Цитаты из книги «Многобукаф. Книга для (сборник)»

Умение управлять и умение пробиваться наверх – это два совершенно разных таланта. И они очень редко сочетаются вместе.

Умение управлять и умение пробиваться наверх – это два совершенно разных таланта.

– Шшшш, – дюна задумчиво передвигает песчинки. Она-то прекрасно знает, что когда-нибудь человек угомонится, перестанет куда-то вскакивать по утрам, зароется наконец в землю – и вот тогда-то она ему перескажет заново все забытые сказки.

– Но откуда этой критянке знать, каковы в постели боги? А?

Neverrrmorrre! – каркнул Ворон. – Ну, это старо, этим никого уже не напугаешь. Ты придумай что-нибудь новенькое, действительно страшное! – Forrreverrr!

Правда, спутник не отличался постоянством – он то удалялся от Звезды, то снова приближался. Но Звезде даже нравилась его эксцентричность.

Отстраниться от мира. Выдавить себя из реальности, как воду из губки. Собраться в одно единое самодостаточное Я. Миры каждый творит сам для себя, и сам из себя. Больше не из чего.

– Я тебя, хозяйка, очень уважаю, – дернул ушами кот, – но сметану я уважаю тоже.

– Можно на них посмотреть? – Ха! – фыркнул Портной. – Посмотреть ему… Нет, нельзя. Он покачал головой, выволок модель из стеллажа и поставил прямо передо мной. – Вот. Ваш заказ. Я уставился на готовое изделие, силясь представить, что вот его мне придется носить. – Сейчас индивидуальные заказы снова вошли в моду, – доверительно сообщил Портной. – Но все равно мало, мало! А и те, кто заказывают, никакого понимания не имеют. Так редко встретишь теперь человека, который бы носил свое тело с достоинством! Я кивнул, продолжая придирчиво изучать свое будущее приобретение. – Тела, они же бережного отношения требуют, – вещал меж тем Портной. – А вы посмотрите, во что их превращают. Складки, потертости, штопки! Рвут, мнут, царапают. И мы же потом оказываемся виноваты! А тело – за ним ухаживать надо. На ночь сложить аккуратно, утром почистить, плечики расправить… Разве ж кто сейчас это понимает? – Угу, – кивнул я невпопад и обратил внимание Портного на меховую опушку модели. – Здесь вот проплешина, на подбородке. И мех какой-то невзрачный. Редкий, жесткий, да еще и с проседью. – Мех черно-бурый, – быстро отозвался Портной. – С искрой. Сейчас так модно. – А почему один глаз выше левого? И правое плечо короче? – А Вы себя видели? – едко спросил Портной. – Форма точно подогнана под содержание, мы свое дело знаем.

Легкомысленный ветер завтра все забудет, мечтательное море перепутает, тростники пойдут на прокорм вечно голодному костру, и только песок сохранит рассказ навечно.