У меня круги под глазами и мир ходит ходуном. Потому что уже которая ночь без сна… я не помню.
Третий день как закончилась эта трёхтомная эпопея, а моей «агонии» нет конца. Я читаю снова. Опять. Всё с самого начала.
Не было ещё такого ни разу, ну вот ни одного, чтобы настолько въелось в каждую клетку, просочилось в каждую микроскопическую щель души и слилось, срослось с ней настолько, что уже не ясно, где ты, а где они – Татьяна и Александр, где ночь, а где день (потому что уже светло за окном, а ты всё читаешь), где реальная жизнь, и где рождённая чьим–то чужим воображением самая красивая, самая сильная, долгая, эпичная, фундаментальная история любви, войны, блокадного Ленинграда, победы, Гулага и американской жизни на стыке двух культур и менталитетов.
Вот она перед глазами – совсем ещё юная Таня, которой нет и семнадцати лет – в белом платье с красными розами и одолженных у старшей сестры босоножках на высоком каблуке, ждёт трамвай на остановке, закинув ногу на ногу, облизывает стремительно тающее мороженое и поёт песню о любви. Мир вокруг неё сходит с ума, потому что в этот день – 22 июня 1941 года – началась война. Началась для всех, похоже, кроме Татьяны. И вот этот единственный просвет наивной беспечности в хаосе скупающего провиант Ленинграда не мог не увидеть патрулирующий улицы молодой офицер Александр. Он стоит на тротуаре с другой стороны дороги, не в силах оторвать глаза от девушки в платье с красными розами, и вот, их взгляды встречаются…
Больше полувека спустя, пережив столько, сколько не выпадает на долю и ста судеб, он будет стоять вот точно также на другой стороне улицы в пыльном городке Аризоны, смотреть на свою родную Татьяшу, облизывающую вечно тающее мороженое, и вспоминать о том, как раздумывал: подойти или нет? Перейти улицу или следовать своему пути? Один маленький шаг, одно крошечное «нет» в бесконечной череде решений, и их траектории не пересеклись бы, не суждено было бы родиться такому большому, магическому, мистическому чувству, позволившему им устоять, выстоять, всё преодолеть, не раз отыскать и спасти один другого, потому что только в такой любви, как у них, два сердца способны услышать друг друга, даже если между ними тысячи километров, озёр, рек, морей, непреодолимых препятствий, предвидеть, предсказывать и просто знать, где смерть другого и как её обойти.
Итак, Трилогия Пауллины Саймонс:
«Медный Всадник»
«Татьяна и Александр»
«Летний сад»
Паулина Саймонс – американская писательница, иммигрировавшая из Ленинграда в США в возрасте 10 лет, в 1973 году. В основе книги личный опыт писательницы, воспоминания о Ленинграде, опыт бабушки и дедушки, переживших Первую и Вторую мировые войны, блокаду, эвакуацию, Сталина и прочее. Отец Пауллины два года провёл в Гулаге.
Первая книга «Медный всадник» рассказывает о тернистом рождении этой любви, о хитросплетениях человеческих слабостей и сил – ведь у Александра уже есть девушка – Даша, которая в лучших традициях глумливой судьбы оказывается сестрой Татьяны, о блокадном Ленинграде, о голоде и о 29 днях медового счастья посреди войны – летом 1943 года – для двух по-настоящему и глубоко любящих людей. Они и сами не знали, что именно им выпало, они и сами не думали, что это – на всю жизнь, и она вопреки всему окажется долгой. Очень долгой.
Во второй книге «Татьяна и Александр» Александр переживёт арест, допросы и пытки НКВД, пройдёт своими собственными ногами и кровью до Берлина, выживет и попадёт в плен, потом в Гулаг, вынесет всё, в надежде дотянуться до далёкой Америки, где в его воображении живёт спасённая Татьяна, живёт и растит их сына. 17 раз он попытается сбежать из лагеря к ней, 17 раз ему объяснят, что так делать нельзя, навсегда изуродовав его тело, и не только тело.
Для меня самая сильная книга третья – Летний сад. Именно тут, в этой точке, в постели, где Татьяна не может без слёз прикоснуться к любимому мужчине, потому что нет места на его коже, где не осталось бы вечного следа пережитой боли, окончательно пробьётся мембрана, отделяющая мой разум от сердца, и книга перестанет быть книгой, а станет почти реальностью. Войны уже нет, а есть жизнь после неё в мирной и сытой Америке, когда нужно начинать семью, строить свой первый дом, пусть и в съёмной комнатушке у жадной и глупой бабки, но как, если душа каждого из них исполосована шрамами войны, лагерей, предательства и несправедливости, куда как более страшными, чем тело когда-то до безумия красивого Александра? Они всё смогут. У них всё получится.
И однажды, пятнадцать лет спустя, оступившийся Александр скажет своей жене: я пою тебе на двух языках, моля о прощении. И в книге, написанной на английском, его песнь на русском звучит так:
Милая моя, родная моя, колыбель и могила моя… жена моя любимая, жизнь моя, любовь моя… прости меня. Прости меня, Таня… прости меня и помилуй…
Таня вспомнит, как он искал и нашёл её под обломками разрушенной бомбардировкой станции, нёс её поломанную на своих плечах десятки километров, потому что линия фронта вот она, прямо под ногами, как он тащил её полуживую на санках по замёрзшему Ленинграду, как отдавал ей и Даше свой солдатский паёк, и что выжила она только благодаря ему. Вспомнит всё это и простит.
А Александр, перед тем как занести ногу над пропастью предательства, вспомнит себя избитого, худого, полуголодного, в кандалах Гулага, на грязной соломе и свет в проёме двери, обрисовывающий фигуру маленькой женщины в костюме медсестры красного креста, которая услышала его, несмотря на ложь и безысходность, отыскала его, словно иглу в стоге сена, совершив уже одним этим практически невозможное, вернулась, чтобы выдернуть оттуда, откуда никому спасения нет. Одна хрупкая женщина, оставившая маленького сына на другом конце света, против всего мира, против армии закалённых войной мужчин, оказалась способна совершить немыслимое, потому что «самая большая в мире сила – любовь». Он вспомнит всё это, и сделает шаг назад. Шаг к свету.
И ещё Таня вспомнит себя четырнадцатилетнюю до войны, упавшую в яму после четырёх дней блужданий по лесу, и свою первую звонкую просьбу к Богу:
Господи, позволь мне выжить! Я не могу умереть, так и не узнав, каково это «любить»?
Всевышний услышит её и позволит не только выжить, но и познать такую любовь, которая даётся не всем, которой будут завидовать, а сама она однажды признается мужу: как же мне увидеть в других мужчинах мужчин, если ты – король среди них?
И он действительно «король», этот Александр Белов/Баррингтон, потому что лично я таких больше не встречала, ни в кино, ни в литературе, ни в реальной жизни.
Хотите влюбиться? Обо всём забыть, выпасть из жизни? Вы знаете, что делать: Пауллина Саймонс «Медный всадник»
Ищете в книгах мощных эмоций, событий, чувственных описаний любви и интимной близости? – Пауллина Саймонс «Медный всадник».
Цените настоящую красоту и не хотите пропустить в своей жизни ЛУЧШЕЕ? – Пауллина Саймонс «Медный всадник»
Эта история раздавила меня, прибила к земле, потом подняла, отряхнула и запустила в Космос. И вот уже вторую неделю я не могу вернуться на Землю.
По книге обещали снять фильм. Ключевое слово «обещали». И я никогда не пойму мир, в котором экранизировали «50 оттенков», «После» и прочее, забросив «Медного Всадника» на стадии разработки сценария.