сплошная темнота, но в конце виден свет – свет, тепло, и там меня ждут. Мама. Она такая, какой я ее помню, а не такая, как перед смертью. Она протягивает ко мне руку, и я тянусь к ней, но пальцы у нас не соприкасаются. Она улыбается – мне так приятно, что я снова ее вижу. Я и не надеялся. Она говорит со мной, но губы у нее не двигаются. Я слышу ее мысли.
– Что ты тут делаешь, малыш? Еще не пора.
Слышу другие голоса, они кричат, зовут, но это где-то далеко-далеко, за много миль.
– Все.
– Нет! Такого не может быть!
И тут кто-то оказывается рядом со мной, совсем-совсем рядом, и я открываю глаза, но ничего не вижу. Вижу только свет, и получается как-то так, что свет – это мама, а мама – это свет. Больше я никуда смотреть не хочу. Я так по ней тосковал