Тем, чьи души помнят вкус любви – чистой, как утро, и стойкой, как вечность.

Глава 1

– Какого черта, Брай? – я тихо вздыхаю, поднимая голову к небу.

Этого просто не может быть. Я стараюсь глубоко дышать, пытаясь сохранить остатки нервов. Но это получается чертовски плохо. Скидывая туфли около входной двери, я прохожу в глубь дома, ступая по холодной плитке босыми ногами. Ступни отзываются приятными покалыванием.

– Витэлия, нам нужно что-то с эти сделать! – протестует мой помощник.

– Я знаю! Насколько все плохо?

Опираясь руками на холодный мрамор кухонного островка, я стараюсь успокоиться и услышать все, что собирается рассказать мне Брай. Дела в моем подпольном казино идут чертовски плохо, и я знаю, что это была моя ошибка. Я не должна была соглашаться на это соглашение, но что сделано, то сделано.

– Еще несколько месяцев и мы будем банкротами. Ставки упали, процент выигрыша повысился. Я не знаю, что за напасть, но многие постоянные гости перестали посещать зал, – тараторит Брай.

Банкротство. Согласитесь страшное слово, которое может разрешить жизнь и повернуть ее на все триста шестьдесят градусов. Меня не особо волнуют деньги. Я родилась в одной из богатейших семей Италии. А если быть точнее, то дедушка – премьер – министр Италии, а папа – министр экономики. И конечно же я пошла по стопам своей семьи. Я не останусь на улице без гроша в кармане.

Но принимать поражения крайне тяжело.

– Я смогу приехать через неделю и посмотреть, что можно с этим сделать. Действуем по старой схеме.

Брай что-то шепчет себе под нос, а потом произносит одно слово:

– Хорошо.

Вызов прерывается. Бросив телефон на стойку, я смотрю на потускневший дисплей. По лицу ползет грустная улыбка. Нынешняя ситуация очень символична. Буквально три года назад мое нелегальное казино светилось ярче всех конкурентов в Лас-Вегасе, а сейчас мы гаснем как самая яркая звезда на небосводе.

Еще немного и мы упадем, погаснув навсегда.

Я нервно раскачиваю ногой, наблюдая за отцом, Антонио Руссо, который сосредоточенно перебирает множество бумаг на столе. Он – воплощение статного мужчины, которому уже за сорок пять. В белой рубашке, подчеркивающей его загорелую кожу, он выглядит как истинный итальянец. Статные плечи, широкая грудь придают ему внушительности и строгости. С тех пор как мама ушла из жизни, он стал самым завидным женихом в нашем округе. Говоря о ней, он всегда с теплотой вспоминает, как она была его любовью. Мама погибла, когда я только появилась на свет. Это потеря оставила глубокий след в его сердце, но он часто повторяет, что, несмотря на утрату, он обрел гораздо больше – меня. Эти слова приводят меня в смятение. Каждый раз, когда он говорит это, у меня подступают слезы. Даже сейчас, в этот момент, я стараюсь моргать чаще, чтобы сдержать эмоции.

Вдруг его небесно-голубые глаза, такие же, как и у меня, поднимаются от бумаг и проникают в меня своим теплым взглядом. Это удивительное совпадение – один цвет глаз, который передается из поколения в поколение в нашей семье, несмотря на итальянские корни.

– Что такое, дорогая? – спрашивает папа, хмуря брови, но его голос остается мягким, полным заботы.

Я стараюсь собраться с мыслями и отвечаю:

– Я в порядке, папа.

Ничего не говоря, отец с легкостью поднимается с кресла, его движения уверенные и целеустремленные. Он начинает надевать пиджак, аккуратно застегивая пуговицы.

– Сегодня важное собрание. Нужно убедительно выступить. Вся команда рассчитывает на меня, – произносит он, стараясь скрыть волнение, которое, как мне кажется, проскальзывает в его голосе.

Хотя внешне он выглядит уверенно, я знаю, как сильно он переживает. Отец совсем недавно вступил в должность министра. Я поднимаюсь с кресла, следуя его примеру, и подхватываю бумаги, разбросанные по столу.

– Все пройдет наилучшим образом. А если нет, – я пожимаю плечами, стараясь развеять напряжение. – То мы устроим вечер дегустации вин.

Папа тихо посмеивается, и в его глазах появляется искорка надежды.

– Спасибо, дорогая. Твоя помощь всегда ценна, – отвечает он, и в его голосе ощущается теплота. Я вижу, как его лицо озаряется улыбкой, которая растягивается от уха до уха.

Дверь за нами хлопает, и в кабинет входит Карло Руссо – мой дедушка. Высокий и статный мужчина, он несет в себе все черты благородства. Его аккуратно подстриженные седые волосы сверкают, словно под светом софитов. Безупречно отглаженный костюм сидит на нем идеально, подчеркивая его достоинство и опыт.

– Не волнуйся, сынок, – говорит он с легкой улыбкой. – Ты всегда хорошо выступаешь. Я вспоминаю свои молодые годы. Тоже участвовал в подобных собраниях. Главное – говорить честно и с душой.

– Так, – вмешивается папа, хлопая в ладоши. – Перестаньте успокаивать меня, как маленького истеричного ребенка. Я надеру им всем зад в этом зале! А теперь давайте пойдемте. Нам нельзя опаздывать.

Мы выходим из кабинета и направляемся в главный зал заседаний правительства Италии. Волнение меня переполняет, когда мы проходим мимо строгих лиц сенаторов и министров, которые уже собрались.

Как только начинается собрание, я проваливаюсь в свои размышления. Ситуация с казино грызет изнутри. Мне нужно что-то делать, но я пока что не понимаю, что именно. Вкладывать деньги попросту совершенно не хочется. Есть вариант обратиться за помощью, но один раз я это сделала и оказалась на самом дне.

– Витэлия, – произнес дедушка, его голос, как всегда, был строгим и уверенным, вырывая меня из пучины угрызений совести. Я подняла глаза, встретившись с его проницательным взглядом. – С завтрашнего дня у нас будет новый член команды и советник. Вам нужно будет заняться его пиар-компанией и помочь благополучно влиться в деятельность и коллектив, – продолжал он, что-то черкая в планере и собирается перейти к другой теме, но я останавливаю его

– Премьер-министр, – резко произнесла я, подаваясь вперед. – Мы можем отдать это дело Ассанте? У меня в ближайший месяц запланировано множество мероприятий, связанных с благотворительностью, – быстро тараторила я, одновременно молясь всем богам, чтобы дедушка согласился на мое предложение.

Обучать новичка – это последнее, что мне хотелось делать. Мне не нужна еще одна головная боль, когда дела и так идут не слишком гладко.

– Синьорина Руссо, – начал дедушка, и его голос звучал как удар молнии. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине от его не одобрительного взгляда. – Вы лучшая в пиар-компаниях, а семья этого человека занимает престижную должность за пределами этого здания. Мы не можем оставить его на кого-то другого, – произнес он с решимостью, словно его слова были неоспоримыми.

Бесцеремонно отмахнувшись от моих доводов, он снова углубился в обсуждение других вопросов на собрании. Дедушка никогда ни в чем мне не отказывал, но, когда дело доходит до политики, он совершенно непреклонен к чарам его внучки.

Я с досадой поджала губы.

Меня записали в няньки. Просто отлично.