– Жена – это мой боевой товарищ. Мы вместе столько всего прошли… А Мышонок – моя нежная девочка. Наверное, мне нужно было встретить её именно сейчас. Чтобы не расти бок о бок, как было с Надей, а укрыть своей заботой… С нею я чувствую себя мужиком, понимаешь?

Это была запись на диктофон, которую мне включила золовка. Говорил мой муж, Виктор, тот самый «боевой товарищ», с которым, как я думала, мы вместе навсегда.

– Это он кому? – выдавила из себя, когда запись оборвалась.

– Новому своему партнёру с работы. Сволочь! – возмутилась сестра Виктора. – Мышонок, представь себе!

Я представляла. Знала, о ком речь. Маленькая блондинка, которая смотрела на мир невинными глазами.

Нежная девочка моего мужа…

От которого мне нужно бежать, как от огня.

Ведь ничего, кроме слёз, ждать от нашего брака уже не приходится…

Когда я вернулась домой, наш терьер Бутч буквально припрыгивал от нетерпения.

Неужели Ветров опять не погулял с ним? Но ведь он должен был вернуться ещё пару часов назад…

– Витя! Ветров, ты слышишь? – крикнула я в сторону спальни, где обычно оккупировал пространство муж, приходя домой. – Бутч не гулял, что ли?

Обуви Виктора не обнаружилось. Сам он тоже отсутствовал дома, что навело меня на нехорошие подозрения.

В нашей семье не входило в привычку докладывать в семейном чате о каждом шаге, но хотя бы о том, что задержался на работе, сообщить было можно. Я бы отпросилась пораньше, если бы знала, что Бутч уже чуть ли не в прихожей обделался…

Нацепив на радостного терьера поводок с ошейником, я вышла с ним на улицу, где он тут же устремился к ближайшим кустам. Хорошо хоть жилой комплекс у нас укомплектован разными приспособлениями для жизни и прогулок, так что на ближайшем столбе обнаружились пакеты для собак.

Но думала я вовсе не о том, как прибраться за Бутчем. Я размышляла о поведении мужа.

В последнее время он всё чаще проделывал такие штуки. Приезжал домой позже, причём заранее не предупреждая, а на все мои расспросы говорил, что задержался на работе.

– Ну что? Сделал дела? – рассеяно обратилась я к терьеру, который, слава богу, ответить мне если и мог, то только коротким лаем.

Что сейчас и случилось. Бутч радостно загавкал, видимо, предвкушая дальнейшую прогулку, но мне сейчас было не до него. Я собиралась вернуться домой, вызвонить мужа и обсудить с ним происходящее.

Мы с Виктором были вместе уже двадцать лет. Уровень доверия между нами, как мне казалось, был абсолютнейшим. Если кого-то из нас что-то не устраивало, мы просто садились и откровенно об этом говорили.

Так что о нас вряд ли удалось бы написать книгу или снять сериал на двести серий, где герои подчас не могут друг другу сказать о чём-то важном.

Об этом я думала и искренне надеялась, что не обманываюсь в своих размышлениях, когда поднималась в квартиру и мыла Бутчу лапы.

И вот у меня в руках телефон, только почему-то я совершенно не тороплюсь звонить, потому что сердце заходится в странном стуке…

Такого со мной не бывало даже когда мы с Виктором только начинали отношения. Словно интуиция в данный момент буквально кричала, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

– Алло, Вить… а ты где? – спросила я не без растерянности, когда Ветров не сразу, но всё же ответил.

Он был в каком-то шумном месте, где слышались голоса и звон бокалов.

– Надь… Слушай, я на встрече. Забыл сообщить. Софию забери, пожалуйста, я не успею. Всё, позвоню позже!

Он оттарабанил эти фразы заученным тоном, после чего просто взял и отключил связь… И я могла точно сказать, что так Витя не делал никогда. Или предупреждал о важных встречах, или выходил, чтобы перекинуться со мной парой фраз.

А уж о том, чтобы поставить меня перед фактом, что мне придётся ехать вместо него за нашей дочерью, и речи на шло.

Так, нужно успокоиться. У этого всего есть объяснения. Какой-нибудь супер-важный проект, который сейчас требует всех сил и сосредоточенности от мужа. Именно об этом мне стоит думать, а уж никак не о том, что он развлекается с другой в ресторане, пока я не понимаю, что творится.

Пройдя на кухню, я постучала пальцем по подбородку. Если Ветров вернётся неизвестно когда, значит ужин отправлю в мультиварку и поеду за Софией. У неё вечерами три раза в неделю занятия большим теннисом. В свои десять дочь подаёт огромные надежды, как говорят тренеры.

Родилась Соня у нас, когда обоим было почти по тридцать. Беременность была запланированная и совершенно осознанная. Мы подумывали о том, чтобы завести ещё ребёнка, но как-то вышло, что к четырём десяткам лет пришли с пониманием: хватит.

Одна дочь, любимая настолько, что мне казалось, будто от этого чувства можно сойти с ума, – вот наше главное сокровище. Благосостояние, которого мы добились сообща, ни в какие ворота не лезло по сравнению с тем, что значит, когда рядом самая большая драгоценность. Твой ребёнок.

– Всё, Бутч, не ной, – вздохнула я, когда терьер стал поскуливать, намекая на то, что его лишили привычной долгой прогулки. – Потом пару часов тебе уделю.

Закинув продукты в мультиварку, я включила её на долгое томление и отправилась за Софией. Мне никак не удавалось прийти к душевному равновесию, хотя раньше я подобного за собой не замечала.

Наверное, это всё те же игры подсознания, которое до сего момента так себя не вело…

Надо успокоиться. Только бы снова уметь делать это по щелчку пальцев.

Я, похоже, мгновенно разучилась.

София рассказала мне о том, как прошёл её день, после чего мы поужинали мясом и овощами. Бутч вертелся рядом со скорбным видом, так что и ему перепали пара кусочков за то, что сегодня он был лишён своей любимой прогулки.

– А папа скоро приедет? – спросила у меня дочь, и я, как по щелчку, натянула на лицо улыбку.

– Скоро, да, – кивнула в ответ, встав и начав прибирать со стола. – У него встреча какая-то очень важная. Так что он немного задерживается.

По правде, опаздывал Ветров уже довольно ощутимо, но я не хотела выказывать взволнованность в присутствии дочери. Вот приму ванну, расслаблюсь, а если Вити и тогда не вернётся, начну ему звонить с требованиями разъяснить, что там за рандеву такое, что с него нельзя отлучиться хотя бы на полминуты.

С этими мыслями я загрузила тарелки в посудомойку и пошла набирать ванну.

У меня для этих целей имелось целое отдельное помещение – часть нашей с мужем мастер-спальни. Здесь была и своя гардеробная, что являлось очень удобным.

А когда-то ведь мы ютились в съёмной однушке, когда я доверилась мужу, который сказал однажды: «Выходи за меня. Придётся немного потерпеть, но очень скоро будешь жить как королева».

Всё сбылось. И даже понятие «немного», которое переросло в несколько первых лет совместной жизни, не являлось чем-то ужасающим. Годы, проведённые рядом с любимым человеком, были очень счастливыми. И даже если бы мы сообща не добились таких результатов, я могла бы и в этом случае сказать: моя жизнь сложилась так, что и мечтать о большем не хотелось.

Надёжный, как скала, мужчина рядом, который готов носить на руках – разве это не чудо? Особенно если учесть, что четверо из пяти моих подруг уже развелись, и теперь бежали от брака, как будто это был портал в ад.

Лёжа в ванной, я всё же хоть немного успокоилась. А тревоги стали улетучиваться, замещаясь осознанием, что уж мой Витя никогда плохо по отношению ко мне не поступит.

Когда же я покинула нежные объятия воды, смешанной с ароматной пеной, и как раз накидывала халатик, домой вернулся Ветров.

Я аж не сдержала вздоха облегчения, стоило только услышать радостный лай Бутча и голосок дочери, которая говорила с отцом. Всё нормально… А это опоздание – лишь закономерность в том, что случается, когда у тебя муж крутой бизнесмен.

– Привет, – мягко поздоровалась я с Виктором, когда присоединилась к мужу в комнате дочери.

Софа была счастлива от того, что папа рядом. Она была привязана к нему с пелёнок.

– Привет, – ответил он и, небрежно притянув меня к себе, чмокнул в висок. – Извини, меня задержали переговорщики…

Он натянуто улыбнулся, но я списала это на усталость. А когда Ветров потянул носом, вдыхая аромат манго, который до сих пор источала моя кожа, предложила:

– Наполнить тебе ванну?

Витя кивнул и сделал глубокий вдох.

– Дико устал, – покачал он головой.

А когда подмигнул дочери и направился переодеваться, настала и моя очередь вздыхать, только вовсе не от усталости.

С возвращением мужа вернулись и мои страхи. И что с ними делать, я пока не знала.

Конечно же, я решила не ходить вокруг да около и, как это было у нас принято, поговорить обо всём с Виктором. Когда он вышел, приняв ванну, разговор завела сразу, чтобы он не стал юлить.

Я уважала его право лечь и отдохнуть, но только после того, как мы побеседуем.

– У меня сегодня странное предчувствие появилось, когда ты со мной не стал говорить во время встречи, – начала я, стоило только Ветрову скинуть полотенце и устроиться в постели.

– Ключевые слова – «во время встречи», – тут же откликнулся он.

Закинул руки за голову, зажмурился от удовольствия и выдохнул. Затем приоткрыл один глаз и посмотрел на меня, как мне показалось, со смесью весёлости и ожидания.

– Надь, слушай… Я и вправду сильно устал. У меня важные переговоры, Рыльцов собирается продавать свою фирму, возможно, мы её купим с Кудашовым и попилим… Пока не ясно.

Я навострила ушки. То, о чём говорил муж, не нуждалось в излишней уточняющей информации. Я понимала, что именно происходит. Однако без удивления не обошлось. Почему Люба, жена Рыльцова, с которой мы были в хороших отношениях, ничего такого не говорила?

– Да-да, – верно истолковав моё замешательство, проговорил муж. – Пока это всё на широкие круги не транслируется. Так что для меня это такой же сюрприз, как и для тебя.

Он снова закрыл глаза и вдруг по-мальчишески задорно улыбнулся.

– Ты что, меня приревновала? – задал Ветров тот вопрос, который тут же породил внутри такое замешательство, что я стала казаться сама себе полной дурой.

– А если да? – ответила, решив и дальше не ходить вокруг да около.

Он покачал головой и, перевернувшись набок, выдал свой вердикт:

– Какая же ты фантазёрка, Надя.

А через пару мгновений, как умел делать только Виктор, просто-напросто вырубился.

Оставив мне облегчение, смешанное с отголосками сомнений. От которых нужно было избавляться, потому что семья для меня всегда была оплотом спокойствия, порожденного безграничным доверием.

Иначе я просто не видела смысла в институте брака.

Утром, когда муж дурачился то с собакой, то с Софией, о предыдущем разговоре не было сказано ни слова. Да и не осталось в этом никакой нужды, потому что тревоги мои всё же улеглись.

Из дома мы уезжали все втроём. Вернее, Витя вёз дочь на занятия в школу, а я отправлялась на работу.

Примерно с пять лет назад я перестала заниматься фирмой мужа, открыв свое дело. Тогда еще Ветров пошутил, что ему нужно быть очень осторожным: на такую жену, как у него, очередь может выстроиться, если он чуть ослабит внимание.

Я лишь хихикала в ответ и делала вид, что слова его могут сбыться. Но конечно, это всё было такой ерундой…

И почему я сейчас вообще об этом вспомнила?

Вечером, когда заканчивала работу, Ветров опять сообщил, что сегодня быт и дочь на мне. Я же, раздав указания сотрудникам, отправилась домой, решив уже сегодня связаться с Любой Рыльцовой и обсудить, что там у них такое произошло, что сподвигло её мужа продать крепко стоящую на ногах фирму.

Однако, когда добралась и отправилась с Бутчем на прогулку, мне позвонила сестра Вити, Алёна, и сообщила, что она будет с минуты на минуту.

Надо ли говорить, что это поведение, которое было моей золовке совершенно несвойственным, взметнуло в моей душе такую волну, от которой по телу прошла вовсе не позитивная дрожь эмоций?

Вновь лишив несчастного терьера длительного пребывания на улице, я вернулась домой и принялась ждать сестру Виктора.

Алёна была и мне близка настолько, что я испытывала по отношению к ней ощущение, будто мы родные по крови. Она была художником, причём весьма востребованным, и про неё муж всегда говорил, что у Алёнки ветер в голове.

Но даже наличие этого самого ветра никогда не сподвигало золовку падать мне, словно снег на голову.

Когда она появилась на пороге и уточнила, одни ли мы пока будем, моё несчастное сердце вновь стало выпрыгивать из груди.

Пройдя на кухню, Алёна посмотрела на меня так, что я не выдержала и потребовала ответа:

– Да что вообще такое случилось?

Сестра Вити вздохнула и, немного пораздумав, вытащила из кармана свой телефон. В голове тут же вспышками появились мысли о том, что сейчас она наверняка продемонстрирует мне какой-то компромат на Ветрова. Скажем, его фото с проститутками, или что-то в таком духе.

И окажется, что деловые встречи у мужа проходят в весьма пикантных местах…

– Я вчера… когда мне отправили эту запись, долго думала, как стоит поступить. Сказать брату, что я в курсе, означало бы, что он точно стал бы меня умолять не показывать тебе ничего…

Ноги мои стали подкашиваться, а степень ужасных эмоций стала настолько огромной, что на душе разлилось титаническое спокойствие. Контрастно настолько, что я вся заледенела.

– Я решила, что тебе нужно знать, Надя… Там дело уже очень серьёзное.

Когда я упала на стул напротив Алёны, она включила ту самую запись, и я услышала голос мужа, поплывший по сжавшемуся до размеров коллапсирующей звезды пространству:

«Жена – это мой боевой товарищ. Мы вместе столько всего прошли… А Мышонок – моя нежная девочка. Наверное, мне нужно было встретить её именно сейчас. Чтобы не расти бок о бок, как было с Надей, а укрыть своей заботой… Ведь сейчас я могу дать ей всё. Я уже состоялся и с нею чувствую себя мужиком на все сто, понимаешь?»

Я слушала это и медленно умирала внутри. Слова Виктора, которым я поверила почему-то сразу и беспрекословно, падали мне на сердце тяжёлыми камнями, что не несли с собой ничего кроме смертельного исхода.

– Это он кому? – выдавила из себя, когда запись оборвалась.

– Новому своему партнёру с работы. Сволочь! – возмутилась сестра Виктора. – Мышонок, представь себе!

Она вскочила и заходила по кухне. А я сидела и прекрасно понимала, о ком именно речь.

Мышонок.

Маша.

Какая-то там племянница Ильиных, с которыми раньше у Вити были общие точки соприкосновения в сфере бизнеса.

Маленькая блондинка, которая смотрела на мир невинными глазами.

Я растёрла лицо ладонями, пытаясь постичь всю степень того кошмара, что был создан руками моего любимого мужа.

Значит, со мной он добился высот, как с боевым товарищем, а с Мышонком станет играть в настоящего мужика. Забавно…

– Ты больше ничего не знаешь? – спросила я у Алёны каким-то чужим голосом.

Витина сестра совершенно верно интерпретировала тот подтекст, который имелся в моём вопросе. Она вновь устроилась напротив и, не отводя взгляда от моего лица, проговорила чётко и раздельно:

– Если ты о том, что я была в курсе романа с Мышонком и просто не знала, как тебе сказать, то мой ответ – нет. Больше я ничего не знаю. И с Виктором пока не говорила.

Она забрала телефон и сообщила то, от чего у меня в душе холодок появился:

– Это мне Власта Семёнова прислала. Вчера кто-то записал этот разговор, когда Витя изливал душу своему новому партнёру… И Мышонок эта там тоже была.

Пока я мысленно стонала на все лады от того, что говорила Алёна, она вернула мне телефон, на экране которого была фотография, сделанная со стороны.

И на снимке был запечатлён Ветров, который нежно приобнимал Марию за талию.

Он уже ввёл её в круг наших общих знакомых. Уже не скрывал их отношений и показывал всем, что с ним рядом – другая.

Какая же он сволочь… Сволочь без принципов и уважения к своей семье…

– Значит, все кругом всё знают, – констатировала я очевидное помертвевшими губами.

Сказать, что меня обуял ужас, значит не сказать ничего. Понимание, что Витя уже сделал свой выбор, и в этом самом выборе отказывается от меня и дочери, было ужасающим.

– Что ты будешь делать? – тихо спросила Алёна, убрав свой злосчастный телефон.

Я прикрыла глаза и попыталась мысленно отрешиться от эмоций, который заполонили душу. Было тяжело, но нужно справиться с собой и своими чувствами. Иначе свихнусь…

– Дождусь его и будем говорить, – ответила чужим голосом.

Даже представлять не хотела, как стану озвучивать то, о чём узнала от Алёны. И как наша с Ветровым дочь станет свидетельницей данного разговора.

Словно прочитав мои мысли, сестра Вити предложила:

– Давай я побуду с Сонькой… Откуда её надо забрать? Я сделаю это, мы скатаемся в кафешку…

Алёна смотрела на меня так, что мне стало не по себе. В её глазах было то, чего бы я предпочла бы не видеть.

Жалость.

И хоть с высокой долей вероятности испытывала Алёнка это в целом по отношению к ситуации, мне очень быстро стало невыносимо под её взглядом.

– Да. Давай так и поступим, – кивнула в ответ, взяв себя в руки.

Я всегда умела это делать. Не сидеть и не разнюниваться, когда случается какая-то из ряда вон выходящая история, а схватить себя за шкирку и встряхнуть.

Это потом, когда буду одна, смогу вдоволь порыдать в подушку, но здесь и сейчас размазывать слёзы по лицу не стану. Может, поэтому Витя и выбрал другую? Не Железную леди, которой всегда всё по плечу, а свою нежную девочку..?

Господи, я докатилась до того, что начинаю искать объяснения тому, что сделал изменщик-муж!