Глава 1

Гантворт – столица Донотора

Часовая стрелка медленно переползла последнее из отделявших ее до 4 часов дня делений и сравнялась с проделавшей тот же путь мгновением раньше минутной. Одновременно с этим маятник напольных часов темно-красного дерева пробил четыре раза, а последняя песчинка изящных, выполненных в готическом стиле часов, рассчитанных на 10 минут, в третий раз пройдя цикл, упала на вершину, сложившейся в нижнем сосуде песчаной пирамидки. И только наручные часы короля Олеандра, нарушив все законы времени, продолжали показывать 3 или 15 минут четвертого, или еще какое-то неведомое Ладислаусу значение, позволявшее царственному родителю юноши уже добрых полчаса с чистой совестью отсутствовать в рабочем кабинете.

Если не больше, чем полчаса…Секретарь принесший записку настоятельно советовал принцу Ласло прийти пораньше, и последний, на свою беду согласившись, теперь изводился от скуки в отцовском кабинете. Окончательно простившись с надеждой вовремя успеть на бал по случаю двадцатилетия Джейд, Ладислаус встал из кресла и прошелся по комнате, в которой не было решительно ничего интересного.

Большой лакированный прямоугольный стол, занимавший примерно половину пространства, с узкой кроватью, отделанной зеленым бархатом с подушкой-валиком по каждую сторону от спинки под зеленым же балдахином, увенчанным короной, во главе. По три также зеленых неудобных кресла вокруг, король Олеандр имел привычку считать, что чем аскетичнее условия работы, тем лучше ее результат, но в отношении себя, разумеется, не считал нужным соблюдать это правило. Стопки листов по всему периметру кабинета также являлись результатом минималистических убеждений короля, категорически не желавшего захламлять свой кабинет шкафами и полками. В основном это были карты и замороженные законопроекты и только одну самую небрежную из бумажных гор составляли портреты, присев рядом с ней на корточки, Ласло от скуки начал перебирать акварельные изображения, оказавшиеся преимущественно мужскими портретами, тогда как рисунков, изображавших женщин, обнаружилось только два.

На одном из них была нарисована миловидная девушка с большими ярко-синими глазами и улыбкой эмпата на пухлых губах, с рыже-каштановыми волосами, завитками уложенными на макушке в пышный пучок, украшенный маленькими розочками. Несмотря на то, что ее внешность была скорее милой, чем красивой, синеглазая притягивала к себе взгляд гораздо больше, чем блондинка с классическим набором внешних черт, присущих истинным аристократкам: тонким прямым носом, изящными дугами бровей и, конечно же, бледностью.

«Нравится?»– внезапно поинтересовался из-за спины Ладислауса король Олеандр. «Симпатичные»,– вернув портреты обратно стопку, сдержанно ответил Ласло. «Рад, что тебе понравилось»,– кивнул ему отец: «Все-таки я убежден, что симпатия между людьми возникает либо сразу, либо никогда, а брак без симпатии, особенно политический, это не брак, а недоразумение». «Только давай обойдемся без драматического закатывания глаз»,– заметив реакцию сына на свои слова, продолжил король Олеандр: «Ты-то уже не ребенок, чтобы хныкать при сочетании слов брак и политика».

«А все эти умудренные опытом мужи, надо понимать кандидаты для Станы?»– бросив скептический взгляд на стопку мужских портретов, поинтересовался Ласло. «Стане пятнадцать лет, какие кандидаты»,– отмахнулся король: «Да, и титулами все эти достопочтенные мужи мелковаты, чтобы я сватал за кого-нибудь из них свою единственную дочь. Так что данная портретная кипа – всего-навсего попытка выслужиться Архарова». «Да и вообще делать после войны сразу две свадьбы было бы излишне расточительно»,– в довершении ко всему добавил король Олеандр.

«Мы же выиграли, разве контрибуция не должна покрыть львиную часть расходов?»– непонимающе нахмурил брови Ласло. «Выиграть то выиграли, только не забывай благодаря кому»,– наставительно произнес король: «И уж поверь Сивенарт и Лиштвон, не постесняются затребовать большую часть компенсации себе». «Шендолин же несмотря на поражение по-прежнему является одной из богатейших и сильнейших стран Сангинарии, продолжая плавно выходить на большую политическую арену, несмотря на все усилия, предпринимаемые Сангинарийским союзом против этого»,– продолжил король Олеандр. «Рано или поздно, но Шендолин станет во главе новой коалиции и существенно изменит расстановку сил на континенте, поэтому, чтобы продолжать оставаться крупным игроком нам и необходимо заключить союз с королевством Любомирских сейчас, пока они ослаблены и готовы идти на уступки»,– уверенно заявил правитель.

«Твой брак с одной из дочерей короля Зарвия станет гарантией, что впоследствии все обязательства будут соблюдены»,– поделился с сыном планами царственный отец. «Этот брачный союз очень важен для будущего нашей страны, так что надеюсь, ты не будешь ему противиться»,– добавил король. «Не буду»,– тяжело вздохнув, заверил отца Ласло: «А принцессы-то согласны? Ну, то есть Шендолин». «Пункт о браке между детьми династий Сташинских и Любомирских отдельно значится в проекте мирного договора и, по донесению Архарова, с высокой вероятностью не встретит возражений во время подписания текста самого договора в Междуречье послезавтра»,– сообщил король Олеандр. «Но в твоих руках превратить высокую вероятность в стопроцентную, поскольку мировое соглашение будет подписано после бала в честь примирения двух держав в качестве кульминации торжества, и благосклонность одной из принцесс значительно способствует утверждению данного условия»,– прибавил король.

***

«Покажите все колье, какие есть»,– не здороваясь, потребовал от придворного ювелира Ласло. «Приветствую, Ваше Высочество, извольте»,– оторвавшись от расшифровки схематичных и довольно средне исполненных рисунков принцессы Анастасии, произнес месье Эверетт, торопливо выставляя на стол три бархатные подушечки.

Обведя придирчивым взглядом серебряный будто сотканный из кружева коллар с пятью миниатюрными белыми агатами на подвесках, массивное ожерелье-воротник из рубинов и жемчуга и изумрудный пласторн, Ладислаус остался недоволен. Принц уже готов был вернуться к первоначальной идеи подарка – серебряному перстню с бриллиантом и бриллиантовой же подвеской, о необходимости выкупить который тактично умолчал месье Эверетт, когда заметил жемчужный фермуар с черным сапфиром в бриллиантовом обрамлении. «Не колье, но может быть, вас заинтересует»,– быстро уловив реакцию клиента, предложил Ласло золотую цепочку с золотым же кулоном в форме сердца, украшенным вставкой из красной шпинели.

«Нет»,– сразу же отмахнулся Ладислаус: «Покажи лучше то колье с сапфиром». «Боюсь: вынужден отказать, поскольку это не аксессуар из коллекции на продажу, а заказ, причем полностью оплаченный»,– покачал головой месье Эверетт. «Плачу двойную цену»,– решительно заявил Ласло. «Принц, это заказ вашего отца, если я продам его вам, лишусь должности, однако, если вы дадите мне пару недель времени, думаю, что смогу изготовить нечто подобное»,– попытался утешить Ладислауса придворный ювелир.

«Да ты не расстраивайся так, братик, ну, подумаешь, забыл купить подарок для ненаглядной на совершеннолетие, ведь все равно расстаетесь»,– насмешливо прокомментировала ситуацию принцесса Стана. «Так что можешь сослаться на государственные дела и не ходить, а через две недели отправить ей ожерелье подороже и слезливое письмо с извинениями и объяснениями»,– язвительно посоветовала принцу Ласло сестра. «Впрочем, можно и просто колье, вряд ли она захочет тратить время на чтение твоих записок, когда поймет, что следующей королевой Донотора ей не быть»,– продолжила издеваться над братом Анастасия. «По себе судишь?»– в тон сестре ответил Ласло.

«Твоя Джейд позвала на свой день рождение всех аристократов и состоятельных буржуа, не пригласив при этом не одной подружки, ничего странным не кажется?»– пропустив мимо ушей подкол брата, все в той же язвительной манере поинтересовалась Стана. «А ты умеешь утешить»,– с сарказмом произнес Ласло, непроизвольно захлопывая коробочку с кольцом, которую как бы невзначай положил между подушечками и шкатулочками с тем, что имело хотя бы косвенно отношение к формулировке колье, месье Эверетт. «И, вообще, откуда ты все это знаешь?»– раздраженно добавил принц. «Марат проговорился»,– невинно отозвалась девушка. «Она и его пригласила?»– не смог сдержать возмущенного удивления Ладислаус. «Пригласила»– подтвердила Анастасия: «Но, к слову, получила отказ».

«Дайте вон то с бриллиантами»,– не глядя ткнул к обилие ювелирных украшений пальцем Ласло, доставая из кармана заранее приготовленный черный, перевязанный золотистой ленточкой мешочек с вайвернами. «Что всё равно пойдешь?»– насмешливо поинтересовалась Стана. «Можно подумать, она списки гостей единолично составляла»,– уже успел вернуть себе самообладание Ладислаус. «Единолично, не единолично, но все же сомневаюсь, будто родители в ультимативной форме запретили ей пригласить графиню Лавлесс»,– тонко возразила Анастасия. «Как-никак двоюродные сестры, и даже по слухам дружат, причем якобы с детства»,– продолжила принцесса: «Так какая еще может быть причина не приглашения, кроме как не боязнь конкуренции?».

«Это поэтому ты позволяешь фрейлинам появляться при дворе лишь три раза в год?»– с напускным недоумением поинтересовался Ласло. «Хорошая попытка»,– похвалила Стана: «Вот только все эти графини и княжны в первом поколении мне по определению не конкурентки». «Кстати, не забудь отправить им приглашение в Междуречье»,– уже на выходе бросил Ладислаус: «Хоть отец и решил повременить с твоим замужеством, но вполне возможно решит помолвить тебя с кем-то из дома Моклофинов или Шевель».

***

«Вам что-нибудь подсказать?»– мгновенно оценив стоимость оранжевой плиссированной юбки из тафты и облегающей желтой кофты с рукавами воланами, чуть оголяющими плечи, пошитой из того же материала, в которые была одета белокурая девушка, сосредоточенно листающая каталог, и придя к выводу о достаточной платежеспособности блондинки, проворковал юноша за прилавком. «Скорее показать»,– очаровательно улыбнувшись, поправила его белокурая: «Вот эти сережки с сапфирами под номером 121».

«Сапфировые под номером 121…Вы видимо имеете в виду серьги из коллекции «Этюды»?»– после секундной заминке понял продавец: «К сожалению, из нее остались лишь бриллиантовые и изумрудные, она ведь вышла в начале весны, так что сами понимайте». «Тогда почему же их не убрали из каталога?»– с ноткой недовольства осведомилась белокурая. «Коллекция вышла довольно востребованной, поэтому некоторые украшения из нее решено было повторить, уже через несколько дней они появятся в продаже, потому их не убрали»,– подобострастно пояснил продавец.

«Серьги нужны мне завтра, это можно как-то устроить?»– перебила потенциальная покупательница. «Да, наверно…»– неуверенно пробормотал продавец: «Вам лучше поговорить об этом с ювелиром». «Так проводите меня к нему»,– потребовала белокурая. «Или ювелира в наличии тоже нет?»– заметив на мгновение мелькнувшую в глазах продавщицы панику, ехидно поинтересовалась блондинка. «В нашей мастерской ювелир в наличии всегда»,– вмешался в разговор незаметно появившийся откуда-то из глубин ювелирного салона русоволосый юноша с ясными голубыми глазами, устало смотрящими из-под черных густых бровей, галантно раздергивая перед девушкой шторы, прикрывающие вход на лестницу, ведущую непосредственно к мастерской.

«Надо понимать ты пришла не из-за серег»,– начал разговор Феликс, едва они остались наедине. «Нет, но из-за них в том числе»,– по-хозяйски устраиваясь на единственном в комнате стуле, с интригующей улыбкой ответила Стана: «Знаешь ли, мне скоро предстоит первый выход в свет». «Кажется, в твоем распоряжении есть ювелир с целой армией подмастерьев, причем, находящийся в шаговой доступности»,– язвительно заметил Феликс.

«Никто не заставлял твоего отца отказываться от места»,– с нотками жесткости произнесла принцесса Анастасия. «Зато моего брата поставили под ружье, несмотря на то, что ему оставался еще год до совершеннолетия, а затем бросили в Наварретскую мясорубку, бесперспективность которой была ясна с самого начала, и теперь он…»– воскликнул Феликс.

«Что это?»– раздраженно прервал свою тираду юноша, поднимая с пола только что ударивший его по носу конверт. «А ты открой, посмотри»,– посоветовала девушка. «Приглашение на бал в честь примирения Донотора и Шендолина»,– непонимающе поднял брови юноша: «Стана, ты издеваешься? Неужели нельзя было подобрать кого-нибудь другого на место кавалергарда в своей свите?». «Дочитай до конца»,– с нажимом произнесла Анастасия.

«В Междуречье?»– удивленно поднял брови Феликс: «Бал в честь окончания войны десятилетия решили провести в месте, наполненном ведьмами, колдунами и прочей нечестью?» «Ну, зато оно имеет официальный статус нейтрального, к тому же расположено как раз между Донотором и Шендолином, а безопасность на один день обеспечат, и ты сможешь без какого-либо риска отыскать ту целительницу, Веру, кажется, о могуществе которой так много рассказывал»,– возразила Стана. «Варду»,– поправил Феликс. «И исцелить с ее помощью брата»,– закончила девушка: «Конечно, утверждать, что других возможностей посетить этот дивный и отгороженный от остального мира край у тебя не будет, я не стану, но кто знает, доживет ли до них Орест». «Я согласен»,– аккуратно спрятав во внутренний карман жилета синюю с золотыми тесненными буквами пригласительную карточку, объявил юноша.

***

«Марат? Что ты здесь делаешь?»– удивленно вскрикнула при виде камергера брата, никак не ожидавшая встретить его в своем экипаже Стана. «Ну как же? Вы ведь сами хотели, чтобы я сопровождал вас в прогулке по Торговой улице»,– демонстративно удивился молодой человек. «Во всяком случае, вы ведь это сказали конюху, когда приказали ему запрячь мою карету»,– все с тем же напускным недоумением продолжил Марат. «Вот старый службист»,– пробормотала Стана: «Больше ни монеты от меня не получит».

«Ну, будь он действительно службистом, навряд ли вам удалось бы забраться в этот окраинный район»,– заметил Марат: «Вполне возможно ваша выходка и вовсе прошла бы незамеченной, если бы Его Высочество не отправил бы меня к ростовщику. Бедного старика Ренарда чуть удар не хватил, когда я через двадцать минут после вашего отъезда пришел на конюшню и велел ему седлать Каштана, так что об всем случившимся он рассказал исключительно из страха за вашу безопасность».

«Как ты меня нашел?»– равнодушно поинтересовалась Стана. «Просто сопоставил ваш характер и список тех, ради кого вы могли поступить столь нехарактерно»,– отозвался Марат: «Хотя, признаться, тот факт, что вы взяли не королевскую карету меня едва не сбил». «Да? А, мне кажется, это была самая явная подсказка, ведь для ворот любого другого дома королевский герб напротив послужил бы ключом…»– задумчиво заметила Стана.

«Касталановы далеко не глупые люди, которые, уверен, не стали бы отказывать вам от дома из-за трагедии, где отсутствие вашей вины очевидно»,– возразил Марат. «Они в первую очередь люди, а людям, знаешь ли, свойственны эмоции»,– довольно резко возразила Анастасия: «Никогда не забуду, как Феликс крикнул, что все произошедшее с Орестом моя и только моя вина».

«Но судя по тому, с какой улыбкой вы садились в карету, он осознал, что был не прав»,– продолжил стоять на своем Марат: «И никакой нужды во всем этом спектакле совершенно не было, как собственно и для встречи через мастерскую». «Скорее у меня просто получилось предложить ему компенсацию достаточную, если не для того, чтобы простить, то хотя бы чтобы попытаться понять»,– пробормотала Стана. «Вот, как и что же это?»– с любопытством поинтересовался Марат. «Место кавалергарда в свите»,– отозвалась Стана.

«Хм, Феликс, конечно, бесспорно красив, но помимо внешности такая должность предполагает и определенный уровень воинской подготовки, в которой Касталанов, скажем прямо, не силен»,– заметил Марат. «Не преувеличивай, Еля фихтует вполне себе сносно»,– возразила Анастасия: «К тому же это скорее церемониальная, а не имеющая какое-то реальное практическое значение в обеспечении безопасности должность».

«О еще как имеющая, особенно учитывая, что на балл в честь перемирия невозможно привести стражей»,– отпарировал Марат: «Ведь, вы, как я понимаю, намерены взять графа Касталанова в Междуречье?» «Хватит, Еля едет, и этот вопрос решен»,– прервала его Стана: «К тому же для обеспечения безопасности там будет достаточно и специально обученных людей». «О, не смею спорить, принцесса»,– выставил руки вперед Марат. «Не знаю, что вы задумали, но надеюсь, вам хватит сил удержать все под контролем, поскольку последствия могут быть непредсказуемыми»,– наставительно произнес молодой человек, откидываясь на спинку сидения и давая понять, что разговор окончен.

Но выдержать роль мудрого наставника до конца Марату не удалось, резкая остановка кареты и крики заставили мужчину чертыхнуться и, со шпагой наизготовку распахнув дверцу, замереть в боевой стойке. «Впечатляет»,– равнодушно прокомментировал принц Ладислаус, аккуратно отводя от своей груди лезвие Марата. «Ласло? Принц?»– синхронно спросили Стана и Марат. «Как ты здесь оказался?»– непонимающе произнесла принцесса. «Принц Ласло»,– приложив руку к сердцу, подтвердил Ладислаус: «Решил немного погулять по городу и совершенно случайно едва не попал под экипаж, а теперь когда мы, наконец, со всем разобрались, может, дадите мне войти?» «Да, конечно, проходите»,– опуская шпагу и отступая в сторону, произнес Марат. «Благодарю»,– сухо улыбнулся принц Ласло.