Ей хотелось бы ощущать себя сосудом, куда великая Любовь поставит свои цветы или наполнит своими плодами. И пусть живая вода в нем хранит их такими, как будто они только что собраны и ждут, когда у кого-нибудь хватит отваги – вот оно, нужное слово! – взять их. Но никто не приходил – вернее, люди приходили и тотчас пугались, потому что видели не вазу с плодами, а бурю с громом и молниями, буйство неукротимой стихии, предназначенной лишь для того, чтобы вращать мельничные колеса, освещать города и – внушать ужас.
Она хотела, чтобы люди видели красоту, а перед ними представал лишь ураган, с которым они даже не пытались совладать. И предпочитали убегать в безопасное место.