Глава 1

Солнце нахально и самоуверенно пролезло в узкую щёлку между шторами и теперь светило Алисе прямо в глаз. Крайне назойливо и упрямо светило, не отвертишься. Она покрутила на подушке головой, зарылась носом в наволочку. В нос ударило незнакомым запахом, и вообще сделалось как-то скользко, противно. Горько вздохнув, она смирилась с судьбой и окончательно проснулась. Щеку холодило. Наволочка была шелковая. Чужая.

Отель, вспомнила Алиса. И тут же внутри все запело, заиграло красками. Раз она в отеле, то не одна. Значит, где-то неподалеку Павел.

Его хриплый голос как раз долетел с балкона.

– Нет, я не согласен. Ты же понимаешь, что прибыли там мама дорогая, и если ты это подпишешь, мы останемся без всего? А зачем спрашиваешь, раз понимаешь? Думаешь, он тебя пожалеет?

Ясно. Опять бизнес.

Алиса сладко, до хруста потянулась. Пусть он там решает свои проблемы, а она пока поваляется. Однако неплохо было бы кофейку… Девушка оглянулась в поисках телефона. Хотела позвонить вниз, заказать в номер. Аппарат стоял на тумбочке с той стороны, где ещё совсем недавно после бурной ночи отдыхал ее любовник. Алиса потянулась было к трубке, и тут заметила небольшую записную книжку. Нет, она никогда не открывала чужих дневников. Не имела такой привычки. И этот бы не тронула, если бы на новой странице, сразу под датой, не стояло ее имя крупными буквами.

Проснулся типично женский, но всё-таки обоснованный интерес. Алиса потянулась к записям.

94. Брюнетка. Глаза карие, темные. Нос курносый (мило). Губы средние. Красивые плечи. Грудь небольшая. Ноги длинные. На животе тату, синие цветы. (Шрам от аппендицита?). Не любит стоя. Нравится ночной подоконник…

Алиса поперхнулась. Нравится, да. Город золотым ковром расстилается внизу. Ты видишь всех, но тебя никто не видит. А даже если видит, все равно. Что он узнает? Силуэт? Уж простите, но силуэтом своим у нее были все поводы гордиться.

Поморщилась, вернулась к чтению.

«Белое белье ей не идёт. Могла бы быть наглее. Активность средняя, скорее отвечает, чем провоцирует сама. За ночь трахались трижды. По-моему, она так и не смогла. В целом, мне понравилось».

Дальше шла какая-то каракуля, словно у автора дрогнула рука. Отчего же? Такое интересное сообщение… Может, ему, автору, внезапно позвонили?

Павел на балконе продолжал кого-то раздражённо облаивать.

94. Алиса усмехнулась. Такой номер был у квартиры, где она прожила все детство.

Пролистала записную к началу. Автор завел ее три года назад. 94 имени. Немало. Это что же получается, в среднем, одна новая женщина в две недели? Дружище, ты же половину жизни проводишь в самолётах, где ты их всех берешь, когда успеваешь?

Ну надо же, и по каждой подробное описание. Как зовут, какие ноги, в какой позе, как долго…

К горлу подкатило. Страшно захотелось помыться.

Алиса прикинула, прицелилась. Вот там, где в шторах образовалась щель, через которую ее разбудило солнце, появится его голова. В школе она неплохо метала. Конечно, практики не было уже лет восемь, но талант-то не пропьешь. Он повесит трубку, натянет свою фирменную улыбку, заглянет в комнату, и аккуратно схлопочет между глаз. Потом крик, хамство, грубости, оскорбления. Кое-как одеться, хлопнуть дверью…

И 95-я, возможно, увидит короткий комментарий: истеричка.

Просто, слишком просто.

Нет, милый мой. Так – не будет.

Записная книжка вернулась на свое место.

Павел с натянутой улыбкой показался в дверях. Алиса выдавила ответную улыбку, даже поцеловала. В конце концов, он ведь и правда хорош. Изнутри помойный бак, а снаружи очень даже.

– Как спалось? – проворковал он, положив руку ей на грудь. Слегка сдавил, посмотрел в глаза – реагирует, нет? У него было ещё полчаса, в принципе, можно успеть трахнуть эту девочку ещё разок. В конце концов, она ведь очень ничего. Ленива слегка, и не очень послушная… Но в целом подойдёт. Он все гладил и гладил Алису, дожидаясь ответной реакции. Она решила подыграть. Сладко потянулась, чуть прогнувшись назад. Он шумно выдохнул, подхватил ее второй рукой за поясницу. Алиса подалась вперёд, будто бы к нему, но вдруг неуловимым кошачьим движением вывернулась и соскользнула с кровати на пол.

– Извини, мне пора, – сказала она.

Павел разочарованно фыркнул.

Алиса про себя ехидно улыбнулась, и отсвет блеснул в глазах. Нашла трусики. Медленно, томно надела. Кружево морской пеной заскользило вверх…

"Белое мне идёт", – спокойно мысленно резюмировала она. Смуглой коже всегда идёт белый.

Подобрала бюстгальтер. Застёжка на нем была спереди. Быстрым движением она набросила его на плечи, а затем развернулась к Павлу. Он завороженно следил, как тонкое кружево обтягивает ее небольшую, но красивую грудь, как со щелчком застёгивается крючок, словно замок на двери. Все. Заперто. Всего хорошего.

Он поднялся с постели, подошёл к ней, обнял. Приподнял пальцами подбородок, потянулся к губам… Алиса позволила себя поцеловать. Минуту, а может, две они стояли так, и вдруг Павел с криком отскочил. Улучив момент, Алиса укусила его за губу.

– Ох, лиса Алиса, – рассмеялся он. – хорошо, что только за губу.

Алиса показала ему язык. Он засмеялся.

– Ты точно не?…

– Мне пора, – медленно, по слогам повторила девушка. Быстро оделась. Взяла сумку.

Оглянулась, якобы подмигнуть. Он засмеялся, подмигнул в ответ.

Откуда ж ему было знать, что дело вовсе не в нем. Просто она кинула ещё один взгляд напоследок на заповедную записную книжку…

Глава 2

Приветливый официант поставил перед ней чашку эспрессо. Обычно Алиса брала что-то с молоком. Но сейчас хотелось, чтобы вдарило по мозгам. Поэтому она с порога попросила сделать ей крепкий, чтобы сердце вон.

Бариста удивлённо посмотрел, но сделал. Теперь они с официантом тихонько переговаривались у кассы, иногда поглядывая на нее. Алиса усмехнулась. Вы, ребята, даже не знаете, как хороша может быть женщина, когда ей паршиво.

А было паршиво. Больно и обидно до соплей. Ну что ж, значит сейчас она прелесть. Открыв камеру телефона, девушка убедилась – ну точно. И румянец, и глаза томно-глубокие… Красивая.

Может, пореветь? Полчаса позора, зато потом хоть на обложку журнала. Даже красные глаза не испортят дела.

Ох, Павел, Павел…

Они давно были знакомы, но шапочно. Какие-то партнёрские дела фирм. Собственно, общаться повода не было, она только знала, что иногда в их офис заезжает некто Селезнев, и при его появлении женщины в радиусе пяти метров теряют волю. Они, эти женщины, потом ещё долго такие визиты обсуждают везде, от курилки до туалета. Якобы есть в нем какая-то магия. Шарм. Фантастическое обаяние. Алиса разок даже специально подошла поближе. Так, ради эксперимента. Ну да, харизматичный. Но не настолько.

И вот две недели назад город накрыло ливнем. Непроглядная серая пелена, такая, что даже страшно. Алиса с трудом припарковалась у обочины. Надо выходить. Надо туда, вон в те двери. Что там до них, метров двадцать? Огромное расстояние, когда льет как из ведра…

Докурив вторую сигарету и отчаявшись ждать, что стихия угомонится, Алиса решилась: пора. Открыла дверь машины, высунула на улицу одну ногу. Поморщилась, набрала воздуха в грудь и выпрыгнула из салона. И тут, как назло, заело замок. Алиса нажимала и нажимала на кнопку, но машина никак не хотела закрываться. Тушь текла по щекам, волосы прилипли, в туфлях хлюпало, даже в сумочку, кажется, уже натекло. Совсем отчаявшись, девушка принялась долбить ключом об руку. Вдруг контакт отошёл? Наконец, удача снизошла до своей позабытой подопечной. Щелчок возвестил о конце мучений.

Алиса бросилась к двери в офис, влетела не глядя и врезалась в какого-то человека. Отскочила, подняла глаза. Тот самый Павел Селезнев, мечта всех женщин в округе. Заинтересовано ее разглядывал.

Ну было на что посмотреть, на самом деле. Тонкая блузка промокла, обтянула как вторая кожа. Лёгкий рисунок на ней ну никак не скрывал очертания нижнего белья. Алиса как раз надела новый черный комплект. Довольно закрытый, но очень грамотный. С таким закрытым никакого развратного не надо, не дотянет.

– Здравствуйте, – спокойно проговорил мужчина, и вот тут-то Алиса поняла, о чем говорили вокруг. От его голоса пространство завибрировало. Захотелось… Всего и сразу. Причем немедленно.

Алиса мотнула головой, поежилась, обхватила себя руками.

– Простите, врезалась в вас, намочила…

– Это вы простите, был невнимателен. Возьмите-ка!

Тяжёлый пиджак лёг на ее плечи, согревая. От ворота пахло корой, солёной водой и чем-то терпким.

– А вы? – спросила Алиса.

– А я зайду за ним вечером. Пока согревайтесь.

Когда дверь за ним захлопнулась, Алиса продолжала в коридоре обнимать толи себя, толи его пиджак.

Вечером от женской зависти, которой пропитался воздух офиса, можно было задохнуться и умереть.

Павел появился в компании небольшого, но обворожительного букета белых роз. Даже бумага, в которую они были завернуты, кричала о том, что куплены цветы не в подворотне за углом, а в более чем статусном магазине. Значит, не случайно. Значит, выбирал, старался. Кому?

Этот вопрос вслух никто, конечно, не задал. Но это не значит, что его не было.

Алиса сидела в наушниках, поэтому вкрадчивых шагов не услышала. И вдруг перед ней легло это ослепительно красивое чудо. Девушка вздрогнула, распахнула глаза и обернулась.

Он был небрежно элегантен и слегка улыбался.

– Согрелись? – спросил Павел, и Алиса кивнула. Слова застряли в горле. Стянула со спинки стула пиджак, подала ему. Пробормотала "спасибо".

– Да что Вы, Алиса. Всегда рад.

"Он знает моё имя?!", – Алисе не верилось. Как так-то, откуда? Впрочем, не важно. Боже, какие красивые розы… Она неверными руками взяла букет и зарылась носом в бутоны. Сказочно хороши…

– Ваш рабочий день закончен? – все так же улыбаясь, уточнил он.

И снова сухое горло и неповоротливый язык… Ответила кивком.

– Тогда, может, быть составите мне компанию? У меня самолёт через четыре часа, я хотел забежать куда-то поужинать.

– С удовольствием, – пробормотала Алиса и поднялась со стула.

В тот вечер ничего не было. Павел лишь коснулся ее пальцев на прощание. И долго-долго глядел в глаза. Вызвал такси, ей и себе. Не чуя под собой ног, Алиса упала на заднее сидение и как завороженная смотрела вслед его машине.

Когда через неделю он вновь приехал в их офис, Алиса сказала себе: если сегодня он меня куда-то позовет, все закончится поцелуем. Как минимум. И плевать, что будет после.

Все эти дни коллеги проходу ей не давали. Как, почему, да за какие заслуги приключилось в ее жизни такое счастье? А где были? А что делали? А как, а почему, а если?..

Алиса отвечала сухо: помогла ему решить один вопрос. Он отблагодарил.

Но это снаружи. Внутри она умирала.

Глава 3

Алиса и забыла, что такое возможно. Внутри было пусто, так пусто, как будто все чувства, силы и мысли вынули. А вместо этого осталось ощущение жадной и смертельной воронки. И если не успеть, не отдать ей то, что она просит, она затянет, сожрёт целиком.

В ее мире это называлось любовью.

В последний раз так сильно было ещё в школьные годы. Алиса прекрасно помнила, как три года эта воронка вытягивала из нее все соки. Потом бывало ещё, но как-то слабее, что ли… И, честно говоря, довольно редко. Опыт в вопросах любви, а тем более постели, у Алисы был небольшой. К двадцати пяти годам она как-то не накопила багажа, которым обычно гордятся.

Ну да, случалось. Случались. Раза четыре с кем-то всё-таки выходили отношения. Иногда прекрасные, душевные, но утомительно скучные. Иногда яркие, заводные, как хорошее шампанское, но после каждой встречи хотелось неделю просто лежать пластом и восстанавливать силы. Иногда просто какие-то не такие. А четвертый вообще не оставил следов.

И в постели с ними было так же. Скучно, утомительно, не правильно, никак. И сколько не пыталась Алиса вывести общий знаменатель, выбрать все самое лучшее, чтобы, если что, повторить, все равно получалось плохо. Странно. Бурда, а не выводы.

Но в этот раз Алисе смертельно хотелось, чтобы получилось как-то иначе. Пусть это будет коротко, да как угодно, но лишь бы было…

Как оказалось, у Павла тоже были далеко идущие планы. Ну как далеко… До ближайшего отеля.

Алиса и думать забыла о том, что ее планкой был поцелуй. Водолазка отлетела куда-то в сторону, от поцелуев, жарких, жадных захватило дыхание. Бюстгальтер, тот самый, черный, правильный, он снял с нее не сразу. Тянул, дразнил, проходился то пальцем, то языком по самому краю, и целовал, целовал, целовал… Не в силах больше терпеть и ждать, Алиса сама быстрым движением закинула руку за спину и расстегнула застёжку. Белье упало на пол. Павел, шумно выдохнув, несколько секунд просто зачарованно смотрел. Любовался. А после поднял ее на руки и медленно опустил на кровать…

Когда он наконец принялся целовать ее грудь, иногда слегка прикусывая, она застонала, пальцы судорожно сжали казённое покрывало, которые они даже не удосужились сбросить с кровати. Она хотела, хотела целовать его в ответ, туда, где на шее пульсирует жила… Да куда угодно, лишь бы целовать… Но подняться, оторваться было немыслимо… Пальцы скребли, сминая ткань…

Павел опустился ниже, провел языком по животу. Она наконец смогла немного выдохнуть, выпустила покрывало. Его волосы были удивительно мягкими…

Она и не заметила, как он снял с нее юбку. А вот колготки заметила, ещё как…

Стянув их удивительно ловко, у нее самой не всегда так получилось, он вдруг поцеловал её правое колено и тихо прошептал:

– Королева…

– Королева в восхищении, – хрипло, не узнавая своего голоса, ответила Алиса.

Бал начался…

Павел медленными поцелуями поднялся от колена вверх, и вдруг зубами схватил ее трусики, потянул вниз. Девушка застонала, приподняла попу. Кружево заскользило. Это не действие, это был акт. Капитуляция, которую он принял.

Трусики отлетели в сторону. Павел отошёл от нее немного, залюбовался. Она была красива. Плавный изгиб талии, тонкие ключицы, изящные руки, стройные, длинные ноги… А главное кожа, смуглая, но не темная, и пахнет орехом.

Он опустился на нее. Алиса лежала с закрытыми глазами, но руки ее безошибочно нашли его плечи. Ноготки, недлинные, но довольно острые, царапнули…

Налюбовавшись, он, наконец, вошёл в нее. Сперва осторожно, изучая, узнавая… Потом быстрее, сильнее. Алиса застонала, выгнулась, всем телом потянулась к нему. Но он вдруг резко, не выходя, перекатился на спину. Теперь можно было сколько угодно любоваться, как тусклый свет номера делает ее кожу медовой, как она дышит, как вздрагивает…

Это была долгая, но не бесконечная ночь. Трижды они занимались сексом, и каждый раз Алисе казалось, что лучше не было никогда. Даже с ним сегодня ночью, чуть раньше… Павел заказал шампанское, они пили его долго, глядя в глаза друг другу…

"Активность средняя, можно быть наглее, больше отвечает, чем провоцирует", – так, кажется, он ее описал в той записной книжке?

Странно, а почему не с первого раза? Алиса точно знала, что не с первого. Про черный комплект белья не было сказано ни слова.

Вот так бывает. Вывернешь себя наизнанку, отдашь всё, что можешь и не можешь, а ему "в целом, понравилось".

Кофе давно уже остыл. Алиса заказала вторую чашку.

А чего ты хотела, девочка? Вас было 94, и это только за последние годы…

– Ты просто хотела, чтобы он тебя любил, – услужливо отозвалось подсознание

Глава 4

Безумно хотелось заплакать, но глаза резало до боли, так там было сухо. Алиса злобно притопнула ногой. Да что ж такое-то! Весь мир восстал! Прядь волос сползла на глаза, загораживая обзор. Девушка задумчиво посмотрела на нее…

– Вы уверены? – спустя час уточнила парикмахер, миловидная блондинка с такой короткой стрижкой, что волосы стояли вверх как иголки у ежа, насмерть закреплённые лаком.

– Не так круто, как у Вас, я так укладываться поленюсь. Но коротко.

– Точно надо?

Алиса кивнула.

Ножницы заплясали на ее голове.

Через час в зеркало смотрел совершенно другой человек. Мастер попался что надо. Алисе казалось, что ее только что раскроили и сшили заново. Вот эта новая девушка была упрямее, злее. Напористей. В глазах затаилась сталь.

– А теперь, – Алиса крутанулась в кресле и посмотрела в глаза парикмахеру, – где у вас тут синяя краска?

***

– Видали? Видали? – в офисе царил переполох. Алиса, одетая в дорогой кожаный пиджак, узкие джинсы, с грубыми, но стильными ботинками на ногах, а главное – с ярко-синими прядями в коротких теперь волосах оказалась интересней и важнее самых выгодных контрактов. Работа встала. Телефоны коллег мигали экранами бесперебойно.

Алисе даже не нужно было смотреть, что за сообщения туда приходят. Она и так знала. Даже их начальник, железной выдержки человек, бывший кадровый офицер, подавился кофе и долго кашлял, когда она прошла мимо. Потом догнал. На глазах у всего зрительного зала (какие тут таблицы и сводки, какая тут переписка, когда такое шоу, сейчас Алисе выскажут чего-то) отвесил ей такой изящный комплимент, что у местных кумушек от зависти чуть нутро не лопнуло.

Молодой охранник, который пару раз подавал невнятные и совершенно неинтересные сигналы, набрался наглости и позвал на обед.

Водитель такси неодобрительно поморщился. Но долго смотрел в след.

Алиса ликовала.

Внутри нее, сметая все на своем пути, сходили лавины.

– Мой день. Идите к черту! – тряхнула она модной стрижкой и медленно, кайфуя от себя самой, закинула ногу на ногу.

Когда-то давно она вычитала в женском журнале этот прием. То, что по мнению автора статьи, должно быть у каждой женщины. Лёгкий кайф от самой себя. Не чванство, не понты – именно лёгкий кайф. Он дразнит, делает взгляд чуть насмешливым, походку лёгкой, улыбку интригующей.

Раньше Алиса не понимала, как это. Она многое к себе могла испытывать, целый букет чувств и эмоций. Гордость после удачной сделки. Жалось, когда с ног до головы окатили водой из лужи. Стыдливость, когда не смогла пройти красиво на высоких каблуках, и пришлось ковылять, кося коленками и мечтая просто выжить. Неловкость после сального комплемента какого-то алкаша…

Но кайф? Вот просто так, на пустом месте? Просто от того, что это она? Что она живёт на свете? От того, что проснулась утром, что у нее есть руки, ноги и характер? Непонятно и немыслимо.

До сего дня.

Вчера, выйдя от парикмахера, она завернула в первый попавшийся модный магазин. Назло себе взяла этот кожаный пиджак. Господи, да он же совершенно бесполезен, куда его? И ботинки эти… Суровой рукой отодвинув в сторону классические офисные лодочки, она сняла с полки нечто с густой шнуровкой и горящими огнем заклёпками. Джинсы тоже выбрала вопреки всему: такие узкие, что только с мылом надевать. Получилось дорого и страшно.

Утром следующего дня она не понравилась себе в зеркале. Сначала. Весь этот прикид показался глупым маскарадом. Она зло рванула с плеча пиджак, и вдруг случайно сама с собой встретилась взглядом. Замерла.

Из зеркала на нее смотрело спокойствие.

– Так, дорогая, – сказало ей отражение. – Поверь мне, ты вовсе не стала глупей. Ты не сделалась пошлой, ну разве что чуть-чуть. Ты не перестала быть собой. Ты – это все ещё ты. Но маскарад это так весело, правда?

И вдруг отражение подмигнуло. Алиса звонко рассмеялась. Конечно, это она сама. Никаких Оли и Яло, это другая история.

Только она сама, Алиса. И ее небольшой секрет.

Девушка погладила свою новую сумочку. Там, внутри, лежал блокнот. Ещё до того, как отрезать волосы, она зашла в канцелярский магазин и выбрала себе записную книжку. По кожаному переплету бежал тисненый вьюн, и Алиса поняла – оно! Теперь на первой странице стояла дата. А следом – запись.

Павел.

Самоуверенный, красивый. Дорогой парфюм, феноменальное обаяние. Умеет сделать женщине приятно. Но больше нечего о нем сказать.

Весь вечер внутри нее все протестовало. Это было гадко, мерзко. Она не Павел, не он! Она не считает мужчин, не дает им порядковые имена. Она уважает чужую личность. Да вообще это глупо! Зачем ей делать как он? Она что, шлюха? 94 женщины за три года! И после теперь тягаться с ним? Господи, какие глупости!

Та, другая Алиса из зеркала, знала, что творится на самом деле.

Павел был собирателем. Иначе назвать она это не могла. Зачем ему эта книжка? Перечитывать в старости? Гордиться самим собой? Дурить друзьям головы? Шантажировать?

Наверное, все вместе. Он хватал женщин, как товары на распродаже. Благо, капитала хватало. Всё-таки он был очень хорош. Ценить? Зачем, ценят коллекционеры. Собиратели просто копят.