Все события, герои, названия газет, фирм и больниц вымышлены. Любое совпадение с реальностью случайно.

I часть

– А где я могу найти кого-нибудь нормального?

– Нигде, – ответил Кот, – нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально.

Л. Кэрролл

Глава 1. Аля

– Алла Константиновна, так что будем делать с последней версией СЭДа?

Я смотрю на чёрную, слегка побелевшую от тысяч касаний пальцев клавиатуру. Наблюдаю, как алая капля крови стекает с буквы «И» вниз, растекаясь под трапециями кнопок. Сердце учащённо колотится, каждый удар болью отдаётся в висках и затылке.

– Алла Константиновна, вы понимаете, что ещё одна подобная оплошность, и мне придётся применить к вашей фирме штрафные санкции? – неумолимый голос бьёт своей бескомпромиссностью по левому уху через телефонную трубку.

– Я понимаю, – говорю очень вежливо, насколько возможно уважительно. – Такого больше не повторится.

На букву «Т» приземляется очередная капля, следом ещё одна.

– Тогда в понедельник мы ждём от вас новую версию СЭДа с уже исправленными ошибками?

Салфетки, которыми я зажимаю нос, уже не сдерживают поток, и я быстро убираю их в сторону, достаю новые, находящиеся в открытой пачке всегда под рукой. Собеседница говорит с улыбкой на губах – это чувствуется. Она любит издеваться надо мной, по полной программе пользуя правило: клиент всегда прав. Мой голос звучит несколько гнусаво:

– Да, конечно, Вера Анатольевна. И я ещё раз повторяю…

Прерываюсь, так как вижу очередное красное пятно на клавиатуре.

Попытки откинуть голову и прекратить водопад приводят к тому, что здоровенная капля катится от запястья к локтю, на полпути впитываясь в белоснежный три четверти рукав некогда любимой блузки.

– Ещё раз повторяю. – Я беру новую салфетку и прижимаю к носу. – Больше такого не повторится.

– С вами приятно работать, Алла Константиновна. Хороших выходных.

– И вам хороших.

Трубку кладут, прежде чем я успеваю договорить. Тут же хватаю несколько салфеток, вытираю нос и клавиатуру, на которой уже образовалась лужица. Ножичком для бумаги отдираю заляпанные кнопки, чтобы тщательнее провести уборку.

Давление, стрессы, бешеная гонка по карьерной лестнице держат в вечном напряжении. А ведь уже не остановиться. В сфере IT-технологий минута промедления отбрасывает на сотни шагов назад. Если ты (не дай Боже!) ушла в декрет, через три года можешь считать, что у тебя нет образования.

В мире слишком много изобретателей. Катастрофически быстро развивается и совершенствуется программное обеспечение. Мы не имеем права отставать. Я не имею права уступить. Не смею даже заболеть гриппом.

В следующем году мне исполнится тридцать два. Позади двенадцать лет работы в отделах аналитики, тестирования, развития, последние полтора – в должности руководителя направления разработки системы электронного документооборота, сокращённо СЭД. Когда меня брали на эту должность, говорили, что через месяц я освоюсь. Месяц миновал, и свято верящие в мои способности друзья убеждали, что через полгода станет легче. Через полгода безмерно гордящиеся родители твердили, что они счастливы иметь такую дочь, как я.

Родным и знакомым всегда казалось и продолжает казаться, что мне всё даётся крайне легко: золотая медаль в школе, диплом с отличием в университете, успехи в спорте. Наконец, должность руководителя большого отдела.

Три раза в неделю у меня стабильно идёт кровь из носа.

Ответственность. Иногда мне чудится, что на шее постоянно сидит двадцатикилограммовый ребенок. Ужасно тяжело, но я не могу снять эту ношу. И никогда не смогу.

К сожалению, у меня больше нет возможности вернуться в отдел аналитики или тестирования. Карьерная лестница, подобно эскалатору в торговом центре, движется исключительно вверх. Любая остановка либо перечеркивает все достижения, либо меняет направление движения на противоположное. В последнем случае придётся всю жизнь бежать против течения, чтобы не свалиться в самое начало. Попытка сделать шаг назад в сфере IT подобна краху, грандиозному фиаско в жизни. Не справилась. Не оправдала надежд.

Я чувствую себя бойцом советской армии, слепо следующим приказу: «Ни шагу назад».

Тщательно вытираю клавиатуру и нос, прежде чем ответить на звонок сотового.

– Катя? Привет, дорогая, – говорю я, одновременно набирая в скайпе сообщение главному разработчику: «Придётся поработать в выходные».

– Аля, я тебя не отвлекаю? Звоню напомнить про свой день рождения в следующую пятницу. Ты же придёшь ко мне домой?

– Приду, – отвечаю. Сама пишу: «Я тоже выйду, не ты один. Нам кровь из носу… – стираю, – нам обязательно нужно исправить ошибки и отправить новую версию в понедельник».

– Вот и славненько. Аль, а в твоей компании сейчас нет открытых вакансий?

Друзья и родные всегда говорят «в твоей компании», несмотря на начальников в количестве трёх человек, перед которыми регулярно приходится отчитываться.

– Эм-м, кажется, есть одна: помощник системного администратора. Эдик идёт в отпуск по уходу за ребенком, – говорю я не без зависти в голосе.

– Эдик?!

– Ну да, его жена полгода посидела, теперь его очередь. А что такое? Тебя уволили из ресторана?

– Нет, что ты! Сплюнь. Ко мне братик приехал. Вот работу ему подыскиваю.

– У тебя есть брат?

– Да, младший. Так что, поможешь? Вся надежда на тебя.

– А кто он по образованию? – спрашиваю я, читая сообщение: «Я женюсь, поэтому не могу выйти». Вспоминаю об этом слишком поздно. Вот чёрт. – Кать, слушай, пусть он отправит мне резюме на ящик, я передам в отдел кадров. Очень занята, честное слово.

– Хорошо, дорогая, до связи! И не забудь про пятницу.

Я прощаюсь с Катей и пишу: «Может, хоть на пару часов выйдешь?»

Он отвечает: «На пару часов – выйду».

Откидываюсь на стуле, запрокидываю голову и мечтаю о руках мускулистого Мено, чьими стараниями я полгода назад в Таиланде приходила в себя после сдачи крупного проекта. Его руки… нет, не так. Его восхитительные руки за десять сеансов возвратили мне спокойный сон, вытащили из тяжелейших мыслей о собственной безнадёжности и бездарности. Вернули мышцам, одеревеневшим после сложнейших первых шести месяцев на новой должности желание двигаться. Мено, кстати, и посоветовал мне заняться йогой, чтобы держать себя в тонусе.

* * *

Утро понедельника ничем не отличается от утра субботы или воскресенья, если ты работаешь в «Электронный документооборот точка ру». День недели имеет значение только для клиентов, для нас же стены офиса давно стали роднее и привычнее домашних.

Планёрка идёт вяло. Разработчики, утомлённые жаркими выходными, исподлобья таращатся на бодро вещающего директора, который регулярно, несколько раз в месяц, устраивает разносы во всех направлениях, начиная с нашего. Я стою в углу, разглядывая вчерашний маникюр и размышляя над тем, что случится раньше: меня уволят или фирма получит первый штраф? Хотя очерёдность этих событий не так уж важна. Что по-настоящему важно, так это их неизбежность.

Затянувшаяся на час речь Сергея, наконец, обрывается телефонным звонком его жены, во время разговора с которой он всегда выходит из переговорной, а мы через другую дверь успешно разбегаемся по кабинетам. Я, которая должна подавать пример подчинённым, настолько сильно устала за выходные, что стартую первой. Впрочем, пример всё-таки подаю, правда, не тот, которой следует. Стук моих каблуков эхом отдаётся в пустом коридоре. Шаги быстрые, широкие, несмотря на сковывающую движения узкую юбку-карандаш.

– Аля, я, конечно, всё понимаю: ты устала, на тебе держится целая компания, но…

– Что случилось? – стараясь не сбавлять темп, я поворачиваю голову к еле поспевающей за мной Нине, нашему секретарю.

– Совсем с катушек съехала? Ты вообще читала резюме, которое мне отправила?

– Эм-м, какое резюме?

Вероятно, Сергей захочет продолжить разговор уже в моём кабинете – тогда нужно успеть подготовиться хотя бы морально. Надеюсь, сегодняшняя версия Вере Анатольевне понравится, иначе, если мне позвонят при Сергее, я окажусь в крайне неприятной ситуации. Может, на время его визита выключить телефон?

– Олега Баля! На должность сисадмина.

– Баля? – переспрашиваю я, понимая, что Нина всё ещё идёт рядом. Обдумываю её вопрос. Девичья фамилия подруги помогает, наконец, понять, чего от меня хотят.

– Аля, ну ты даёшь! – продолжает возмущаться Нина. – Ты вчера мне на почту отправила резюме с пометкой, что кандидат лично от тебя.

– Да-да, точно. Вспомнила. У меня сейчас, вероятно, разговор с Сергеем, а потом со «Свежими продуктами», все мысли там.

– Полагаю, Дмитрий сможет подождать полминуты.

– Вера Анатольевна, – поправляю я, вздыхая.

– Аля, ты хотя бы читала это резюме?

– Разумеется, – лгу, не задумываясь.

– Он врач! У него медицинское образование. Даже курсов нет в нашей области!

– Да? Может, он самоучка.

– Он три месяца назад вышел из психушки!

– Что? – Я замираю, поворачиваясь к Нине. Полноватая, но очень симпатичная девушка ниже меня на полторы головы, и когда мы обе, как сегодня, приходим в офис на каблуках, то приходится наклоняться, чтобы смотреть ей в глаза. Пару раз я моргаю, пытаясь понять по лицу собеседницы, говорит она правду или же пытается привлечь моё рассеянное внимание. – Он что?

– Не знаю, где ты его откопала, но держись от Баля подальше. Я навела кое-какие справки. Этот парень сам учился на психиатра, но потом у него поехала крыша. – Нина крутит пальцем у виска. – И он, – понижает она голос, – укокошил свою жёнушку. После чего его кое-как отмазали от тюрьмы, отправив лечиться в «Курчатовку», пока её не закрыли. Затем переводили туда-сюда и совсем недавно отпустили на свободу.

– Думаешь, он может быть опасен?

– Пф, даже не сомневаюсь! Сейчас у него якобы период ремиссии, он находится под наблюдением, но… у него было две попытки суицида! В общем, я настоятельно не рекомендую рассматривать эту кандидатуру в качестве сотрудника нашей успешной компании.

– Да, конечно… признаюсь, я даже не смотрела резюме. Спасибо, что пробила информацию, – оторопело говорю я, а потом замираю, увидев в конце коридора Дмитрия.

Что он здесь делает? Сердце сжимается. Я чувствую, как розовеют щёки – обычная реакция на внезапный визит этого мужчины в наш офис. Неужели версия настолько ужасна, что директор «Свежих продуктов» решил лично сообщить о штрафе?

– Отправь Балю вежливый отказ, напиши, что место уже занято. Не мне тебя учить. А сейчас иди, у меня встреча. И… Нина, принеси нам кофе.

Ну Катя, ну даёт! Мало того, что у неё, оказывается, есть младший братик, так он ещё и сумасшедший убийца! Вопрос только один: она специально умолчала об этих милых деталях или просто забыла?

– Алечка, душа моя!

С Дмитрием у нас всегда были странные отношения. Странные – в самом худшем понимании этого слова. Правда, именно благодаря им наша фирма выиграла конкурс и теперь пишет СЭД для сети супермаркетов «Свежие продукты».

Даже не сомневаюсь, что, по-джентльменски открывая дверь и пропуская вперёд, Дмитрий многозначительно смотрит на мою пятую точку. В подтверждение догадки он, недолго думая, легко шлёпает по ней и самодовольно улыбается.

– Ты же знаешь, – говорит, прикрывая за собой дверь, – как на меня действуют эти обтягивающие юбки.

– А ты должен уже понять, что у нас исключительно деловые отношения, когда мы в этом офисе.

* * *

Тридцать восемь – это, допустим, не юбилей, но также отличный повод собрать друзей и знакомых вместе, выпить хорошего вина, послушать отличную музыку и вдоволь пообщаться. Переступив порог Катиного дома, я оглядываюсь – подмечаю абсолютно всех друзей и знакомых.

– Слушай, дорогая, да ты имеешь успех! – восклицаю я, обнимая подругу после произнесения подготовленных заранее слов поздравления и вручения подарка в виде конверта с некоторой суммой. – Скольких же ты позвала?

– И не говори, – отмахивается Катя, делая вид, что не польщена комплиментом. – На мою первую свадьбу пришло меньше народа, – она заливисто смеётся.

Ей очень идут смелое бирюзовое платье с красивым овальным вырезом, оголяющим плечи, и высокая сложная причёска. Жаль, я не успела забежать в салон, как была – с работы – помчалась в гости, сменила только туфли да топ в машине.

– Большая удача собраться вместе. Так редко это удаётся сейчас, когда у всех семьи, работа. Конечно, пришлось в спешке дозаказывать еду. Сама понимаешь, я не рассчитывала на такую толпу. Надо было, может, ресторан выкупить. Проходи, раздевайся, садись за стол.

Михаил, муж Кати, оказывается столь любезным, что помогает снять пальто, убирает его в шкаф.

– А Димы сегодня не будет? – спрашивает он, поддерживая разговор.

– Возможно, он заберёт меня позже, но заходить не будет точно.

– Вы не очень ладите в последнее время?

– Боюсь, что мы совсем перестали ладить.

Дом Трифоновых без труда вместил полсотни гостей, не считая детей. В обширной столовой, выполненной в бежевых тонах, с тёмно-серой плиткой на полу, прямо напротив настоящего камина, тепло от которого чувствуется даже при входе в помещение, установили огромный стол, заставленный всевозможными блюдами и напитками. Играет медленная музыка, многие пары уже танцуют, прижимаются друг к другу, пользуясь специально приглушённым освещением. Очень хорошо, я пришла вовремя. Обычно я специально опаздываю на вечеринки – друзья давно перестали удивляться этому, да и обижаться тоже. Терпеть не могу период, когда гости подтягиваются, произносят длинные тосты, неловко молчат. Зачастую, как и сегодня, я предпочитаю приходить чуть позднее середины веселья.

Присаживаюсь за стол.

Нанятая официантка тут же позаботилась о столовом приборе, рассказала о холодных закусках и горячих блюдах, посоветовала пару деликатесов и вино.

– Привет, дорогая! – слышу я позади себя и тут же чувствую, как мне закрывают глаза.

С Машей, как и Катей, мы познакомились на прошлой работе. Три года просидели в банке плечом к плечу или, скорее, столом к столу, пока Катя не ушла в ресторан, а я – в «ЭД точка ру», но с тех пор продолжаем дружить и часто видимся.

– Привет! Смотрю, домашние посиделки в стиле «посплетничаем девочками» превратились в вечеринку года? – посмеиваюсь я, отпивая из бокала вино и отмечая его элитный терпкий вкус. Во сколько же им встал праздник с такими-то напитками? Страшно подумать.

– Да ты что, не знаешь? Вернулся Олег Баль, брат Катьки! Вот, смотри! – кивает Маша на противоположную сторону стола.

Я старательно щурюсь, вглядываясь в лица гостей, сидящих в указанном направлении и весело смеющихся. Всех этих людей я знаю давно – это одноклассники Кати. Они присутствуют на каждом её дне рождения, правда, мы никогда особо не общаемся. Разные интересы.

– Да нет же. Ты не туда смотришь. – Маша указывает пальцем на мужчину в молочно-белом свитере.

Незнакомец полулежит в большом, на вид очень уютном, кресле у камина, вальяжно раскинув ноги. Как раз в этот момент он, словно почувствовав к себе внимание, поворачивает голову, слегка улыбается, фокусируя взгляд на направленном точно на него указательном пальце Маши, и снова отворачивается к огню. Я мимолетно отмечаю, что в руках он держит глубокую вазочку, кажется, с сухофруктами, но не ест.

– Маш, с ума сошла? Пальцем показываешь! Мы же не на рынке, – мне приходится грубо одёрнуть подругу.

– Ну извини, – говорит она значительно тише, продолжая поглядывать на мужчину. – Он прикончил свою жену, после чего…

– После чего лечился в психбольнице, я уже в курсе, – киваю подруге, рассматривая молодого человека.

Около тридцати лет на вид. Конечно, сложно судить, когда он сидит в кресле, но на первый взгляд – ростом выше среднего. Светлые, с пепельным оттенком прямые волосы острижены на уровне подбородка и спадают на лицо, закрывая практически весь профиль. Судя по кончику носа, он у мужчины прямой, выдающийся вперёд на уровне подбородка, поросшего щетиной, тоже светлой. Одет брат Кати, у которой гардеробная занимает полспальни, в простые светло-голубые джинсы, свободный непримечательный свитер и чёрные кеды.

– Брат Кати блондин? – решаю я поддержать разговор, замечая, что подруга начинает обижаться на моё молчание.

– Я тоже удивилась, – радуется она моему вопросу. – Он такой странный! Ну ещё бы, после психушки. Весь вечер молчит, глаз не сводит с камина, словно видит там что-то особенное. – Маша закатывает глаза. – И очень много ест, – продолжает она, испуганно округляя их следом, – особенно орехи. Катя только успевает ему тарелки таскать.

– Он давно вернулся?