Пролог

Усадьба клана Ито.

Достопочтейнейший даймё*, господин Танака Рэо, досадливо давил растущее в груди раздражение: почему он, блистательный глава клана ёкаев, обязан терпеть в своём доме грязного человечишку?!

Грязным старик был в прямом смысле этого слова. Немытое дряхлое тело, скрытое под слоями таких же старых одежд, источало невыносимое зловоние. Которое смог бы учуять любой ёкай, даже тот, кто не обладал завидным обонянием. Но, на горе главы, все инугами, как и полагалось псам-оборотням, имели отличный нюх. А уж глава Рэо и подавно.

Помощник, притащивший в клан этого бродягу, верно, решил сыграть злую шутку со своим господином! Как может этот кусок давно протухшего мяса помочь клану в столь щепетильном вопросе?! Понятно уже, что точно нет…

Старик-шаман расстелил на полу чёрную от грязи тряпицу и, что-то бубня себе под нос, высыпал на неё птичьи кости, перья, разноцветные камешки и стеклянные бусины. И вот уже битый час перебирал их и бормотал, бормотал и перебирал… Наверняка просто испытывал на крепость терпение ёкаев.

Глава Рэо нарочито громко вздохнул и с деланной скукой полюбовался на свои когти на руках, которые удлинились от нарастающей злости. Этим он хотел показать помощнику и шаману, что если дело и дальше будет идти так, как оно идёт, то очень скоро он пустит их в ход.

Пока от этого шага его останавливало лишь то, что новые золотистые циновки, которые чудо как шли по цвету этой комнате, в таком случае придётся забрызгать кровью… А этого ему так не хотелось бы! Их нежный цвет, каждый вечер озаряемый заходящим солнцем, напоминал ему сияние плодородных пшеничных полей, бескрайним морем волнующихся под тёмным грозовым небом. Роняющих на жирную чёрную землю из налитых колосьев зерно и уже с нетерпением ожидающих начала жатвы… Невообразимое богатство, принадлежащее ему и его клану!

Но если так будет продолжаться, господин Рэо готов пожертвовать новыми циновками. В конце концов, это всего лишь циновки, а не сами поля…

Помощник, заметив недовольство главы, в жесте раскаяния поник ушами, поджал хвост, проворно подполз ближе, ткнулся лбом в пол у его ног и, не поднимая головы, горячо зашептал:

– Молю ещё немного о вашем терпении, мой господин! Гадание требует времени… Этот тамаёри – лучший среди предсказателей! Ему дан дар говорить с высшими духами…

Господин Рэо вместо ответа уныло посмотрел в сад и щёлкнул когтями: его терпения не хватит уже и на упавшее из чашки зёрнышко риса. Закончится раньше, чем то долетит до пола…

Помощник в отчаянии оглянулся на старика, а тот будто ждал именно этого момента. Расплывшись в отвратительной улыбке, демонстрирующей голые дёсна и торчащие из них пеньки гнилых зубов, прошамкал:

– Ду́хи дали ответ! Великая удача была послана клану Ито, но вы сами отреклись от неё!

Глава вскипел:

– Что за чушь?! – рявкнул, чувствуя, как от гнева лицо стремительно покрывалось шерстью. Ещё секунда-другая – оборот произойдёт полностью, и тогда этого омерзительного старика ничего уже не спасёт: глава оторвёт ему голову, даже несмотря на тошнотворный запах…

Но тот словно не чуял нависшей над ним опасности. Картинно развёл руками в стороны и, всё так же улыбаясь, покачал головой, точно кукольный болванчик:

– Да-да, сами! Кости говорят, что лично вы, господин Танака Рэо, прогнали посланницу, которая пришла сообщить вам о приобретённой кланом удаче. Дали ей монет и выгнали взашей… Три года тому назад… Вспомните!

Глава хотел зарычать, что ничего подобного не было. Что-что, а отказываться от удачи, столь сейчас нужной клану, он ни за что не стал бы. И посланницу, принёсшую добрую весть, не прогнал бы взашей, а приказал бы приветить как самую дорогую гостью…

Хотел сказать да рот захлопнул: вспомнил! Неужели?! Если так, то…

Было. Всё именно так, как и сказал шаман.

Старая наглая человечка из деревни-буракумин. Где жили такие же, как и она, человеческие отбросы… Годные лишь для грязной работы, которую брезговали делать даже самые слабые ёкаи.

Глава Рэо терпел эту деревню на своих землях лишь потому, что Император, повелевший не трогать людей, неизвестно как провалившихся из людского, Среднего, в Нижний мир, даровал клану Ито в награду за построенное для них пристанище обширные плодородные земли. Те самые, что золотыми морями так радовали глаз господина Рэо…

Но указ, как и сам Император, редко покидающий столицу, был от земель Ито далеко. А ёкаи в провинциях ещё нет-нет, да и любили полакомиться человеческим мясом…

Деревня, как и крепкая ограда вокруг неё, была построена. На этом глава Рэо считал миссию по выполнению императорской воли исполненной. Днём людишки выходили за ограду на работы, а вечером обязаны были вернуться под защиту стены. Если же кто-то задерживался и не успевал до закрытия ворот, а утром его не досчитывались, то кому какое дело? Клан Ито не нанимался охранять этих отбросов. Одним больше, одним меньше… Какая разница? Пусть скажут спасибо, что глава Рэо вообще терпит их на своей земле…

Наглая старуха посмела прийти в усадьбу так, словно её тут и ждали. Скандалила, требуя отвести её к главе, тарабанила в ворота… А когда господин Рэо, привлечённый шумом и любопытством, чего же ей понадобилось, повелел пропустить старуху, был неприятно удивлён отсутствием понимания у той ничтожности своего положения.

Неблагодарная карга, источая отборную брань поганым ртом, обвинила сына главы и единственного наследника клана, Танака Кайто, в том, что он-де обрюхатил её дочь…

И что? Стоило ли так сотрясать по этому поводу воздух? Молодые инугами, как и положено псам, блудливы… Лучше за дочкой нужно было смотреть.

В другое время господин Рэо лишь посмеялся бы над незадачливой мамашей, не знающей прописных истин. Но старуху точно забытые боги побудили явиться в тот самый момент, когда в клане ждали прибытия важных гостей! Глава клана Сота и его дочь, красавица футакучи-онна… Помолвка наследника Кайто с ней упрочила бы позиции клана Ито среди даймё. А земли, что шли приданым к красавице, расширяли владения клана до самого моря и гарантировано пополнили бы казну доходами от новых пошлин и украсили бы усадьбу заморскими товарами…

Однако та проклятущая баба так развопилась, что господин Рэо, чтобы отделаться от неё, швырнул ей кошель медных монет. Да в ярости, что грязные сплетни могут достигнуть ушей главы клана Сота и помолвка расстроится, повелел старухе к утру убраться из деревни-буракумин на все четыре стороны. В противном случае пообещал лично разорвать на мелкие клочки и её, и обрюхаченную дочурку, пусть только посмеют ещё раз ему на глаза попасться…

Но удача в тот день будто отвернулась от клана Ито… Ужин прошёл вяло, как ни старался развлечь гостей господин Рэо. И даже Кайто, обычно державшийся спесиво с девицами, сражённый наповал красотой Ичики, вился вокруг неё влюблённым кобелём… Казалось бы, дело обречено на успех, но девушка словно и не желала видеть его потуг… Дело с помолвкой застопорилось. Ичика не говорила ни «да», ни «нет», а глава клана Сота никак не хотел воздействовать на взбалмошную красавицу, позволяя ей играть с наследником клана Ито, как той заблагорассудится…

Три проклятых года господин Рэо не мог сдвинуть клан Сота с мёртвой точки. Дела стали совсем уж дрянные, когда последнее лето выдалось засушливым. И те самые любимые золотые поля уродили пустые колосья…

Выходит, в тот день он сам прогнал удачу?..

Что же было с собой у той старухи, что могло не допустить такого развития событий? Древний артефакт? Или оберег? Какой сосуд выбрали высшие духи?..

– Это ребёнок, – точно подслушав его мысли, всё так же мерзко щеря беззубый рот, прошамкал шаман и ткнул корявым пальцем в главу: – Человеческое дитя, но порождённое семенем твоего сына. Твой внук…

– Заткнись! – рыкнул глава. – Я никогда не признаю этого мальчишку! Клан Сота честолюбив, и красавица Ичика не выйдет замуж за мужчину, у которого растёт бастард! Отсутствие у Кайто вторых жён и наложниц – их главное условие…

– И всё же он уже есть, – хмыкнул старик. – А в нём есть столько Ци… – он прикрыл глаза и взмахнул руками, словно пытался показать, сколько именно. Но замер, опустил руки и хитро посмотрел на господина Рэо: – Достаточно, чтобы напитать всех ёкаев в округе. Он – Принц Лотоса…

Господин Рэо прикрыл глаза, чтобы не выдать своих чувств: Принц… и его внук?!

Человечишки сами по себе ничего не стоили. Небольшое исключение из этого правила составляли тамаёри. Зачастую их единственная магическая способность – умение видеть ёкаев возвышала их над обычными людьми. Но то в Среднем, человеческом, мире. Какой толк от этой способности в Нижнем, мире ёкаев, где все люди, провалившиеся сюда, могли делать это?

Некоторые тамаёри путём тяжёлых практик, как этот старик-шаман, открывали в себе способности к провидению. Но это были совсем уж единицы… И умение это легко могла побить любая ведьма-янаги…

Другое дело, если тамаёри признавали способным накапливать в себе Ци. Магическую энергию, что дарила ёкаям силу и долголетие, а дела наполняла бесконечной удачей… Девушек с таким умением поселяли в домах в качестве прислуги или наложниц, чтобы, находясь всегда рядом со своим ёкаем-господином, они питали его накопленной Ци… Вернее сказать, их порабощали и запирали. Прятали и никогда не выпускали, чтобы никто не мог похитить такую драгоценность… Но всё же та Ци, что даровали девы-человечки, была крупицами Силы, способной слабого ёкая превратить в среднего… Но что для сильного та Ци? Капля в море…

Принц Лотоса – иное дело. Ци в нём хватит, как и сказал шаман, напитать и возвысить всю округу… Хотел ли Рэо, чтобы клан Ито стал непобедимым, вернул себе былое величие, когда ещё служил он ками? О, да! Но мальчик…

– Признать его… Нет, никогда! – пробормотал господин Рэо, выдав свои беспокойные мысли. – В чём тогда смысл подаренной высшими духами удачи? Клан Сота разорвёт помолвку… или вовсе станет врагом за нанесённое Ичике оскорбление! Нет… Нет и нет!

Шаман хмыкнул:

– Зачем же признавать? Никто и не просит от Ито таких жертв… – он поднял руку, сложил корявые пальцы щепотью и потёр их друг о друга, словно перебирая монеты: – За Ци надо платить! Вот единственное условие, что выдвигают высшие силы за даруемую удачу. Где тут о признании бастарда кланом? Пусть вкусно ест и сладко спит, носит богатую одежду… Пока мальчишка будет счастлив, он поделится Ци со всеми, кто окружает его в усадьбе… – и коварная ухмылка вновь безобразно растянула губы старика.

Господин Рэо, осмысливая в голове подброшенную идею, упёрся невидящим взглядом в помощника, и тот вновь ударился лбом об пол:

– Господин, прикажете обратиться в клан Чёрного Дракона?..

И то ведь верно! Где теперь искать старуху, а вместе с ней девчонку и мальца? Он сам же, когда швырнул деньги, велел той скрыться с глаз долой… Может, сожрали давным-давно их? Как искать?.. Как иголку в стоге сена! Такая работёнка теперь по силам лишь наёмникам клана Икэда… И пусть берут они лишь золотом, он заплатит про́клятому Чёрному Дракону! Потому что драгоценность, которую следовало вернуть в клан Ито, важнее всего на свете…

Впервые за много дней господин Рэо почувствовал такой же прилив сил и бодрости, какой случался с ним в молодости, когда в горах он охотился на оленей и кабанов. Кровь забурлила в его теле от предвкушения и азарта:

– Да! Пусть найдут мальчишку!

©Рин Дилин, 2025 г. Все права защищены.

_______________________________________________________________

*Здесь и далее пояснительная бригада по незнакомым словам и типам ёкаев.

Буракумин [яп.] – квартал, место поселения отверженных и тех, кто считается неприкасаемым. Своеобразное японское гетто для тех, кто хоронил людей или разделывал говядину. Могильщики, мясники и сапожники – те, кто проживал в нём.

Даймё [яп.] – дворянин, феодал.

Ёкай [яп.] – общее название для всех сверхъестественных существ, включая заимствованных из европейской мифологии.

Инугами [яп. (инуками) «ину» – собака, «ками» – божество, бог] – собака-оборотень. Кома-ину – псы-стражники, что в виде двух статуй (одна напротив другой), ставят в японских храмах для защиты от злых сил.

Японцы верили, что инугами способны превращаться в высоких мужчин-воинов. Красивые и сильные, они, тем не менее, отличались вспыльчивым нравом и были не особо умны.