Читать было страшно, читать было больно, читать было жутко. Моментами у меня по коже бежали мурашки, волосы вставали волосы дыбом, из глаз текли слезы. Однако на эту книгу советую обратить внимание всем и каждому!
Ольга Ярмолович рассказывает свою историю. О том, как она все детство и юные годы прожила с матерью, болеющей делегированным синдромом Мюнхгаузена. Если кто не знает, это когда одному человеку кажется, что у другого куча болезней, из-за чего надо постоянно проверяться и по каждому чиху вызывать скорую и ложиться в больницу. В группе риска дети, инвалиды и пожилые родственники.
Хоть книжка и небольшая, но автор поднимает сразу несколько проблем. Во-первых, это сам синдром Мюнхгаузена. Который, кстати, может быть обычным, когда человек сам у себя болячки ищет, так и делегированным, когда переносит на другого. Что у нас в России, что во всем остальном мире это очень острая проблема, так как психическое расстройство, а это оно, маскируется под заботу. Его трудно диагностировать, сложно вообще подумать, что это именно то самое. Даже врачи далеко не сразу доходят, если доходят. А если и возникают подозрения, то кто скажет такой вот мамочке: "Да вы все придумываете, ваш ребенок абсолютно здоров, а у вас кукуха едет?".
Дальше другая сторона, это собственно отношения родителей и детей. Ольга с самых истоков рассказывает, как строилось общение, что говорила мать, чем оправдывала свое поведение. И с ней то понятно, кукундей отъехал давно, но отец! А он тут есть. Все в таких ситуациях забывают почему-то, что у ребенка 2 родителя. В этой истории он как-то самоустранился от этого всего. А надо было бить тревогу!!!
А главное, мать вообще начисто забыла хоть о какой-то эмпатии. Лечим все зубы без наркоза? Естественно. Над ребенком чуть ли не эксперименты ставят в больнице? Да ну и что, постою посмотрю. То есть на бумаге забота, а на деле полное ее отсутствие. Плюс еще использование ребенка, чтобы получать внимание окружающих. Срывание на нем злости из-за своей неудавшейся жизни. Всего не опишешь.
"Она не радовалась, а огорчалась из-за того, что у меня нет тяжелого заболевания".
"Речи о том, чтобы поддержать меня, успокоить или приободрить, не шло. Мать была слишком сконцентрирована на собственных переживаниях".
Также здесь передача насилия из поколения в поколение. Началось в их семье все не с мамашки, а еще с бабки, если не пробабки. Потомственные врачи, все они лучше всех знают, каждую температуру 36,8 приписывают уже чуть ли не смертельной болезни. Я согласна, не у всех так бывает, но здесь это прям расцвело пышным цветом.
И поднимается тема, как вот эти детские установки, привитые матерью, влияют на человека уже взрослого, осознавшего всю суть проблемы и отдалившегося от такой родительницы. Как сложно бороться с этим, сепарироваться и жить своей жизнью.
"Тогда я уже была замужем, мы жили отдельно от родителей, не зависели от них материально и мама вроде как уже не влияла на принимаемые мной решения и мою жизнь. Ключевыми тут, безусловно, являются слова «вроде как»".
Отдельный ужас, это, конечно, поблемы в медицине и больницах. От посещений стоматологов, обследования на гинекологическом кресле и всяких других манипуляций просто мурашки по коже. Исколоть ребенку все руки, так как не можете попасть в вену, что аж кровь бежит? Как нефиг делать. Дать студенту с трясущимися руками делать укол в глаз маленькому ребенку? Дайте два!
Однако книга еще и мотивирующая. Ольге удалось вырваться из лап матери и стать счастливой. Но для этого столько пришлось пройти, и этот путь еще очень долго не закончится. Когда читала последние главы с выводами, с тем, как автор проходила тяжелый момент осознания и отдаления, в глаза стояли слезы.
"Может показаться, что все изменилось волшебным образом, по щелчку пальцев, но это не так. Ушли годы, литры слез, океан чувства вины, часы в кабинете у психолога, еще столько же в разговорах с мамой — итогом чего стало наконец-то данное себе разрешение жить так, как хочу я, не оглядываясь на мамино мнение. Вообще ни на чье мнение не оглядываясь".
Просто стекло:
"Иногда мне казалось, что мама на самом деле не моя. Я фантазировала, что где-то есть настоящая мама, у которой меня украли. Эта «настоящая мама» добрее, красивее и нежнее. Она будет обнимать меня и говорить, что любит".
И вот краткий итог:
"Теперь я называю вещи своими именами: моя мать применяла в отношении меня физическое и психическое насилие, газлайтинг, манипулирование — и я ее не люблю. Зато я люблю себя. Я классная, сильная, многого достигла — и у меня еще целый вагон планов, в которые не входит получать любовь и заботу через болезни. Если что-то не выйдет, то будет опытом, потому что ошибаться не просто нормально, но даже хорошо и необходимо".
О проблеме нужно и важно говорить, даже кричать! Жертвам надо рассказывать свои истории! И про таких родителей! Ведь за такой псевдозаботой скрывается реальное насилие, причем над детьми. Они в этом возрасте не понимают, что что-то не так. Слепо верят маме/папе. Меня лично не волнует, расстройство это или нет, такого ужаса не должны делать с ребенком.
"Делегированный синдром Мюнхгаузена похож на домашнее насилие, только его сложнее распознать и жертвами становятся, как правило, дети. Они малы, не понимают происходящего и не имеют возможности предать огласке. Например, я смогла рассказать о том, через что прошла, только в 34 года. Кому поверят скорее — ребенку шести, семи, восьми лет — или внимательной взволнованной маме, которая так нежно гладит его по голове? Если взрослые люди (пусть и травмированные), обладающие критическим мышлением, которых бьет партнер, молчат о насилии, то что говорить о детях, которые не могут оценить, правильно поступают их родители или нет, не могут возразить им и противостоять. Ребенок, который не разбирается в медицине, не может самостоятельно определить состояние своего здоровья и полностью зависит от своих родителей. Он может только слепо верить в то, что ему говорят старшие".
