другое дело, ты должен на ней жениться…
– А как? – спросил удивленный сын…
Тонкопряха села у огня, забыв о деньгах и о веретене, и уставилась на пламя.
– Фаустен!
– Да, матушка.
– Сколько ты принес?
– Две тысячи матакенских ливров.
– Где они?
– Вот, матушка…
– Иди и приведи сюда королевских каменщиков и главного зодчего…
Фаустен отправился за королевским зодчим, и тот пришел, хоть и очень удивился, узнав, что его зовет старая пряха, сын которой ходит в обносках. Но этот зодчий был человеком крайне любопытным, а к тому же зодчие больше всего на свете хотят строить, и потому он самолично последовал за Фаустеном, велев своим людям прислать сотню каменщиков к старой Тонкопряхе, живущей на вершине горы, над деревней Кошачий Сток.
Старуха попросила возвести на месте ее хижины, в которой ей стало тесновато, дворец, похожий на сарацинскую Альгамбру, с балкончиками, внешними галереями, колоннами, и чтобы все было из мрамора, крепко и надежно, потому как ей не по вкусу дешевая современная архитектура. Она говорила очень непринужденно, и зодчий почел своим долгом заметить, что ее замысел обойдется в несколько сотен миллионов…
– Не важно, – отвечала Тонкопряха, – хочу лишь предупредить, что платить буду только бриллиантами. Мой