследствие чего задаёт самой себе множество вопросов, на которые не найти ответа даже в архивах Министерства иностранных дел. Ведь как бы ни старались сайпурцы перекроить историю на свой лад, некоторые вещи не изменишь: когда-то они были рабами Континента, трудились на измор и терпели многочисленные прихоти и капризы своих хозяев, и об этом не забыли. Да, теперь Сайпур — центр цивилизации, а Континент — отсталое захолустье; да, именно из Сайпура новые технологии распространяются по всему миру, но каждый сайпурец нет-нет да и спросит себя: почему его стране не досталось Божества, которое могло бы раньше положить конец владычеству Континента?..
Помимо Шары Тивани (вообще-то это не настоящая фамилия героини, но настоящую вы узнаете сами), есть в «Городе лестниц» и другие интересные герои. Например, её спутник, секретарь и верный защитник Сигруд — северянин-дрейлинг, чьи соплеменники славятся как воинственный народ, склонный к разбою. Есть у молчаливого, покрытого шрамами Сигруда тайна, о которой лишь внимательный читатель сможет догадаться: на его плечах — тяжёлое бремя, но невыносимая боль, которую он вынужден постоянно терпеть, в какой-то момент станет для него спасением.
Другой яркий персонаж — Воханнес Вотров, которого Шара полюбила, когда ей было всего шестнадцать лет. Расстались они нехорошо. Теперь он сделался одним из самых влиятельных жителей Мирграда, и новая встреча с ним перевернула всё в душе героини и в её расследовании. Не раскрывая всех деталей о Воханнесе, скажу лишь, что в его исполнении прозвучит один из самых искренних и эмоциональных монологов, какие только попадались мне в фэнтези за последние несколько лет.
Из персонажей отмечу ещё Ефрема Паньюя — того самого убитого историка, который, хоть и погибает «за кадром», ещё до начала повествования как такового, всё равно незримо присутствует в нём до последних страниц. Со слов других героев, он поначалу кажется не очень-то приятным человеком, но постепенно раскрывается, и в какой-то момент, читая о нём, начинаешь вместе с Шарой Тивани чувствовать щемящую тоску от того, что этот мудрый учёный погиб…
Можно упомянуть и других героев второго плана — к примеру, колоритную губернаторшу Миграда Турин Мулагеш или хитроумного сайпурского дипломата Винью Комайд, — но и тогда перечень интересных личностей, которые предстают перед нами на страницах «Города лестниц», не будет исчерпывающим.
Проработка персонажей — далеко не единственное достоинство этого романа. В той же степени высоко можно оценить проработку культуры, в первую очередь континентской, но не только. Большинство глав романа предваряют отрывки из священных книг, из которых мы узнаём много сведений, важных для понимания происходящего и для характеристики тех или иных Божеств, ибо все они разные, а паства подобна своему пастырю — или наоборот. Кроме священных книг мы также получим возможность ознакомиться с обычаями, песнями, архитектурой и прочими вещами, которые придают выдуманным историям плоть и кровь.
В «Городе лестниц» творятся чудеса, оживают и умирают волшебные существа, вырастают и рушатся великолепные здания, выплывают из небытия древние тайны и жуткие чудовища — и, что самое главное, необыкновенно правдоподобные персонажи страдают, любят, мечтают, интригуют, живут и умирают.
Таким образом, «Город лестниц» — не только увлекательная история о том, как одна из лучших сайпурских оперативников расследует запутанное убийство, но ещё и о том, как сталкиваются культуры и цивилизации, и что из этого выходит. О вере и её пределах, о подвигах и подлостях, на которые люди способны пойти ради того, во что они верят. О течении истории, которая одинаково безжалостна к победителям и проигравшим («Приходит время, и все замолкают — и люди, и вещи»). О любви и насилии, о добре с кулаками и принуждении к миру ценой кровавых жертв.
Это история, которую вам захочется перечитывать.
