Цитаты из книги «Ак-Орда. История Казахского ханства»

«Казаки, посещая Узбекское государство, могли изучить мощь и ресурсы его и с увлечением потом вступить в борьбу, и тогда трудно будет им противостоять. Сегодня они не представляют себе, как живут и наслаждаются узбеки, и свою отсталую жизнь считают несравненно приятней, но если бы дошли до них наши хорошие и изящные продукты, то они бы стали мыслить по-другому. Сейчас они находятся в неведении. Этими соображениями вызывался запрет сношения и торговли с ними. Подобными мерами хотели заградить путь казакским полчищам», – так писал в свое время Ибн Рузбехани, оправдывая экономические санкции, введенные по указу Мухаммеда Шейбани против Казахского ханства.

, находясь в России, Кадыргали-бек написал бесценный для казахской истории труд, известный под названием «Джами ат-Таварих»

Чутко уловив все нюансы намечавшихся разногласий в стане союзников, Баба-хан преподнес Хакназару в качестве дара ключи от Саурана и Туркестана. Расчет оправдался. Баба-хан и Хакназар заключили союз и составили план совместных действий против Абдуллы.

Касым был вынужден отказаться от мысли регулировать общественные отношения с помощью шариата. Поскольку ислам в значительной мере входил в противоречие с духовными представлениями кочевников, которые просто не могли себе позволить, например, такого в их понимании кощунства, как отказ от веры в аруахов – духов предков. Так же сложно сочетались с шариатом такие институты степного права, как аменгерство, барымта, куны и т. п. В результате пришлось вырабатывать оригинальную систему законов, содержание которых, как уже говорилось, до нас не дошло. Тем не менее, с большой долей уверенности можно говорить о том, что в «Чистый путь» вошли многие нормы адата (обычного права), использовавшегося степняками еще до нашествия Чингисхана. В связи с этим была значительно усилена роль представителей черной кости – биев, являвшихся лучшими знатоками адата. Весьма характерно и то, как использовали этот термин в Казахском ханстве.

Так, московские князья и находившиеся на русской службе ханы в своих договорах взаимно обязывались не принимать к себе ушедших от другой стороны казаков, но оговаривали, что это правило не распространяется на представителей племен аргын, барын, кипчак и ширин, обладавших правом отъезда и свободного выбора сюзерена. была характерна практически для всех государств, основанных чингизидами в XV в., но Казахское ханство стало исключением. Здесь статус свободных в своем выборе распространился на все население, где каждый кочевник был азаматом (свободным мужчиной). Так в казахской степи пала Яса, хотя ее культурное воздействие, конечно, ощущалось даже спустя столетия.

Что могли дать своему повелителю кочевники, кроме скота на убой и военной силы в случае необходимости? К тому же степняки требовали многого взамен и не проявляли особой почтительности к правителю. Откочевки от хана или даже его убийство были обычным делом. В городе же, тем более в мусульманском, хан получал несравнимо больший комфорт и – самое главное – раболепных подданных, готовых исполнить любое пожелание властелина по мановению руки. Омрачали существование только свои же степняки, из которых состояла армия

Степняки называли своих осевших собратьев презрительной кличкой караунас (метисы), но и новоявленные горожане не оставались в долгу, именуя кочевников не иначе как джете (разбойники).

Мы жители степи; у нас нет ни редких, ни дорогих вещей, ни товаров, главное наше богатство состоит в лошадях; мясо и кожа их служат нам лучшею пищею и одеждою, а приятнейший напиток для нас – молоко их и то, что из него приготовляется, в земле нашей нет ни садов, ни зданий; место наших развлечений – пастбища скота и табуны коней, и мы ходим к табуна

Между тем сообщение Константина находит подтверждение в творчестве такого легендарного поэта, как Асан-Кайгы. Вот что, к примеру, говорится в его произведении «Обращение к хану Джанибеку»: Где б мирно пасли мы скот.

Это было напрямую связано с явлением, которое В.П. Юдин назвал чингизизмом. Дело в том, что в истории человечества фигура Чингисхана стоит в одном ряду не только с такими личностями, как Александр Македонский, Цезарь или Наполеон, то есть, царями-завоевателями, но и в одном ряду с Буддой, Моисеем, Иисусом или Мухаммадом. Едыге, как и другие яркие представители черной кости, как, например, Мамай или Тимур, не испытывал какого-то особенного трепета перед потомками Чингисхана, но заветы великого завоевателя были неприкосновенны.