Цитаты из книги «Жизнь номер 2: Сорок апрельских дней»

Всё, как тогда: тьма и пламя. На костёр можно глядеть бесконечно – он всегда разный, как сама жизнь. Искры загораются на земле, а гаснут уже в небесах. Танцуют, соприкасаясь друг с другом. Случается, две сольются в одну, бывает – одна отберёт огонь у другой. В массе своей, они кружатся над самым огнём, страшась лишиться тепла. Лишь некоторым удаётся подняться повыше, в холодную тьму. Это не имеет значения – в итоге, погаснут все…

Мэйби тогда говорила о внутренней пустоте, которую нужно заполнить… Кир теперь знал, делать это совсем ни к чему. Ведь ни секс, ни алкоголь, ни наркотики, ни даже война и убийства тут не помогут. Как ни поможет работа, творчество и любовь. Пустота будет всегда, ведь она – это ты сам. Пустота – твоя самая глубинная суть.

Давным-давно, одна девчонка сказала: «мы теряем сами себя каждый миг». Но в сидящем перед ней старике, Эйприл видела всё того же Кирилла – мальчишку, чьи волосы разъерошил озорной океанский бриз. Просто теперь они были седыми.

Но он знал: правда в том, что события случаются. Может видеться, что участвуешь ты, но это всего лишь иллюзия. Не выйдет ни поспособствовать жизни, ни помешать. Правильное, неправильное… Ненужные оценки неизбежного… Эта вечная степь лежит за пределами представлений о правильных и неправильных действиях. И всё-таки, жизнь дана лишь затем, чтобы вернуть подарок. Отдать её тем, без кого она станет пустышкой. Только забыв о себе, можно стать Маяком для других. Под аркой, где сидела когда-то веснушчатая девчонка, а сейчас болтала ногами другая, Кир понимал – время может убить только тех, кто в него верит.

Люди любят болтать: «глупый поступок», «смешной и неправильный», но никому не придёт в голову заявить, что ветер подул смешно, глупо или неверно. Он дует, исполняя предначертанные законы природы.

Ага, вот и он, один из героев войны. Катапультировался и спускается на аварийном жилете. Слегка изменив курс, прохожу над его головой. «Я-глайдер». Никакого разделения. Я и орудие, и убийца. Лёгкое изменение тональности в пении мотора – и всё. Нейросеть проецирует в мозг изображение с хвостовых камер: я вижу, как падает перемолотый полями глайдера фарш. Чепуха! Совершенно не то, что вонзать нож в живот, глядя при этом в глаза!

Что ж, со мной никаких сложностей. От меня ничего не останется – ни стихов, ни музыки, я не пишу. С Эйприл тоже не будет проблем – даже если она закачает свои стихи в Сеть, среди мусора их никто никогда не найдёт. В наше-то время! В эру текст-, мьюзик-, и мувимейкеров, подключённых к специальным нейросетям, ежеминутно отслеживающим малейшие изменения на рынке и формирующим из модных звуков, картинок, сюжетов – бесконечное месиво новых песенок, книжек и фильмов. В эру, когда люди в возрасте завидуют молодым, ведь их более современные ВДК позволяют потреблять больше контента и устраивать в голове грандиозные шоу. В эру, когда успех зависит лишь от покупки рекламы – ведь никто не подумает искать бриллиант в этих кучах, а случайно его обнаружив – не сможет понять, что нашёл драгоценность. Популюсёнку не нужен цветок, он не оценит его красоты, ведь видел в жизни только дерьмо.

«Все мы – только лишь люди. Даже те, кто не совсем человек».

– Видишь ли, память такая штука… Люди помнят не то, что случилось, а то, что хотят… – И что теперь делать? – Раскапывать правду, какой бы она не была.

Знаешь, Кир, в чём отличие раба от свободного человека? Раб перекладывает ответственность за свою жизнь на кого-то другого! На родителей, жену, государство – не важно. Например, на Маяк. У раба всегда найдётся разумный повод, весьма убедительный, почему нужно так поступать, для каких величайших целей ему следует незамедлительно стать рабом.