© Павел Лазарев, 2019

ISBN 978-5-4496-2608-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– — Метафизическая интоксикация – —

 
Утро. Не помню какое по счету.
Вечер.
Опять умирать.
И все вперемешку- рутина, работа,
Работа, рутина
Блять…
Я сам потерялся, а может толкнули.
Покоем прикрыв суету.
Без света в подвале, прикованный к стулу,
Один на один
В бреду.
Мы явно стареем, уходим от смысла,
С годами бывает и так…
Но как нам принять тишину, что нависла
Над жизнью, смешавшись во мрак.
 

– — Привет, весна – —

 
Снег апрельский опять в ресницах
Больно также, как в первый раз.
Вот бы верить, что все мне снится,
Только что-то попало в глаз.
 
 
Вот бы завтра увидеть солнце,
Да руками к себе прижать,
Понадеясь, что не придется
В одиночестве засыпать.
 
 
И, наверное, проще сдохнуть,
Чем рыдать посреди толпы,
Ведь опять не смогу просохнуть
До конца чуждой мне весны.
 

– — Иерусалим – —

 
В огне котором все горим,
Спасает нас, отнюдь, не вера,
А лишь поступки, что несмело,
Из мысли в жизнь мы претворим…
 
 
А мы же, попросту, хотим
Возвысить то, на чем стоим,
Всем доказав, что мир не плоский,
Распяв любовь над Македонским,
Воздвигнуть свой Иерусалим
 

– — Ромашковый чай – —

 
Ромашковый чай и вечернее лето
Залогом эмоций приятных и чувств
Водили мой взор от зонта к пистолету
В парадной любви незнакомых искусств.
 
 
Ты милой улыбкой в глаза мне стреляла,
Не трудно ответить ей было взамен.
Я глянул в глаза и увидел- устала
От лета, идущего без перемен.
 
 
А небо, синея, грозу предвещало,
Я взял твою руку и сходу сказал:
Ведь вот оно, счастье, которое ждали
И жить без которого каждый устал.
 
 
Холодными каплями рухнуло небо,
Ты громко смеялась, я просто стоял.
Быть мир перестал неестественно серым.
Я понял, что счастлив. Что умер- не знал…
 

– — Глаза – —

 
С печалью давлю до треска
На лед под моей ногой.
Ох, как мне, дурному, мерзко,
Бывать тет а тет с собой.
 
 
Вот Маме звонишь..а толку,
Ну спросит как жизнь – молчишь
И душишь в себе ребенка,
Ничем не держась за жизнь.
 
 
Мне общество- две игрушки,
Четыре стены и ты
В альбоме из-под подушки
Мечтою твоей звезды.
 
 
На том я стихи бросаю
Писать и давно пора
Забыть, что я не играю
В гляделки в твои глаза.
 

– — О любви – —

 
Мы, согреваясь холодом друг друга,
Судьбу молили нас не разлучать.
Как половинки солнечного круга
Вставали вместе и ложились вспять.
 
 
А в наших чувствах не было лукавства,
Ведь правда наша верою жила,
Что не искала блеск в чужих богатствах
И не смотрела пристально в глаза.
 
 
Эмоций краскам не давая срок,
Плескало счастье, радость притворяя,
Но пистолетом, больно, под висок,
Давила мушкой серость бытовая.
 
 
И я б ушел, коль не любил, ей богу,
Сломал б мосты и отвернулся вон.
Клянусь, я сделать мог бы так любому,
Но лишь не той, в которую влюблен.
 
 
Ведь в том и сила, что не одиноки,
Что ждем друг друга, любим и верны
Что все написанные лично мною строки
Есть благодарность для твоей любви.
 
 
Мы, согреваясь холодом друг друга,
Просить судьбу не смели ни о чем.
Ведь навсегда… ведь навсегда мы любим…
И участи иной не предпочтем…
 

– — Спокойного сна – —

 
Засыпая, надейтесь, что утром
На лице от вечерней слезы
Не останется шрамов, как будто
Вам пришлось убегать от грозы
 
 
И отчетливо верьте, что ночью,
Будут сниться хорошие сны,
Где все тело разодрано в клочья,
Что есть вестник добра, не беды.
 
 
Засыпая, надейтесь, что завтра
Будет лучше, и так каждый день
Понемногу, по курсу, с поправкой,
Наконец- то обгоните тень.
 
 
И отчетливо знайте, что в прошлом
Будут ждать, словно верные псы,
Те, кто вашей рукою был сброшен
Вдоль дрожащей от ветра стены.
 
 
И спокойного сна пожелавши,
Помолитесь за ваших детей,
Еще в жизни страданий не знавших,
Но живущих во власти теней.
 

– — Кому-то – —

 
Вчерашних душ несбывшихся мечтаний,
Мы отражение последних из идей.
Рабы когда-то данных обещаний,
И не последние, к несчастью, из людей.
 
 
Творя из чисел собственно руками,
Случайной верой падали к ногам,
Стуча по камню бронзы каблуками,
Ржавели вечным по своим слезам.
 
 
И по набухшим от дождя углям
Уже давно не веяло надеждой,
Что мы нужны не только лишь костям,
А может быть кому-то, как и прежде.
 

– — Обещай – —

 
Ты смотрела – я резал вены,
– Обещай до утра дожить,
К десяти позову соседа,
Твое мертвое тело мыть.
 
 
А потом побегу по миру
По подвалам закладки класть
Со стихами с твоей могилы,
Что вчера запретила власть.
 
 
Сигарету тушу занавеской,
Нам пора бы давно взрослеть.
Твои песни к ночи на невском
Никогда не устанут петь.
 
 
И причины не знаю веской
Без тебя на закат смотреть,
Твои песни к ночи на невском
Никогда не устанут петь.
 

– — Мир – —

 
Я видел насквозь этот мир,
Он лучше, чем скажет прохожий
Не верьте кто, что говорил,
Не знайте, зачем приумножил.
 
 
Мы лишь отраженье себя,
Наш мир лишь огромная лужа,
И честно скажу, не тая,
Здесь каждый кому-нибудь нужен.
 
 
Вся жизнь -заголовки статей
И хоть бы не в желтую прессу.
Мы дети уставших детей,
Обшивка земельного кресла.
 

– — Когда я умер – —

 
Когда я умер,
Никто не плакал,
Никто не думал,
Не возникал.
Когда я умер
В пыли бараков,
Никто мой труп
Не закопал.
Не опроверг,
Скрипя зубами,
Не завывал
Сквозь тишину.
Не рвал мне плоть,
Давя руками.
Не замерял мою длину.
Когда я умер, дождь не рухнул.
Кошмар не снился
Всем вокруг.
Когда я умер, усомнился
Один лишь ты
Мой верный друг
 

– — Люди с большой буквы – —

 
В Питере снова дождь,
Ветер холодный в спину,
Серого неба дрожь
Гонит меня в могилу.
 
 
Капли дождя в асфальт
С неба стремятся рухнуть,
Им ничего не жаль,
Им ни по чем потухнуть.
 
 
Наши огни давно
Камнем покрылись сверху.
Смотришь ли ты в окно?
Хочешь ли ты уехать?
 
 
Слово с какой буквы
Люди, с большой- звери,
С маленькой просто- куклы.
Не те, кем хотелось верить.
 

– — Моя Россия – —

 
Моя Россия запахом паршива.
Тут пахнет маком, булкой и зимой,
Давно забитым коммунальным сливом
И леденящей до костей водой.
 
 
Тут пахнем пивом, спиртом и шинелью,
Лесами ели, дуба и сосны.
Ребячьим смрадом, птичьей свиристелью,
Блюющим смыслом из сырой стены.
 
 
Здесь сомелье земли учуять ноты
Имеют шанс сквозь аромат весны,
Что вперемешку с потом от работы,
Дает оттенок зассаной листвы.
 
 
Витает рабство, коммунизм, свобода,
Народный дух и недовольство жить,
Здесь аромат бессмертного народа,
Что отбивает прочь желанье быть.
 
 
Весь мир он здесь, и здесь же мира нет,
Системы нет, и денег вроде тоже,
А у верхов на все один ответ:
Держитесь граждане, стараемся, как можем.
 
 
Моя Россия пахнет сапогами,
Дровами, водкой, порохом и сном,
Солдатским смехом, шумными дворами
И тишиною рядышком с крестом.
 

– — Фонари – —

 
Снова дождь в окно стучится,
Заходи, мой мокрый друг.
Что-то, чувствую, случится,
Так тревожен капель стук.
 
 
Ветер в форточку на кухне
Залетит, боясь как будто,
И свеча в руке затухнет,
Наше время- две минуты.
 
 
Желтых стен оттенок буйный,
Норовит сдавить виски.
В этом мире столь сумбурном
Вечны только фонари.
 
 
Ржавой медью тянут струны,
Петь гитаре не резон.
И моей дурной фортуны
На балконе слышен стон.
 
 
Никогда не верил в чудо,
Но сейчас дал слабину.
Не известно, кем я буду,
Что терять? Давай рискну.
 
 
Твердый шаг вниз по ступеням,
Дверь входную не закрыв,
Я иду, с поддержкой тени,
К небу, голову склонив.
 
 
И по мокрому асфальту
Побегу, промокну весь,
Я дурачусь, наблюдайте.
Бог в дожде, а значит- здесь.
 
 
Здесь, в потоке ливня шумном,
Ты со мной поговори,
В этом мире, столь сумбурном,
Вечны только фонари.
 
 
7.02.17
 

– — Lapsus memoriae – —

 
Мой взгляд стал мутным и стеклянным,
Я утонул в своих мечтах
И, с верой, мрущей на руках,
Забрел к толпе, надеждой пьяный
 
 
Увидеть там, средь полумрака,
Неясный блеск печальных глаз,
Что вот, уже в который раз,
Решат от горечи поплакать
 
 
В кромешной тайне от меня,
Скрывая боль шипами розы,
Оставят след в вечерней прозе,
Загнув страничные края.
 
 
Чтоб я потом, вскочив средь ночи,
Вдруг осознал, что сам себе
Мой мозг в кромешной темноте
Уютный быт с тобой пророчит.
 
 
И все что было- все во сне,
А он хохочет, он хохочет!
Не скроет правду- не захочет!
Меня оставит в пустоте…
 

– — Я устал – —

 
Я лежу подобно пыли,
Словно данность бытия.
Не в гробу и не в могиле.
– На кровати, у себя.
 
 
Я вдыхаю томный воздух
Влажных плесневелых стен,
Что в клопах, как будто в звездах,
И дорожечках из вен.
 
 
Подо мной ржавеет лето,
Тухнет месячный запас,
Я живу, родился в этом,
И пришелся раз на раз.
 
 
Школу кончил, стал студентом,
Бегал пьяным на Неву,
Мазал душу серым цветом
В ароматистом бреду.
 
 
Я не спал порой ночами,
Я не спал порою днем,
А теперь вот за плечами
Мысль- когда же отдохнем?
 

– — Норд ост – —

 
Ты бывала в тени, у истоков
Королевства обугленных крыш,
На могилах великих пророков,
Что приходят к тебе, когда спишь?
 
 
Вспоминай, как немели поспешно,
Отдавая тепло голове,
Твои руки и мысли в кромешной
Безутешно ночной темноте.
 
 
Вспоминай же скорее те знаки,
Что пыталась с утра не забыть,
Как проснулась от лая собаки,
На волков, начинающих выть.
 
 
Позабудь о шаманских сказаньях,
Не пытайся вернуться назад,
Сквозь дурман и родное сознанье
Изменить многолетний расклад
 
 
Оглянись и, возможно, увидишь,
Этот мир- для тебя не впервой,
Ты живешь, и ты так же погибнешь,
А потом вновь очнешься живой.
 
 
И опять по утрам просыпаясь,
Упираясь в дурман в голове?
Вспоминаешь, во сне разбираясь,
О волках и могилах во тьме.
 
 
Кто приходит к тебе сквозь истоки
Пока ты в одиночестве спишь
И зовет на могилы пророков
Погулять у обугленных крыш?
 
 
Не поймешь никогда, не узнаешь,
Нам, увы, не дозволено знать,
Для чего каждый раз засыпаешь
И мечтаешь всю вечность проспать.