Отзывы на книги автора «Olga Tokarczuk»

Давно у меня не было такого, чтобы после прочтения художественного произведения мне не хотелось брать в руки другую книгу. "Собор парижской Богоматери" полностью отвлек меня от внешнего мира и заставил забыть, что есть и другие не менее увлекательные и восхитительные творения.
Еще одно чудо искусства. И ведь правда: эта книга - это и книга, и симфония, и спектакль, и памятник одновременно. Моя душа билась в конвульсиях эстетической передозировки, мое сердце плакало каплями крови. Как можно равнодушно читать описания Собора, Парижа, его жестокости и бедности? Я не понимаю людей, которые не видят в этом красоты и читают вскользь, следя только за сюжетом. Сюжет....сюжет... да какой к черту сюжет! Есть только три человека, каждый со своим горем. И есть общество, которое их не любит. Есть Париж, который переживает не самое лучшее время, а именно смену эпох. Жестоко и столкновение двух духовных сил - зодчества и книгопечатания, воистину "библии каменной и библии бумажной".
А персонажи, такие разные, но каждый так значим и занимает особое место в сердце.
Называйте меня попсовой обывательницей, но как и любой человек в романе, к образу Квазимодо я испытывала долю отвращения и какого-то странного сочетания страха и жалости. Лицо горбуна, выражающее смесь злобы, изумления и грусти, не давало мне разглядеть, ЧТО же творилось у него на душе. А оценивание человека так устроено, да – не видно души, да еще и с такой рожей, тогда не надейся на симпатию. И даже искренняя любовь к Эсмеральде, не требующая ничего взамен, так же как и саму Эсмеральду, не смогла заставить полюбить этого уродца. На некоторых моментах я испытывала презренную разновидность жалости – мне хотелось освободить Квазимодо, как старую больную собаку, которую убивают, чтобы та не мучилась. Да и само чувство жалости очень жестоко по отношению к человеку.
Персонаж, за которого я действительно переживала – это Клод Фролло. Да, да. Знаю, что это очередной герой-идеалист, презирающий жалких людишек и ищущий свое жизненное предназначение. Падка я на таких персонажей. Но как можно не скорбеть, когда ты видишь, как этот человек, испытав страсть к цыганке, впустив в сердце «греховный огонь», разочаровывается в науке, в своей вере, в своих идеалах. Внутренняя борьба Фролло, свидетелем которой я стала, не позволила назвать его чудовищем. Ведь он тоже любил Эсмеральду. По-настоящему любил. Просто любовь эта была извращенная, грязная, искаженная. Ну а как еще могут любить умные люди?
Эсмеральда сначала показалась мне наивной глупой дурочкой, которая в выборе мужчин на первое место ставит внешность и физическую силу, не замечая его отношения к другим людям. А потом я поняла, что она всего лишь молодая девушка, ей 16 лет и она мечтает о рыцаре на белом коне, который спасет ее от рук негодяев, она хочет найти свою мать, чьей лаской была обделена, боится боли, как мы видим в главе с пыткой. Она чиста и целомудренна. И к сожалению, слепа.
Ну и конечно же у романа есть еще один незримый, но не уступающий по значению персонаж. Это сам Собор. Это великое творение человека и народа, и в то же время эпицентр разворачивающихся в сюжете страстей. Бродя по его коридорам, я будто слышала его дыхание, слышала, как бился его пульс. Он приютил отвергнутого миром Квазимодо, стал для него родной матерью и подарил бедному горбуну братьев и сестер в виде колоколов, которые, оглушив уродца, еще больше оградили его от ужасного мира. Собор дал убежище Эсмеральде, до конца всеми силами оберегая ее своими каменными гаргульями. И тот же Собор столкнул Клода Фролло со своих башен, хотя я уверена, что сделал это не без боли и сожаления.

С детства я мечтала посетить Нотр-Дам-де-Пари. Но сейчас, после стольких слов, написанных Гюго, я сомневаюсь – а нужно ли оно? Неужели когда-то Собор и правда был таким живым, красивым, величественным? А сейчас? Величественность осталась, но это какая-то пафосная, серьезная величественность, которая смотрит на тебя свысока. А сейчас…
Ушла эпоха. Исчез Квазимодо. И Собор пропал вместе с ними – никогда нам больше не лицезреть его истинного лица. Все что сейчас - это только копия. Взгляд его – бестолков. Улыбка – фальшива. Душа – пуста.
Когда-то в детстве я обводила картинки через копирку и результат моей работы никогда не удовлетворял меня.
Это всего лишь безвкусное сравнение, но все же…

P.S.: Благодарю за внимание, сэр.

Ну "соборище", вот же класс.. Хотя я заранее знала, что мне понравится, в 14 лет я его уже читала, правда тогда все было иначе.

В 14 лет я думала, что Собор - это история Эсмеральды, теперь же он стал для меня историей Квазимодо.

Читая "Собор Парижской Богоматери", я стала другом лишь одному персонажу - Клоду Фролло. Несмотря на свой грех, он мне симпачтичнее чем Гренгуар (которого хотелось прихлопнуть словно муху), чем Феб и Эсмеральда (даже разделять их не хочу, пустышки оба, ничего из себя не представляющие), чем Квазимодо (необъяснимо, но все-таки симпатии у меня к нему нет).

Эсмеральда же, к концу истории, просто начала меня бесить - тупая киса, явно не обезображенная интеллектом, как заведенная игрушка, умеющая только повторять: "Феб, Феб". Капитан де Шатопер интеллектом тоже не блещет, он вообще какой-то отвратительный, как сладкая вата. Его единственное достоинство - красивый мундир. Мне искренне жаль Флер-де-Лис - не самое выгодное приобретение она сделала.

А вот Клод Фролло совсем из другого теста - в нем есть какая-то глубина, и в его чувстве к Эсмеральде тоже - хотя казалась бы это все равно такая же похоть, желание - ан-нет, такая же да не такая. Фролло я могу сочувствовать, сопереживать ему, могу даже уважать его, но нет ни капли ни гадливости, ни презрения (привет Фебу и Эсмеральде!).

Собор на какой-то срок обрел душу в ужасном обличье - в уродстве горбуна Квазимодо. И совместный их образ не назовешь ни прекрасным, ни ужасающим - скорее он интересный, завораживающий. В тот момент, когда Квазимодо теряет все, что он любил, Собор потерял свою душу.

Вот только жаль братьев Фролло.

Роман Ольги Токарчук сумел удивить. Причём, удивить приятно, что всегда немаловажно для первого знакомства с автором.

Главная героиня, пани Янина Душейко, живёт в небольшой польской деревушке на границе с Чехией. Инженер-мостостроитель по специальности, она вынуждена была оставить работу по состоянию здоровья, сменила профессию и стала учительницей. Выйдя на пенсию, пани Янина уехала из города, купила домик в сельской глуши и начала работать сторожем, присматривая за соседскими домами, обитаемыми только в летний период. Когда молодая директор школы предложила пожилой женщине взять несколько часов английского языка с маленькими детьми, пани Янина не раздумывала дважды. Ведь педагог – это состояние духа, а не конкретное место службы.

Но если детей наша героиня любила выборочно (после восьми лет они переставали её интересовать), то животных она любила всех без исключения. Пожалуй, иногда даже слишком, предпочитая жизнь животного человеческой жизни. Раньше у неё жили две собаки, которых она называла Девочками и любила, как дочерей. Но собаки пропали, что стало для Янины настоящим ударом. Что же касается череды загадочных смертей, потрясших местное общество, пани Янина уверена – это животные мстят своим мучителям.

Вообще пани Душейко – довольно своеобразная и самобытная личность, что сказывается на выстраивании её отношений с другими людьми. Местные считают её сумасшедшей, эксцентричной старухой, а кое-кто даже побаивается. С одной стороны, если человек почитает астрологию, верит гороскопам, составляет натальные карты – это не демонстрирует его душевную неустойчивость. Но если составление гороскопов – вещь всё же безобидная, то минимальная толерантность пани Душейко к любому насилию над животными, эмоциональное недержание, привычка давать всем не всегда безобидные прозвища – всё это никак не увеличивало её популярность в маленьком социуме.

Но мы увидим, что есть и такие люди, которым близки философско-эксцентричные идеи Янины и на которых можно положиться в трудной ситуации. Например, у Янины есть Дэн, её бывший ученик, с которым они каждую пятницу переводят Блейка; есть сосед Матоха, угрюмый, но в целом незлобивый мужик; есть энтомолог Борос, покоривший пани Душейко любовью к плоскотелке красной; и безволосая Благая Весть, милая миниатюрная продавщица с маньчжурской внешностью. Все они стали частью жизни героини и сыграли свою роль в разыгравшейся драме.

То, что роман всё же определён как "детектив", остаётся где-то на задворках сознания, хотя трупы честно множатся в геометрической прогрессии, полиция уверенно думает, что идёт по следу преступника, а сам преступник действует, вооружённый собственной Большой Идеей. Здесь гораздо интереснее наблюдать за пани Яниной, удивляясь её неординарному мышлению и стойкости духа.

Фиолетовые книжки собрания сочинений Гюго стояли за стеклом в низеньком шкафу с полировкой. За соседней деревянной створкой висел дедушкин парадный пиджак весь в медалях, а где-то в глубине шкафа прятался кортик с гербом на рукоятке. Все это: и медали, и сутулые фотографии в серванте, бабушка c дедушкой, и запах стружки на верстаке, и фиолетовый Гюго – все это составляло простодушную московскую поэзию моего детства.

Вот тогда, когда времени еще не было, я водил пальцем по корешкам этих томиков, вдыхал их запах, но ни разу не открывал. Ни тогда, ни в школе, ни в университете. И вот почти тридцатилетним я взял в руки Гюго, «Собор Парижской Богоматери», Том 3… Ну если честно, не взял, конечно. Теперь это десятитомное собрание сослано на дачу, брошено в брюхо старого комода, и ждет, чтобы уже мой ребенок поиграл с его корешками. А я скачал роман на рутрекере в прочтении Герасимова, скинул на плеер и стал слушать в автобусах и троллейбусах, разглядывая неспешное течение рек габаритных огней, белых фар и красных стоп-сигналов, которые заливают мой город по вечерам до самой шеи.

Что до романа, то он чрезвычайно старомоден. И в то же время – жутко динамичен. За исключением нескольких длинных, как космическая ночь, лекций по архитектуре средневековья, которые надо пережить (они сконцентрированы в первой части), роман – это последовательность сенсационных происшествий с грубой склейкой. Гюго не заботится, чтобы сюжетные переходы выглядели правдоподобно. Все как в плохих сериалах. Если безнадежно влюбленный выйдет на улицу, он обязательно услышит в толпе пьянчуг, с кем сегодня встречается объект его страсти. И последует кровавая сцена. Старуха, которая больше всех ненавидит героиню, в последней сцене окажется ее матерью. И опознают они друг друга по детским башмачки. Но последует кровавая сцена. Все в таком духе. Но это не главное.

Главное, чему посвящен роман. А он посвящен похоти. Или вожделению. Или сладострастию. Называйте, как хотите. Но суть одна, все хотят Эсмеральду. Причем, отнюдь не возвышенно. Архидьякон Клод Фролло занимался мирной алхимией, возжелал Эсмеральду. Квазимодо был безобидным звонарем собора, возжелал Эсмеральду. А Эсмеральда возжелала дебила, королевского стрелка Феба де Шатопера. И все умерли от своей страсти. Похоть всех сожрала. Слепая неконтролируемая средневековая похоть, отягощенная суевериями и католицизмом. Но никто, по иронии судьбы, не смог ее удовлетворить, все умерли невинными. Кроме дебила Феба, конечно.

Только одна любовная линия в этом романе закончилась счастливо, любовь Гренгуара к козочке Джалли. К настоящей козе. Влюбленные сбежали под конец в какое-то идиллическое небытие. Вспоминается чудный монолог Роберто Бениньи из «Ночи на земле» Джармуша про овечку Лолу. Все это очень трогательно, но какой я должен сделать вывод? Не влюбляйся в красавиц? А если влюбился, то пусть это будет животное? Или, на худой конец, тыква? Здоровее будешь? Или я чего-то в романе не заметил?

Мне скажут, это романтизм. Это исторический роман. Герои бунтуют, и лучше умрут, чем смирятся с действительностью. Что, мол, рок. И, мол, гуманистический пафос… Я скажу: да, да, да. Все так. Но, в конце концов, что делать с козочками? И еще я скажу: слава Богу, что я не читал роман ни в детстве, ни в школе, ни в университете.

Чтобы понять, захочется ли вам читать роман Ольги Токарчук «Правек и другие времена», можно выстроить нехитрую систему координат. Ось первая — магический реализм. У него есть несколько разновидностей, но наиболее известные виды — латиноамериканский (Гарсиа Маркес, Хулио Кортасар, да вы и без меня знаете) и восточноевропейский (например, Милорад Павич или Горан Петрович). Нетрудно предположить, что Ольга Токарчук, польская писательница, ближе к восточноевропейскому магически-реалистическому канону, однако и с Латинской Америкой ее многое роднит. Посудите сами: небольшой выдуманный городок Правек, в котором живут несколько семей и странных персонажей-одиночек, вокруг них постоянно происходит что-то странное, и нет никакой уверенности, что этот городок вообще находится в нашем мире, хотя исторические события вокруг него связаны с общемировой историей и обеими великими войнами. Примерный список героев и их характеристик поражает воображение: они разговаривают с собаками и ругаются с луной, рожают детей от куста дягиля, пытаются выпороть реку, играют в игру, где нужно сбросить кожу и видеть сны по заказу, застревают на границе города и утверждают, что дальше ничего не существует, умирают и превращаются в водяных. Не хватает только, чтобы всех еще звали Аурелиано, но тут все в порядке, имена не повторяются и радуют славяноязычный глаз (ну вот какая прекрасная фамилия — Попуга, или имя — Изыдор). Но спешу порадовать тех, кому не понравились в свое время «Сто лет одиночества», Токарчук творит текст, который куда более сложно насыщен метафорами, но при этом читается проще, а действий в нем полным-полно. Чего стоит одна только инфернальная кофемолка, которая перемалывает спираль истории вокруг Правека. В общем, в системе координат магического реализма роман «Правек и другие времена» расположен ровно по центру.

Ось вторая — творчество Ольги Токарчук. Опять же, его можно по-разному типологизировать, но если совсем упростить, то у лауреатки «Нобеля» по литературе есть два типа романов. В одних события хаотичны, но плотно привязаны к реальности, и лишь изредка прорывается «чудесатость». Много идей витает в таких произведениях, и кто-то может подобный роман вообще принять за сборник рассказов (впрочем, сборников рассказов у нее тоже немало). Например, это известные «Бегуны». Второй тип романов — более цельные произведения с одной крепкой задумкой, которая копается вглубь и вширь, но все-таки вертится вокруг единого стержня, и каждая новая сложная метафора только добавляет новых красок к главной идее. При этом «чудесатости» в тексте хоть ложкой ешь, но все более-менее походит на реальность с большими оговорками. Такой роман, например, «Дом дневной, дом ночной». И «Правек…» со всеми своими сумасшедшинками совершенно точно ближе ко второму типу, нежели к первому.

По этим координатам очень просто решить, захочется ли вам читать переизданный роман Токарчук или нет. Если вы любите глубину, магический реализм, странные события, а среди сказок предпочитаете страшные и не без жестокости, то «Правек…» — совершенно точно один из лучших представителей чего-то подобного. Если хотя бы один признак из вышеперечисленных вас смущает — например, когда кто-то из персонажей посреди разговора бежит насиловать козу или превращается в камень — то можно найти и более крепко стоящих на ногах реальности нобелевских лауреатов.

Крошечная польская деревушка, лес вокруг, немногочисленные поселенцы и дикие звери - вот пространство романа Ольги Токарчук. Главная героиня, пани Душейко - гностик, преподавательница английского языка, почитательница Блейка. Животные и жизнь в гармонии с природой ей интересны больше жизни людей (к которым она относится с большим подозрением и нередко оправданным предубеждением). Мирное существование нарушает череда убийств, которые будоражат округу: местные подозревают коррупцию и, возможно, даже разборки с мафией. Пани Душейко же уверена - животные встали на путь мести против всех, кто повинен в убийстве их собратьев.

Расследование убийств движет сюжет, а кульминацией романа становится исповедь преступника. Но вот парадокс: являясь центральной, линия расследования при этом вторична для осмысления романа (как и выявление преступника отнюдь не цель повествования). Вся суть, вся глубина романа - в рассуждениях героини. Пани Душейко странная. Чудачка. Фрик. Аутсайдер. Сумасшедшая (как считают некоторые герои романа). Верит в астрологию и гороскопы, составляет натальные карты. Живет в одиночку, людей чурается. Практически не называет других по именам, дает им прозвища, которые лучше отражают их суть. Странно, правда? Но давайте вспомним: именно на фоне странного, юродивого, отличающегося привычный мир предстает во всей полноте,  обнажая все свои темные и несовершенные углы. Недаром здесь и Блейк (неточная цитата в качестве заглавия, эпиграфы, Блейк присутствует в повседневности и мыслях героев).

Уильям Блейк - примечательная фигура 18 века. Чудак и бунтарь, в своем творчестве он осмелился протестовать против догматов церкви и веры, прославлять "свободную любовь" и ценность всех тварей божьих. В поэме "Бракосочетание рая и ада" (из которой Токарчук и берет название для своего романа) Блейк изображает Сатану борцом за свободу, источником воображения и творческого потенциала; Добро же предстает как воплощение косного, догматического застоя. Токарчук точно так же переворачивает все с ног на голову (жизнь животного оказывается ценнее человеческой), в свою очередь бунтуя против церкви, культа охоты, патриархата, маскулинности и насилия. Этот роман определенно очень яркий и самобытный образчик экоактивизма: героиня бескомпромиссно (а иногда даже радикально) отстаивает права животных. Есть в романе и феминистическая направленность, пусть она и не выражена столь явно (героиня не высказывается на тему феминизма, но сам образ - уже апелляция).

У меня очень сложные эмоции и впечатления от прочитанного. Не со всем согласна, но я наслаждалась процессом чтения: полет фантазии, широта контекста, стиль и язык письма, точность и хлесткость образов впечатляют. Токарчук еще определенно буду читать, но этот роман понравится далеко не всем (что подтверждают рецензии и отзывы на сайте). Он и меланхоличен, и философичен; изящное, уютное повествование при нарастающем внутреннем напряжении и тревоге; и при этом роман абсолютно неизящно (в лоб) эпатирует читателя, вырывает из зоны комфорта, призывает поразмышлять над проблемой этического и морального выбора, побуждает задуматься над страданиями природы. Очень актуальная книга.

С точки зрения природы нет существ полезных и бесполезных. Это все дурацкие человеческие выдумки.

Дарю идею неленивым издателям и исследователям творчества Ольги Токарчук: разработайте несколько путеводителей по тексту с разными маршрутами. Придется пронумеровать сотню с лишним маленьких главок, зато потом можно будет складывать из них совершенно отличные друг от друга истории и варианты прочтения. Если воткнуть еще и указания идеальных для чтения мест, городов, кафе и сопутствующих напитков, то заодно удастся заработать на нативной рекламе.

«Бегуны» напоминают мелко порубленный и хорошо перемешанный салат, но это больше плюс, чем минус. Читателю приходится постоянно находиться в движении и работать над текстом и собственными воспоминаниями о недавно прочитанном. Впрочем, можно попросту на это забить и читать любой фрагмент из любого места, хуже не станет, Кортасар позавидует. Все ингредиенты делятся на условные 4 категории, о них и поговорим, но это чисто мой вариант складывания истории, у вас наверняка получится другой.

Первое. Идея движения как такового — теоретическая, древняя и беспощадная. Движение — это жизнь, застой лирической героине романа не близок и даже непонятен. Записки перекати-поля содержат не только теорию, но и размышления. Мир по роману «Бегуны» хаотичен, и любые попытки его упорядочить кажутся бессмысленными и жалкими. Психологи выступают сломанными людьми, а просветление и его поиски тоже относятся к путешествиям, только внутрь себя.

Второе. Истории про таких же людей с шилом в одном месте, которые даже в рамках города не могут сидеть спокойно, а везде бегают, ездят, теряются — хотя бы в метро, раз уж больше ничего под руку не подвернулось. Как говорится в шутке, это люди, возглавляющие броуновское движение. Токарчук интересуют не только какие-то масштабные личности, но и самые обычные люди, которые сидели-сидели и вдруг сорвались с места.

Третье. Мумификация, бальзамирование и прочие реально существующие машины времени, которые, к сожалению, могут уносить нас только вперед и в слегка измененном виде. Казалось бы, вечное существование в банке со спиртом противоположно движению, но под определенным углом противоположности накладываются друг на друга.

Четвертое. Личные заметки, путевые дневники, зарисовки и эскизы, которые вроде и приткнуть-то некуда, а вот нашлось. Отлично себя чувствуют где-нибудь между текстом про засушенные туземные головы и рассказом про таинственное исчезновение жены среди ясного дня.

Ольга Токарчук успешно расширяет тонкое пространство бродячих душ не только в обычных физических координатах, но и в психологических, временных и художественных гранях реальности. Любые рамки и спертое пространство ей претят. Так что прекратите, пожалуйста, ставить ее в книжных магазинах на полки с русской современной прозой, такой ярлык ни под каким углом не будет правильным. Лучше кладите на шкаф, непоседы и бегуны и там ее найдут.

Стоит прочитать тем, кто остро чувствует зыбкость окружающего мира и не готов укладываться в навязанные умными людьми схемы и типажи.

Начну с сюжета. Оценить однозначно разворачивающиеся в книге события у меня не получилось: некоторые сцены удивляли, некоторые казались надуманными. Но мне совершенно не хотелось размышлять над телами погибших: кто? как? почему? Все вопросы отошли на второй план, а я, как зачарованная, слушала главную героиню...
Янина Душейко по специальности инженер-мостостроитель, но из-за странных болезней давно оставила профессию и занялась учительствованием. На момент повествования она исполняла обязанности сторожа близлежащих домов в крошечном поселке на границе с Чехией. Настоящая страсть пани Янины - астрология.
На каждого человека и на весь окружающий мир в целом героиня смотрит в особый прицел. Чаще ее рассуждениями руководят небесные тела, а выводы строятся на непривычных фактах: находится ли Марс в аспекте одновременно к Плутону и Нептуну или Юпитер в конъюнкции с Сатурном в Весах.

Я смотрю на мир так же, как другие – на затмение Солнца. Да, я вижу затмение Земли. Вижу, как мы ощупью продвигаемся в вечной Тьме, словно Жуки в коробке, посаженные туда жестоким ребенком. Нас легко повредить и обидеть, поломать на куски наше причудливое, искусно выстроенное бытие. Во всем я выискиваю ненормальное, страшное и угрожающее. Вижу одни лишь Катастрофы. Но вначале было Падение, неужели возможно пасть еще ниже?

Но и независимо от звезд, у нее имеется свой взгляд на любые вещи - глубокий, необычный и чуть эксцентричный. Так как главная героиня является одновременно рассказчицей, то слушать ее необычайно увлекательно. Многие в поселке относились к Янине Душейко как к спятившей в глуши старухе. Астрологические исследования, протесты против убийства животных, вырывающийся из-под контроля гнев, привычка давать всем прозвища, игнорируя настоящие имена и многое другое, выбивающееся из стандартного поведения, не умаляло, а, наоборот, подчеркивало статус необычайно интересной собеседницы. По этой причине основной заявленный жанр (детектив/триллер) теряется. Советую не заморачиваться структурой построения романа, а погрузиться в небесную философию главной героини и насладиться прекрасным образным и живым языком повествования.

Все пройдет.
Мудрый Человек знает об этом с самого начала и ни о чем не сожалеет.

Вправе ли мы осуждать или обвинять героиню? Защитники животных могут не только согласиться с протестами Янины Душейко, но и оправдать ее. Уверена, они воздадут должное эпиграфам, подчеркивающим направленность каждой главы. Книгу обязательно оценят поклонники творчества Блейка. Варианты переводов его стихов, писем, да и само название книги, представляющее строчку из поэзии Блейка, отзовутся теплом благодарности в преданном сердце читателя.
При этом советовать книгу каждому я бы не решилась.

Аудиокнигу прослушала в исполнении Степановой Юлии, которой удалось удивительно точно совпасть с образом главной героини. Живое исполнение без переигрывания и надрыва.
Продолжительность: 08:37:23

Очень странный в своей прекрасности текст. Многоуровневый, многослойный, многосмысловой. Такое ощущение было, что текс то был мягким и податливым, то становился твердым как камень. Временами хотелось чуть ли не целые абзацы брать в цитаты. При этом повествование шло. Но вот динамика такая была странная, с какой-то внутренней противоположностью: то текст стоял как истукан, то события текли как река. Впервые у меня было так, что сам текст и описываемые события я воспринимаю как два разных объекта, при этом они неразрывно связаны.
Вот как я не понимала чего ожидать от книги, прочитав аннотацию, так и не могу сформулировать свои ощущения после прочтения. Главная мысль: мне понравилась книга! Я совершенно не понимаю как автор добилась того, что я сижу в в остроге и при этом не могу сформулировать почему. Текст выстроен так, что он не бьет тебя напрямую, а как будто мягко толкает-толкает в нужную ему сторону, ты идёшь, думая, что сам выбрал дорогу и оказываешься в том месте, что дух захватывает. А шел ты изначально не туда. И вроде рад открывшейся красоте, но есть подозрения, что что-то вокруг не так.
Мне даже сложно какие-то четкие характеристики и "хештеги" (которые я даю прочитанным книгам) придумать, сложно поставить отметки, по которым эту книгу можно описать и охарактеризовать. Текст у автора вышел какой-то "вне": внежанровый, вневременной, внецикловой и т.д. Автор намешала сбалансированный салат событий. Тут есть и смерти, и астрология, и переводы Уильяма Блейка, и природа, и охота. Казалось бы какие-то несвязанные вещи оказались в центре повествования и жизни главной героини. И по итогу не понятно, сумасшедшая она, люди вокруг неё, автор или читатель? Или все вместе?
В целом, книга очень хороша! А вот кому рекомендовать - не знаю. Текст "вне рамок", что и посоветовать её страшно, вдруг человеку не понравится то, от чего ты сидел в тихом шоке. Так что прямых рекомендаций никому не дам.
Прослушано в исполнении Юлии Степановой. Странная была читка. Пару раз были вроде как неправильное ударение. первый случай забыла, но вот второй - "гренкИ", а не "грЕнки" - я запомнила. Читает в меру эмоционально. Тембр и голос к этой книге реально подходили. У меня было полное погружение в роман. Вот и вправду было ощущение мэтча голоса и книги. Как будто только такой голос и мог бы хорошо наговорить эту книгу. Музыкальных вставок нет. Слушала на скорости 1,8-2.

Я давно собиралась прочитать что-нибудь О.Токарчук, и хорошо, что наконец-то это случилось. Даже нет: «случилось» - не то слово, оно не отражает всех оттенков смысла, которые мне хочется передать. «Состоялось» - вот подходящее, потому что это было не просто чтение, а встреча, или, если хотите, маленькое жизненное событие. А события отличаются от всяких происшествий тем, что они оставляют след в душе, не дают себя забыть и способны изменить жизненные установки.

Мне кажется особенно важным, что знакомство с автором началось именно с этой книги, потому что ее стилистика как нельзя лучше подходит выбранной теме. А тема – смерть, уход из жизни, который, хотим мы того или нет, составляет перспективу всякой жизни. Здесь три истории, по сути разных и связанных только темой, да упоминанием общих героев – матери, бабушки и внучки.

Книга очень настроенческая. Не атмосферная, что уже превратилось в расхожий штамп, а именно настроенческая, она рождает настроение и одновременно должна попасть в резонанс с какими-то собственными эмоциональными интенциями читателя. Мне кажется, это непременное условие, как заветные слова, открывающие двери, или как предметы, указывающие сказочному герою единственно возможный путь. Смерть требует тишины, печали, уединения и недосказанности, а еще медленного чтения между строк, синхронистичного домысливания с опорой на собственные переживания-воспоминания, и все это есть в книге: и тишина зимы, и сумерки заброшенного жилища, и одиночество маленького острова, на котором умирают черепахи, и герметичность личных воспоминаний. Вместе с тем книга не бессюжетна и не является потоком единичного сознания, скорее, наоборот – она переполнена внутренним движением, энергией стремительно проносящихся мыслей.

Вместе с героями ты попадаешь из зимы в лето, из конца в начало чьей-то жизни, из «права» в «лево» сделанных выборов, оставаясь все время в позиции молчащего соприсутствующего. Истории О. Токарчук рождают странное чувство вненаходимости собственного сознания: ты здесь, в сюжете, рядом с героем, думаешь вместе с ним, и в то же время ты не здесь и не с ним, а в стороне, сам с собой. Буддисты бы точно сказали: ты в бардо – в преддверии смертного состояния, в зазоре между жизнью и смертью, и ты с удивлением постигаешь: умирание – это искусство, требующее времени и сосредоточенности.

Мне больше других понравилась первая история: Ида, попавшая в аварию, забредает в заброшенное жилище двух стариков, вместе с внуком устроивших хоспис для умирающих животных. На ее руках умирает собака. Я почти уверена, что многие при чтении эпизодов с собакой вспоминали, как уходили из жизни их собственные питомцы, какие странные переживания они испытывали, наблюдая их уход. И я совсем молчу об уходе близких, свидетелем которого многим приходилось быть. Смерть, как истина, всегда где-то рядом, и просто почувствовать рядом с собой разверзающиеся края Ничто, о котором говорят экзистенциалисты, – необыкновенный по накалу эмоций и очень человеческий опыт, облегчающий, как ни странно, мысли о собственной кончине.

Средняя история слегка смешивает смерть с жизнью, рассказывая о неслучившейся в жизни Парки любви и пришедшей к ней только с кончиной Петро. Любовь, ты эмоция или когниция? - К нему, нелюбимому, адресованы ее воспоминания и вопросы. И переоценка жизненных ценностей. А в третьей истории смерть принимает обличье арьесовской «не своей», давая возможность жизни восторжествовать. Не случайно главные герои – бегущая от себя и любви близких Майя и ее десятилетний сын, а не Киш с его фокусами и стремлением поделиться остатками жизни. И, может, смерть, ты и вправду такой фокус-покус, после которого изрезанный на кусочки индийский мальчик снова будет цел и невредим?

Очень по-своему. Очень по-женски. Очень психологично. Очень терапевтично. Очень тонко. Очень близко. Очень синхронистично.

Очень понравилось.

Очень.