Первая глава

Осень стояла жутко холодная, крайне нетипичная для этих мест.

Раннее утро едва вступило в силу, а следственно-оперативная группа уже прибыла на место. Хуже всех выглядела лейтенант Вихрева – голубоглазая блондинка, тонкая, как тростинка, кудрявая. Она выпучила глаза и зажала одной рукой рот, подавляя крик, полный ужаса и омерзения. Но отвести взгляд никак не могла от окоченевшего тела на ступенях здания, известного когда-то как Театр молодёжи и сатиры.

Он не работал уже лет двадцать. Всё, что осталось от него – чёрные ступени, прохудившиеся стены и полностью выбитые окна. Сюда не ступала нога человека уже очень давно – до сегодняшней ночи.

– Лейтенант Вихрева, – хрипло обратился к ней подполковник – лысоватый и крепкий мужчина в пальто болотного цвета. – С Вами всё в порядке?! Нашатыря дать?

Криминалист со смешной фамилией Кокосов, всё это время не отрывающий внимательного взгляда от лежавшего трупа, тут же поднял голову, будто обращались к нему. Он держал лежавшую девушку за щёки в своих белых перчатках и аккуратно поворачивал её из стороны, изучая глубокие багровые точечные отметины на её щеках и шее. Укусы. Глубокие укусы.

– Нет, товарищ подполковник, – ответила она, страшно бледная. – Просто… Просто…

– Я знаю, что Вы в своей академии ни хрена такого не видели, – пробурчал он хмуро. – А тут сразу… Такое. Капитан Котов, Вы допросили… Свидетеля?

Третий участник следственно-оперативной группы – плечистый брюнет в кожаной куртке, мрачно посмотрел на него, доставая из кармана джинсовых брюк чёрную пачку сигарет. И вытащил одну. Неуверенно протянул пачку подполковнику, тот принялся копаться в ней и вытащил себе.

– Допросил, – кивнул он. – Шёл он себе и шёл, увидел её. Побежал до других прохожих, они и вызвали.

Подполковник достал зажигалку, щёлкнул. Огонь пополз по сигарете; протянул её Котову. Тот прикурил тоже.

– Куда он шёл-то?

– Как куда… Шёл на теплотрассу. Греться. Бомжи там часто собираются.

– Кокосов! – неожиданно громыхнул подполковник, отчего Вихрева дёрнулась. – Что скажешь?

– Убили несколько часов назад, – ответил тот. – Асфиксия.

Он показал пальцем на жуткую тёмно-бордовую борозду у неё на горле.

Вихрева могла порадоваться только тому, что глаза убитой были закрыты. Хотя, наверное, она и так будет несколько месяцев видеть это тело в своих кошмарах. К тому же, лежавшая девушка на ступенях заброшенного здания Театра молодёжи и сатиры очень жутко напоминала ей её саму: такая же кудрявая блондинка, только младше лет на семь.

– Где-то я её видел до этого, – мрачно заявил Котов. – Точно тебе говорю.

Подполковник – тоже бледный до ужаса – скосил на него глаза:

– Кажется, небось. Ты установил личность?

– Конечно, – ответил он. – У неё с собой паспорт. Анастасия Игоревна Самойлова. Две тысячи шестого года рождения. Только в сентябре исполнилось восемнадцать лет. Зарегистрирована по адресу: улица Ирины Шихман, дом шестьдесят девять, квартира восемнадцать.

– Вихрева! – позвал подполковник, и та опять вздрогнула, как от удара током.

– Слушаю, товарищ подполковник.

– Ты и поедешь к ней домой. Побеседуешь с её родителями. Что вчера делала, почему не заявили ещё… С кем конфликты были. В общем, не мне тебя учить. Бери водилу. И езжай. Мы с Котовым на его машине проедемся…

– Так точно, – она отошла отсюда и почувствовала несказанное облегчение: ей показалось, что ещё бы немного, и рвота однозначно вырвалась бы из неё неукротимым потоком.

– Вихрева! – окликнул он внезапно, и та с неохотой оглянулась.

– У тебя кто уголовное право преподавал?

– Василий Бадмаевич.

Подполковник кивнул со знанием дела.

– Иди, иди.

Она подошла к чёрному микроавтобусу с красной полосой, на которой красовалась надпись большими буквами «СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ».

– Кокосов! Что ты думаешь? – позвал подполковник.

– Убили её явно не здесь – вот следы волочения, – ответил тот, выпрямляясь. – На первый взгляд не могу точно сказать, изнасиловали или нет, но скорее да, чем нет. Джинсы у неё не до конца натянуты…

Мороз прошёлся по коже у Вихревой ледяной волной. Она немного замялась у микроавтобуса, а потом уцепилась своей маленькой студенческой ручкой за дверь и стащила её в сторону с жутким лязгом. И принялась забираться внутрь, стараясь не разорвать свою синюю обтягивающую юбочку.

В последний момент она снова обернулась на лежавшую девушку: кожа её была синеватого оттенка, блузка – разорвана в клочья, из-под которой проглядывал спущенный бюстгальтер. И куча укусов на шее и лице.

Тошнота в этот раз сделалась нестерпимой, и Вихрева выскочила из микроавтобуса, и её перегнуло пополам.

– Мда, – пробурчал подполковник, хмурясь ещё сильнее. – Студентов прислали, а молока не выдают.

– Ничего, привыкнет, – машинально заметил Котов.

– Я тебе дам! – сказал тот. – Чтоб такого больше не было.

Капитан промолчал, наблюдая за тем, как Вихрева сумела забраться в автомобиль. И он начал медленно отъезжать с места, грузно покачиваясь и шурша колёсами.

– Котов! – снова сказал подполковник и принялся тушить сигарету о свою же руку, даже не преминув плюнуть на неё. Скривился. – Не мог же убийца её притащить волоком хрен знает откуда. Или принести на руках.

– Ясное дело! – воскликнул капитан. – Привёз на машине.

– Надо камеры наблюдения шерстить.

– Спасибо за совет, что бы я делал…

– Так, – угрюмо протянул подполковник, неодобрительно посмотрев на подчинённого. – Что за разговорчики в строю?!

Капитан примирительно улыбнулся.

– Здесь целых две проблемы, товарищ подполковник, – сказал он. – Первая, что это отшиб. Считайте, уже край города практически. Ещё немного, и теплотрасса, и заброшенное трамвайное депо, и железная дорога, и…

– А вторая? – нетерпеливо перебил тот.

– А вторая, что тут целый район состоит из аварийных домов. Уж переселили всех почти.

– Это хорошо, но почему я-то должен тебя учить вести расследование? – насупился подполковник. – Езжай по маршруту, и как увидишь подходящее здание, хорошее, проветриваемое. Целое, рабочее. Спроси там про камеры. Если этот ублюдок не на вертолёте её сюда принёс, то будет видно, кто ездил тут последнюю ночь. Кокосов! Кокосов!

– Да, товарищ подполковник…

– Ты тут закончил?!

– Почти.

– Ну, тогда я тебя подожду. Вам же ещё в лаборатории куча работы?

– Целая тьма, – ответил тот. – Надо будет ещё и снимать оттиск зубов.

– Это хорошо, это правильно, – кивнул подполковник. – Котов, тогда ты езжай за записями, которые ты поблизости сможешь надыбать. А я останусь с ребятами. Уеду с ними.

– Так точно, товарищ подполковник. Разрешите идти?

Тот молча махнул рукой.

Котов пошёл к своей серебристой иномарке, припаркованной за пределами квадрата, обтянутого жёлтой лентой. Он приехал на ней, потому что опоздал к выезду. И, как выяснилось, как раз кстати. Вышвырнул окурок куда подальше и стал забираться в салон, пропахший ароматизатором и табаком.

Вскоре он уже тоже нёсся по пустующей дороге, но ехать, к большому счастью, оказалось недалеко.

Серые и опустевшие дома закончились почти внезапно, почти сразу же, и первым, к его великой удаче, появилась небольшая овальная постройка со стеклянными стенами и красной крышей. Над входом горела неоновая вывеска, уже довольно бледная. С нелепым и смешным названием «Vanilla Comfort Palace». Уж неизвестно, чем же руководствовались учредители этого заведения, точно уж не здравой логикой.

«Кафе, – подумал Котов. – Тут точно есть камеры. И фасадом он стоит к дороге».

Времени накапало уже к восьми часам, и, как выяснилось, администратор был на месте. Его машина – дряхлая «Королла» две тысячи седьмого года – стояла поодаль.

Котов вышел, автоматически оглядевшись, потом замкнул машину и быстро заспешил к двери. Она открылась со звоном – пресловутые колокольчики над ней мгновенно дали понять затаившемуся в глубине администратору, что кто-то так рано пожаловал. И он тут же появился.

Вообще, кафе внутри выглядело совсем не так и плохо – круглые столики, удобные стулья с гладкими спинками. Только голубого цвета. Очень странный выбор, как и с названием.

Администратор – парень с растрёпанной рубахой и взъерошенными волосами – появился из-за прилавка с таким видом, будто случайно сюда забрёл.

– Извините, – сказал он, – мы ещё не открылись, мы с полдевятого только…

– Ничего страшного, я поел уже, два раза, – ответил Котов, вынимая из внутреннего кармана своей куртки удостоверение с красной обложкой, отчего администратор сразу же шумно сглотнул, будто его поймали с поличным.

– Чем могу помочь? – спросил он с крайним беспокойством.

– Камеры у вас круглосуточно снимают? – ответил он.

– Конечно, разумеется, – спохватился администратор. – А что случилось-то?

Капитан быстренько прикинул в уме, можно ли отвечать полностью. Потом решил, почему и нет.

– На ступенях Театра молодёжи и сатиры обнаружена убитая школьница. Задушена. Искусана.

Администратор дёрнулся, вскинув руку, чтобы прикрыть рот, совсем как Вихрева.

– Вот, – продолжал капитан. – Нам и надо посмотреть камеры, кто сегодня ночью ехал в ту сторону.

– Конечно! Смотрите! – энергично закивал администратор. – Пройдёмте со мной.

Администратор провёл его в свою каморку, где ночевал его напарник-сменщик. Там был не только стол со стулом, но и компьютер со здоровенным процессором. От него шли провода в большой тройник. Куча проводов тут просто переплеталась в таком ужасе, от которого у любого бы пожарного инспектора или электрика волосы встали б дыбом.

– Давайте посмотрим, – суетливо бормотал администратор, нещадно лупя по клавиатуре.

Вихрева же приехала по адресу, который хорошо запомнила. Унылые, серые дома, типовая застройка.

Водитель, кстати, не проронил ни слова, даже не стал спрашивать, как же остальные… Просто поехал, куда сказал товарищ лейтенант.

– Ждите здесь, – приказала ему Вихрева, а сама полезла на улицу.

В горле у неё стоял жуткий ком. Горький. И она никак не могла его проглотить. Она ещё никогда не разговаривала с родственниками покойников, причём, таких… Около подъезда она замялась, даже оглянулась на водителя. Его лицо, впрочем, не выражало никаких эмоций. Он годился ей в отцы и наверняка видел вещи пострашнее.

Вихрева принялась набирать номер квартиры на домофоне…

Родители её, конечно, оказались в неподдельном шоке. И в диком ужасе.

Вся семья находилась дома: её мать, отец и старшая сестра. Которая, к слову сказать, твёрже всех восприняла новость о гибели… Об убийстве! Об убийстве её младшей сестры.

Лицо её побелело, а губы сжались в жёсткую полоску. Но в обморок она не упала – в отличие от своей матери.

Вихрева, конечно, пыталась подобрать слова, пока поднималась к ним на этаж. Но какие слова здесь можно подобрать… Когда твой ребёнок убит, тебе помягче об этом никто не скажет.

Поэтому она начала с фразы:

– Крепитесь, Самойловы. У меня для вас плохие новости.

Рыдал даже её отец, едва не вырывая на себе волосы, а сама Вихрева лишь раз глянула в зеркало, висевшее в прихожей, чтобы сразу же убедиться, как хреново она выглядит сама. Лицо – белоснежное, глаза – тёмные. Да к тому же во рту всё пересохло, но просить воды она не стала.

– Как?! – орал её отец, Самойлов Игорь Родионович. – Как это произошло?!

Он, бывший моряк, обладал довольно крепким сложением, и ярость, смешанная с рыданиями, предавала ему устрашающий вид.

Вихрева предпочла умолчать о деталях, просто сказав, что её больше нет… Пусть подполковник Носов вместе с капитаном Котовым объясняются с ними, когда вызовут их на… Беседу под протокол. Сейчас же шло первичное расследование и ей необходимо было выяснить обстоятельства последних часов жизни школьницы… Ибо её убийца вполне мог уже скрыться.

Хотя в глубине её подсознания, разумеется, это преступление не выглядело бытовым. Самойлова столкнулась с конченым психопатом, не иначе. Но случай произошёл единичный, и объединять в одно производство ещё нечего.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала Вихрева. – Мне надо поговорить с вами… Со всеми. От этого зависит успех расследования.

Котов же мрачно смотрел на экран компьютера, на котором администратор мотал записи с камер наблюдения последней ночью. Все как будто вымерли в их городе, и почти никто не ездил тут…

«Почти заброшенный район, – подумалось ему. – Бомжи одни, да собаки бродячие. Кто тут ещё будет».

Наконец, первая зацепка мелькнула.

– Стой! – рявкнул он, и администратор тут же щёлкнул по пробелу, останавливая запись.

Мимо кафе ехал грузовик – зарубежный. Небольшой. С синей кабиной. И серой металлической будкой, на которой красовалась надпись «ПЛАСТИКОВЫЕ ОКНА». И дальше шёл номер.

– Уже кое-что, – сказал Котов, доставая телефон.

Он сфотографировал его. И время, в которое он тут проезжал.

– Дальше.

Дальше шла пустота почти часа два. Потом появились двое бездомных, идущих по дальней стороне дороги. С ними никакой девушки не было…

Позже появилась серая приземистая иномарка с полностью тонированными стёклами. Ехала она быстрее ста километров в час, не иначе. Боковые двери – заляпаны грязью.

– Подожди, – опять сказал Котов, сфотографировав и её.

К сожалению, камеры располагались так, что номер увидеть номер не представлялось возможным, зато было ясно, какого цвета. И что за машина.

Они стали смотреть дальше… Ничего, до самого утра, когда уже ехал чёрный микроавтобус с красной лентой и ревущей сиреной, за ним – фургон криминалистов, полицейский УАЗ, за ними уже сам Котов… Чуть позже.

– Записи сохранить, – коротко сказал Котов. – Будут приобщены к делу. И дайте свои контакты.

– Меня Александр зовут, – сказал администратор, потому что надо было что-нибудь сказать.

– Учту, – согласился Котов.

Итак, первые зацепки есть.