* * *

© Дмитрий Орехов, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1. Мифы, которые мы выбираем

Мифы и скрипты

Некоторые народы идут широкой дорогой, полагая себя творцами истории; другие, напротив, чувствуют себя не то зрителями в театре, не то пассажирами в зале ожидания на морском вокзале. Подобные самоощущения зависят не только от реальных событий, но и от включённости в пространство историй. Одно из величайших открытий XX века состоит в том, что основа общества – не идеологическая, а мифическая и нарративная. Народы живут историями, которые, подобно ручейкам, вливаются в огромную реку основного мифа – мифа, который становится для людей своего рода инструкцией и руководством к действию.

Психологи гуманистической школы утверждают, что все мы рождаемся принцами и принцессами, героями волшебной сказки и героического мифа, с активной и творческой позицией, но иногда окружение дарит нам негативный сценарий. В этом случае человек должен спросить себя: в каком мифе я живу? Героем какой истории я себя чувствую? Какой сценарий (скрипт) мне навязан? Только проанализировав свой скрипт, можно сделать первый шаг к тому, чтобы его изменить.

Текст – это то, чем мы читаем мир, говорил Мамардашвили, текст – это «искусственный орган, увеличивающий разрешающую способность зрения». Но какие тексты лежат у нас в основе чтения мира? Какие истории владеют нами? Если мы ощущаем себя слабыми и беспомощными, если мы чувствуем себя помехой на пути каких-то других, «более правильных» народов, что к этому привело? Ткань господства соткана в том числе из художественных произведений; миф о слабости или силе поддерживается культурой.

Если кто-то подпадает под воздействие навязанного ему негативного мифа, это не помогает, а мешает ему постигать мир; не увеличивает, а уменьшает возможности зрения. В этом случае миф становится помехой, кривым зеркалом, мутным экраном, а то и чёрной повязкой на глазах. Сценарная матрица, изначально призванная быть для человека колыбелью и защитным коконом, превращается в клетку. И если ничего не менять, сидящий в клетке уже не выйдет из неё, несмотря на распахнутую дверь.

Мне могут возразить, что Россия обладает многовековой культурной традицией, сильной и независимой, так что люди в нашей стране по определению свободны от всяких там мутных экранов. В ответ хочу предложить вопрос: давно ли вы задумывались о том, чтобы послушать лекцию африканского учёного? Прочитать книгу африканского философа? Купить новый роман африканского романиста? Я учился на восточном факультете Санкт-Петербургского государственного университета, с тех пор меня окружают люди, увлечённые Африкой и её культурой. Однако стоит задать этот вопрос обычному человеку, и ты, как правило, слышишь в ответ: «А зачем?» Или: «Мне даже не приходило это в голову».

На Африканском континенте проживает около 1,5 миллиарда человек; в Африке великое множество учебных заведений, университетов, научных центров, издательств, театров и т. д. Неужели люди чисто аналитически приходят к выводу, что всё это не представляет для них интереса? Или разгадка всё-таки в том, что они подпали под воздействие негативного мифа об Африке?

Африканский миф

Однажды в компании друзей мы говорили о том, как Африканский континент воспринимают в России. Среди нас был аспирант из Ганы, и кто-то показал ему книжку Чуковского со звонкими стихами, которые знает в России каждый ребёнок:

 
Африка ужасна,
Да-да-да!
Африка опасна,
Да-да-да!
Не ходите в Африку,
Дети, никогда!
 

Мы знали, что эти стихи ничего не говорят о настоящей Африке, и смеялись; не смеялся только наш друг из Ганы. Тогда я понял, что он воспринимает эти стихи в контексте общего негативного мифа об Африке.

Думаю, если бы наш друг прочитал «Доктора Айболита» – книгу Чуковского, изданную в 1924 году, – он тоже не нашёл бы её забавной. Главный герой этой книги приплывает в Африку, чтобы лечить больных обезьян. И вот что происходит дальше.

«Вскоре из лесу вышел негр, чёрный-пречёрный, и спросил у них:

– Что вы тут делаете?

– Я доктор Айболит, – сказал доктор. – Я приехал в Африку, чтобы вылечить больных обезьян.

– Нет, – сказал негр. – К обезьянам я вас не пущу! Вы находитесь на земле страшного людоеда Чумаза, и я должен отвести вас к нему.

– Но нас ждут больные обезьяны, – сказал доктор.

– Мне нет никакого дела до больных обезьян, – отвечал негр. – Мне приказано отвести вас к Чумазу.

Нечего делать. Пришлось подчиниться. Доктор взял свои чемоданы и пошёл за чёрным человеком. Звери пошли за ним. Шли они, шли и подошли к высокому дворцу, в котором жил людоед. Когда он увидел доктора, он грозно сверкнул глазами и закричал страшным голосом:

– Зачем ты приехал сюда? Кто позволил тебе приехать сюда?

– Пожалуйста, не кричите, – сказал доктор. – Я приехал, чтобы лечить обезьян.

– А кто тебе позволил лечить обезьян! – закричал людоед ещё страшнее. И, обратившись к своим чёрным солдатам, сказал: –  Эй вы, солдаты! Возьмите этого доктора со всеми его зверями и посадите в тюрьму за решётку!»

Несмотря на сказочный антураж (говорящие звери и т. п.), перед нами изображение тоталитарной страны и свирепого африканского диктатора, злостного нарушителя прав человека, который исключительно по собственной прихоти препятствует гуманитарной миссии белого человека. Цвет кожи тех, кто не даёт Айболиту помогать обезьянам, чётко маркирован: чёрный-пречёрный посланец, чёрные солдаты, людоед по имени Чумаз. Кстати, в первом варианте стихотворения Чуковского разбойник Бармалей тоже был чернокожим, и Таня и Ваня вызывали его на бой следующими словами:

 
Эй, чумазый, черномазый Бармалей!
Выходи сразиться с нами, не робей!
Мы тебе под правым глазом
Понаставим фонарей!
Мы сильнее, мы смелее всех зверей!
 

В конце концов «чумазый, черномазый Бармалей», проглоченный крокодилом, выходил из крокодильей утробы преображённым – негр превращался в белого человека:

 
Был сажи черней Бармалей,
А сделался мела белей.
 

Чудеса, да и только. Российско-африканские контакты насчитывают несколько веков; у России никогда не было конфликтов с африканскими странами; Россия ни в царское, ни в советское время не одобряла и не поддерживала расистский западный дискурс. И всё же в русской культуре мы находим вариант негативного африканского мифа – мифа, который учит смотреть на Африку с ужасом и презрением; мифа, согласно которому Африка является родиной людоедов, а тёмный цвет кожи – что-то неправильное, нуждающееся в корректировке.

А вот ещё одна книжка, которую в России знает каждый ребёнок, – повесть «Пеппи Длинный Чулок» всемирно известной шведской писательницы Астрид Линдгрен.

Главная героиня этой книги девочка Пеппи наделена огромной физической силой. Кроме того, она всё время говорит неправду. Ещё бы! Ведь она очень долго жила в Бельгийском Конго, а «во всём Бельгийском Конго не найдётся человека, который сказал бы хоть одно правдивое слово».

Отца Пеппи, капитана корабля, смыло волной во время шторма, но Пеппи уверена, что её отец «попал на остров, где живёт много-много негров, стал там королём и день-деньской расхаживает с золотой короной на голове». Потом в этой истории появляется отец главной героини. Оказывается, волны и в самом деле выкинули его на «остров негров». Островитяне собирались взять его в плен, но, когда он голыми руками вырвал из земли пальму, они передумали и выбрали его королём. По утрам отец Пеппи правил островом, а после обеда мастерил лодку. Он устраивал своим подданным «вечера вранья под барабан, а потом танцы и факельные шествия». И чем больше он врал, «тем вдохновеннее они били в барабаны».

Сейчас я не предлагаю изымать из библиотек книги Астрид Линдгрен или того же Чуковского (русский писатель, кстати, переписал свои сказки и убрал все упоминания о цвете кожи людоеда и его помощников), я говорю о другом – о том, как с помощью художественного произведения кусочек империалистического дискурса раскрашивается в яркие тона и принимает форму мифа, легко и незаметно проникающего в сознание. В книге Астрид Лингрен ребёнку вновь предъявлена тёмная страна, страна лжи, в которую вторгается белый человек. Показав свою силу (помахав дубинкой), он мгновенно приобретает власть, и голые чернокожие в повязках из мочала радостно приветствуют его вторжение.

Миф о том, что белый человек – естественный господин всюду, куда его приносят волны, поддерживает огромная литература, состоящая не только из книг для детей. Этот невероятно живучий миф, созданный писателями и поддержанный кинематографом, сначала предлагает поверить в дикость и неразумность жителей Африки, а потом требует принять как должное их порабощение Западом. При этом некоторые авторы могли считаться в Европе критиками колониализма, но даже они укрепляли африканский миф. В романе Джозефа Конрада «Сердце тьмы» Бельгийское Конго изображается как страна мрака; у коренных жителей нет ни истории, ни культуры, ни своего голоса. Пожалуй, только на Западе автор «Сердца тьмы» мог считаться антиимпериалистом; с точки зрения африканцев, описанных в его романе, он был расистом и шовинистом. (Чего стоит одно сравнение кочегара-африканца с «собакой в штанах и шляпе».)

Франц Фанон писал о том, как разрушительно действуют на психику его соотечественников истории, в которых «Злой Дух, Плохой Человек и Дикарь представлены неграми или индейцами». Со смерти Фанона прошло уже шестьдесят два года, но миллионы людей до сих пор скупают различные средства для отбеливания кожи, несмотря на тот вред, который они наносят здоровью. Многие афроамериканцы обращаются к хирургам с просьбой сделать их белыми, хотя подобные операции чреваты серьёзными заболеваниями. Однако с точки зрения этих людей быть темнокожими – более серьёзная проблема, чем риск заработать гепатит или рак. Фанон был прав: негативные образы и мифы разрушают тех, кто выбран мишенью; впрочем, для тех, кто как будто стоит в стороне, соучастие в культурной колонизации тоже не проходит бесследно. «Никто не колонизирует безвинно, никто также не колонизирует безнаказанно», – предупреждал великий Эме Сезер.