Я посмотрел на часы. Инъекция морфина была сделана в девять тридцать, а теперь было десять часов. Правда, мною тут же овладело сомнение. Я сделал инъекцию в сумерках – значит, должно было стать темнее, но на самом деле на улице было совсем светло и становилось еще светлее. Однако часы упрямо показывали десять. Выходит, уже наступило утро, и я, неподвижно лежа в кровати, двенадцать часов созерцал битву при Азенку