основано на реальных событиях

ПРЕДИСЛОВИЕ

Посвящается однокласснику

Хавалкину Андрею Михайловичу,

героически погибшему 12 января 1993 года

(обелиск установлен в поселке Юбилейный Щетинского сельсовета Курского района Курской области,

Координаты: 51.76761, 36.25842).

Увы, но подробную информацию о гибели героя никто не дает…

Июль 1941 года. Рядовой Бережной с овчаркой Мирой прибывает в расположение пограничного отряда майора Лопатина. Верные друзья становятся участниками единственной в истории войн кровавой рукопашной схватки голодных и изможденных сторожевых собак и безоружных пограничников с моторизированным пехотным полком фашистов.

Книга написана автором вместе с киносценарием (разослан продакшенам) телевизионного сериала «Несокрушимые и легендарные» (заявка на киносценарий задепонирована, номер ячейки: «Хеш файла MD5:

ef0cf66eea4227f2e9b4010f677d2388" от 27.10.2024 г. 15:54:30»).

Обе рукописи посвящены единственному в военной истории сражению, произошедшему 30 июля 1941 года у села Легедзино на Черкащине, в котором последний бой приняли пограничники батальона майора Родиона Филиппова (в книге и киносценарии майора Лопатина) из Коломыйской комендатуры и 150 их верных служебных собак.

ГЛАВА 1. ПРИБЫТИЕ

30 июня 1941 года.

Западная граница СССР.

Грохот артиллерии доносился с Запада. Неся тяжелые потери, советские войска отступали. Дороги были забиты беженцами, ранеными и остатками разбитых частей. В этом хаосе, едва удерживая равновесие на полуразвалившейся телеге, ехал молоденький и еще необстрелянный солдат с ухоженной овчаркой.

– Ты куда, боец? – объезжая развороченный прямым попаданием грузовик, крикнул пожилой возничий.

– Ищу пограничный батальон майора Лопатина! – отозвался рядовой Иван Бережной, прижимая к себе сумку с нехитрыми пожитками.

– О-о, с Лопатиным? – мужик странно усмехнулся. – Ты либо героем станешь, либо в землю ляжешь. Третьего не дано.

Бережной промолчал. Рядом с ним, чутко навострив уши, лежала Мира – крупная, черно-рыжей масти немецкая овчарка. Она смотрела вперед, словно чувствовала, что их ждет.

***

Примерно через час, пробираясь лесной тропой через почти непроходимую чащу, Бережной наткнулся на замаскированную пограничную заставу.

– Стой! Кто идет? – раздался резкий окрик.

Бережной остановился, поднял вверх обе руки, а Мира спокойно села на землю в ожидании команд своего хозяина и друга, с которым познакомилась, когда была малюсеньким щенком, потерявшим маму.

Из кустов вынырнул вооруженный часовой.

– Рядовой Бережной, прибыл в распоряжение батальона майора Лопатина!

Часовой осмотрел его с ног до головы, затем кивнул на собаку.

– А это что за зверь?

– Моя служебная собака, Мира. Дрессировал для поиска мин и диверсантов.

– Документы имеются?

Рядовой Бережной медленно достал из внутреннего кармана кителя требуемое и протянул часовому.

Он внимательно ознакомился с документами и махнул рукой.

– Ладно, проходи!

***

Лагерь батальона майора Лопатина представлял собой несколько скрытых в гуще леса землянок и замаскированные окопы. Солдаты чистили оружие, кто-то перевязывал раны, а вдалеке слышался лай собак. Судя по всему, их было очень много.

Бережного сразу провели к командиру.

***

Рассматривая карты местности, майор Лопатин сидел за столом. Высокий, суровый, с пронзительным взглядом – он даже не поднял голову, когда вошел новобранец.

– Рядовой Бережной, прибыл по назначению! – вытянувшись по стойке «смирно», доложил солдат.

Лопатин медленно поднял глаза.

– Опыт есть?

– Никак нет, товарищ майор. Только учебка.

– А собака? – майор взглянул на почему-то отвернувшуюся Миру.

– Дрессирована. Может искать мины, задерживать нарушителей.

Лопатин хмыкнул.

– Война – не учебка, Бережной. Здесь ошибки стоят жизни.

– Я понимаю, товарищ майор.

Командир откинулся на стуле и принялся изучать молодого бойца, прибывшего в расположение батальона.

– Ладно. Определю тебя к кинологам. Но запомни: если подведешь – отвечать будешь по всей строгости.

– Есть! – Бережной отдал честь.

Так началась служба его и Миры в батальоне, которому вскоре предстояло принять свой настоящий бой…

1 июля 1941 года.

Западная граница СССР.

Передовая.

Ночь была тревожной. Немцы активизировались. Разведка доложила о диверсионной группе, проникшей в советский тыл.

– Бережной! – коренастый старшина Ермаков с сединой в бороде махнул рукой в сторону овчарки новоприбывшего. – Как ее у тебя там?

– Мира, трищ старшина!

Ермаков одобрительно улыбнулся.

– Вот-вот. Мира, – он присел на корточки и потрепал овчарку за холку. – Она, гриш, может идти по следу?

– Так точно! – кивнул Иван. – И не только по следу.

– Тогда выдвигаешься с нами. Если что – стреляй без предупреждения.

Собираясь, Бережной вспомнил о том, как, будучи школьником, проходил вместе с совсем еще юной Мирой первые серьезные испытания…

Ранняя осень 1939 года.

Иваново.

Школа служебного собаководства.

Осенний ветер гнал по земле рыжие листья, воздух буквально вибрировал от звонкого лая молодых собак.

Красивый парень Иван Бережной стоял под раскидистым вековым дубом, сжимая в руке кожаный поводок. Рядом с ним на земле сидела молоденькая овчарочка по кличке Мира – темные глаза с любопытством следили за каждым движением хозяина.

– Ну что, Мирка, – Иван присел перед собакой, улыбнулся и потрепал ее за холку, – сегодня будем учиться не бояться выстрелов. Ты же у меня храбрая, да?

Мира ткнула мокрым носом его ладонь, намекая на то, что ей сейчас было бы интереснее подурачиться – например, наперегонки побегать вместе с хозяином, точнее, другом за палкой или искупаться, а не учиться.

Да, дурачиться Мира очень любила, впрочем, ее до сих пор не стоящие, как у всех приличных немецких овчарок, торчком уши настороженно дернулись в тот момент, когда за густым кустарником раздался резкий хлопок – это инструктор-кинолог проверял реакцию другой собаки.

Мира услышала выстрел, как и положено еще почти ничему не обученному щенку дернулась, но не спряталась в кустах и не побежала, куда глаза глядят.

– Молодец! – Иван улыбнулся. – Видишь, ничего страшного.

За спиной послышался насмешливый голос:

– Бережной, опять малышню нянчишь?

К нему подошел высокий парень с щенком алабая на поводке. – Мой Батыр уже след берет, а твоя все еще от выстрелов дергается.

Иван кивнул.

– Всему свое время, Семенов. Мира – умница, просто осторожничает пока.

Чувствуя нервное напряжение хозяина, Мира встала и встряхнулась прямо перед вздернутым от восхищения самим собой носом алабая. Она не понимала слов, но улавливала тон Ивана. Ей явно не нравилось, что ее сравнивают с этим самовлюбленным псом, которого хозяин почему-то называет волкодавом. Фантазирует, наверное… Где этот дурашливый Батыр и где волк?

***

Инструктор достал пистолет и отошел от Ивана и Миры на несколько шагов.

– Внимание… – сказал он.

Мира сидела на земле возле хозяина и пристально смотрела на инструктора.

Грохнул холостой выстрел!

Мира вздрогнула, но круп от земли не оторвала. Иван тут же сунул ей кусочек мяса.

Инструктор одобрительно кивнул.

– Так держать! Еще раз!

С каждым выстрелом Мира реагировала все спокойнее и спокойнее. А когда проходивший мимо лохматый Батыр внезапно залаял, она гордо подняла голову, хвастаясь перед ним: «Я-то не испугалась! А вот ты… Еще волкодавом почему-то называют…».

***

Следующее испытание было сложнее – найти человека по запаху не так-то просто даже взрослой собаке. Иван повел Миру по оставленному помощником инструктора свежему следу.

– Ищи! – скомандовал он, ослабив поводок.

Мира, обнюхивая землю, засуетилась. Ветер мешал ей, смешивал между собой запахи, но маленькая овчарка упрямо шла вперед, понимая, что мордочкой в грязь падать нельзя.

– Бережной, а твоя-то заблудилась! – крикнул бегущий впереди хозяин маленького волкодава.

Иван из книг Джеймса Фенимора Купера, которые были им зачитаны буквально до дыр, знал: спешка – враг следопыта.

– Не торопись, Мира, думай, – тихо сказал он своей маленькой овчарке.

– Хорошо, хозяин, – тихонько проскулила она.

Вдруг Мира рванула в сторону – к кустам. Через мгновение из зарослей вышел помощник инструктора.

– Нашла! Молодец, собака!

Мира радостно запрыгала вокруг него, а проскочивший мимо на всех парах Батыр, недовольно зарычал.

***

Вечером, когда тренировки закончились, Иван сидел у будки, чесал Миру за ухом и говорил ей:

– Сегодня ты всем себя показала. Неважно, кто быстрее – важно, кто умнее и расчетливее.

Мира положила довольную мордочку ему на колени и задумчиво вздохнула. Она умела еще далеко не все, но уже знала: ее хозяин, точнее, ее друг, которого какая-то всегда вкусно пахнущая красивая тетенька называет сынком Ванюшей, верит в нее. А значит, все получится. Иначе и быть не может!

В других будках ворчали, болтали и перешептывались друг с другом маленькие щенки, щенки постарше и совсем уже взрослые собаки – может, от зависти, а может, просто потому, что осень была ветреной…

1 июля 1941 года.

Западная граница СССР.

Советский тыл.

Дозор двинулся в лес. Опустив нос к земле, Мира шла впереди всех на удлиненном поводке. Вскоре она насторожилась, прислушалась и замерла.

– Чует кого-то, – шепнул Бережной.

В кустах послышался шорох. Ермаков направил туда винтовку и громко крикнул:

– Хальт!

Но было поздно. Затрещала автоматная очередь. Ермаков рухнул на землю.

– Товарищ старшина!

Бережной бросился к нему. Мира рванулась вперед. Из темноты раздался крик, потом рычание и выстрел.

Сердце Бережного сжалось.

– Мира…

Он вскочил, побежал на звук. Под деревьями лежал немецкий диверсант с перегрызенным горлом. Рядом с ним хрипела Мира – пуля пробила ей холку.

– Нет… – Бережной упал на колени и достал из подсумка бинт.

Собака слабо лизнула его руку.

2 июля 1941 года.

Западная граница СССР.

Расположение пограничного батальона майора Лопатина.

Раненой Мире помог сутулый мужчина с усталыми глазами – полевой врач, знавший и радость побед, и горесть поражений в битве за жизнь людей и их четвероногих спутников. Он неторопливо зашил ей рану и покачал головой:

– Повезло. Пуля прошла навылет, фактически ничего не задев. Бегать сможет, – он задумчиво поцокал языком, – вероятнее всего, через день-другой.

Бережной сидел рядом, сжимая в руках окровавленный бинт.

– Мира спасла нас, – пробормотал он. – Если бы не она, диверсант бы ушел…

– Выполнила свой долг. Умница! – раздался голос за спиной.

Иван резко обернулся и увидел майора Лопатина. Он стоял в дверях с непроницаемым лицом.

– Товарищ майор… – Бережной встал и вытянулся по стойке «смирно».

– Ермакову не повезло… – прошептал Лопатин.

Стиснув зубы, Бережной спросил:

– А что с остальными из диверсионной группы?

– Ликвидированы.

Лопатин медленно прошел по землянке, остановился у носилок, на которых лежала Мира. Собака приподняла голову, но не зарычала – лишь внимательно посмотрела на него.

– Ты уверен, что она еще на что-то годится?

– Так точно! – Бережной вскочил. – Она лучшая! Дайте ей восстановиться – и мы докажем!

Лопатин задержал взгляд на молодом солдате, потом резко кивнул.

– Хорошо. Через три дня – тест. Если она справится – оставлю ее в строю. Нет – отправим в тыл. С провиантом у нас и без нее туго…

5 июля 1941 года.

Западная граница СССР.

Учебный полигон пограничного батальона майора Лопатина.

Несмотря на боль в холке, Мира двигалась уверенно. Бережной знал, что она еще не совсем восстановилась, но отказываться от теста было нельзя – Лопатин не прощал слабость никому – особенно собакам.

Батальон почти в полном составе собрался на поле. А это не много, ни мало – пятьсот военнослужащих и сто пятьдесят отлично обученных овчарок.

Солдаты перешептывались, некоторые скептически поглядывали на овчарку Миру, которой предстояло пройти тест на профпригодность.

– Ну что, Бережной, показывай, на что способен твой боевой пес, – крикнул кто-то из строя.

Стоявший в стороне Лопатин курил и молча наблюдал за происходящим.

Бережной глубоко вздохнул.

– Мира, рядом!

Собака четко встала у его ноги.

– Апорт!

Он швырнул деревянную гранату в густые заросли кустов. Мира молнией рванула вперед, исчезла в листве и через мгновение вернулась к хозяину c трофеем в зубах.

– Ищи!

Задача была сложнее предыдущей – найти спрятанный макет мины. Овчарка склонила нос к земле и двинулась вперед зигзагами, обнюхивая каждый сантиметр вскопанной и специально обрызганной куриной сукровицей почвы.

Через минуту она села возле камня и заскулила – верный знак того, что мина благополучно найдена под ним.

– Молодец, не отвлеклась от куриного запаха, – прошептал Бережной.

Но самое сложное было впереди.

***

Из-за дерева выскочил солдат в маскхалате диверсанта.

– Фас! – крикнул Бережной.

Забыв о ране, Мира с рыком бросилась вперед. Она понимала, что это имитация настоящего задержания врага и поэтому не собиралась кусать его по-настоящему, что не помешало ей вцепиться в рукав специального комбинезона и повалить противника на землю, как учил ее хозяин Ваня еще до войны.

Послышались аплодисменты. Даже самые угрюмые и суровые пограничники улыбались, глядя на то, как Мира поставила одну лапу на поверженного диверсанта и лаем позвала Ивана оценить все ее нечеловеческие старания.

Лопатин медленно подошел к строю пограничников.

– Неплохо, – сказал он сухо.

Бережной вытянулся.

– Спасибо, товарищ майор!

– Но война – не учения, – продолжил Лопатин. – Запомните все! Фашистская гадина не будет играть с вами и вашими питомцами по правилам.

– Мы готовы! – твердо ответил строй бойцов, четвероногие друзья вторили им вилянием хвостов.

Лопатин задержал пристальный взгляд на овчарке Мире, потом перевел его на Ивана. В глазах командира мелькнуло что-то такое, чего он не мог понять.

– Ладно. Оставайтесь в строю.

Ранняя осень 1939 года.

Иваново.

Поздний вечер в городском парке.

Тени от фонарей ложились на влажный асфальт аллеи, в воздухе уже чувствовалась осенняя прохлада.

Семенов торопился домой, держа на поводке своего щенка волкодава Батыра. Несмотря на грозный вид пса, в его глазах читалась трусость – уши были прижаты, а хвост неуверенно дергался.

Из-за кустов внезапно вышли трое хулиганов.

– Эй, паря, дай закурить! – один из них грубо толкнул Семенова рукой в плечо.

Вместо того чтобы защитить хозяина, Батыр дернулся и, волоча за собой поводок, с визгом метнулся прочь.

Семенов остался один против троих. Он сжал кулаки, но силы, естественно, были неравны. В этот момент из-за деревьев раздался спокойный, твердый и жутко знакомый ему голос:

– Что-то у вас тут неспортивно получается, товарищи хулиганы, – это был Иван Бережной и стоящая рядом с ним молодая черно-рыжей масти немецкая овчарка Мира.

Глаза собаки горели холодной злобой, а низкий рык обещал неминуемую расправу над любым объектом, на который укажет любимый хозяин.

– А тебе какое дело? – огрызнулся один из хулиганов.

– Мое дело – порядок поддерживать, – Иван шагнул вперед, а Мира, не дожидаясь команды, двинулась рядом, оскалив белые клыки.

Хулиганы недоуменно переглянулись. Самый бойкий попытался замахнуться, но овчарка молниеносно бросилась на него, не кусая, а лишь оглушительно гавкая. Этого хватило – хулиганы дрогнули.

– Валим отсюда! – крикнул кто-то и троица пустилась наутек.

Дрожа от страха, Семёнов вытер пот со лба.

– Спасибо…

Иван успокаивающе положил руку ему на плечо.

– Волкодава своего потом найдешь. А спасибо скажи Мире, – он потрепал овчарку за холку, – никогда не подведет. Запомни это, Семенов.

Мира гордо подняла голову, казалось, она понимает каждое слово Ивана.

Так, в осеннем парке Бережной и его верная четвероногая подруга еще раз доказали, что смелость и преданность важнее размеров и пустого рыка.

8 июля 1941 года.

Западная граница СССР.

Окопы пограничного батальона майора Лопатина.

Артиллерийский обстрел не прекращался уже два часа. Земля болезненно дрожала, небо полыхало кроваво-красным заревом пожарищ.

Бережной сидел в окопе, прижимая к себе дрожащую Миру – она с детства ненавидела громкие звуки, правда, старалась не подавать вида.

Рядом над тяжело раненым бойцом склонился молодой лейтенант.

– Держись, браток, скоро санитары…

Рана была смертельной. Лейтенант понимал это, как и все вокруг.

– Мамку бы увидеть… – одними губами еле-еле прошептал умирающий.

Бережной безвольно сжал кулаки. Мира отвернулась и жалобно заскулила…

Конец зимы 1939 года.

Ивановская область.

Колхоз «Путь Ильича».

Снег хрустел под валенками, когда Иван упрямо топал по заснеженной улице.

Ночь наступала очень быстро, в домах колхозников одно за другим вспыхивали окна. Ветер выл в печных трубах, напоминая о лютых морозах, которые в любое мгновение скуют всю округу.

Ивану было не до холода – он спешил домой, к маме и младшим сестренкам. Неожиданно в хрустящую тишину ворвался тревожный крик:

– Пожар!.. Горим!.. Спасите!..

Иван резко обернулся. Из-под крыши дома на окраине улицы, озаряя снег кровавым отблесками, вырывались языки пламени. В нем жили большой семьей Кузнецовы – старики, дети и… их собака, недавно ощенившаяся, овчарка Зара…

Сердце Ивана сжалось. Не думая о последствиях, он побежал в сторону пожарища.

Дом пылал. Огонь пожирал стены, вырывался из окон, лизал снег на крыльце. За пока не тронутой пламенем околицей собрались соседи – кто-то таскал воду, кто-то сбивал пламя мокрыми дерюгами, но огонь разгорался все сильнее и сильнее.

– Там дети! – задыхаясь от дыма, кричала полная женщина. – И старуха не сможет выйти сама!

Иван не раздумывал. Он набрал полную грудь воздуха, вылил на себя ведро ледяной колодезной воды и метнулся в горящую избу.

***

Жар бил в лицо, дым слепил глаза. Внутри ничего не было видно – только треск огня и черные тени мелькали в красном мареве.

– Есть кто живой?!.. – пробираясь через горящие перегородки, прокричал Иван.

В углу, на полу, ползали два малыша – мальчик и девочка. Рядом с ним хрипела от бессилия старуха – бабка Агафья. Она не в силах была не то, что помочь внукам, но и подняться с охваченного гнем пола избы.

– Ванька! – она узнала его. – Вытащи малят… меня не трожь, не выйду я отсель…

– Все выйдем, баб Агафь! – сквозь кашель выкрикнул Бережной.

Иван схватил детей под мышки и быстро потащил к выходу. Пламя уже перекинулось на дверь и его было не остановить. Вытолкнув малышей на улицу, отважный паренек вернулся обратно – за старухой.

***

В избе стало еще жарче. Бабка Агафья лежала без сил, а рядом с ней… Иван замер…

У недвижимых ног Агафьи из последних сил билась овчарка Зара. Она толкала мордой что-то маленькое и темное. Иван пригляделся – это был щенок. Видно, что Зара пыталась спасти его и вытащить из пекла, но сама она уже еле дышала и сил у нее на это никаких не осталось.

– Бедняга… – прошептал Иван.