Я почти не чувствовала ног, изможденному организму с трудом давался каждый вдох и выдох. Палатка не спасала, ветер, как злой хищник, яростно трепал ее, резкими безумными порывами подбираясь все ближе. Почти пять тысяч долбаных метров – высота на которой не выжить в одиночку, если ты беспомощна и в отчаянии. Древняя вершина, равнодушная ко всему живому, ледяные пики, зияющие пропасти, поглотившие множество человеческих душ. Эверест жадно высасывал из моих легких кислород, а вместе с ним и надежду. Мысли увязли в тревожном разреженном воздухе, мороз впился в кожу. Я готовилась к смерти.

Он ушел, не оглядываясь. Куртка цвета морской волны, красная шапка. Фигура, размером с указательный палец вытянутой руки, исчезала на снежном склоне вместе со всеми клятвами, данными перед толпой вытирающих слезы умиления родственников. Уважаемый, успешный, гениальный адвокат Уваров Сергей Дмитриевич, примерный семьянин и надёжный партнёр.

Остальная команда из трех человек – двое коллег мужа и местный гид, тоже превращались в движущиеся пятна на белом полотне горы. Я даже представила, как быстро он убедил их, мудрый человек и блестящий оратор.

Дорогие друзья! Мне больно, мое сердце навсегда останется здесь, с моей Евой. Но ради неё нужно идти дальше. Она бы хотела этого. Ради Евы. Мы должны продолжить восхождение, растянуть баннер с логотипом нашей адвокатской конторы на вершине, тем самым окончательно укрепив и без того прочный корпоративный дух.

Он догадывался, что я в курсе. Как банально, эффектная, всегда ухоженная до мочек ушей, секретарша, и вот я застаю их на его прибранном рабочем столе. На ней черные ажурные чулки, на нем – спущенные, старательно выглаженные мной утром, брюки. Настольный метроном постукивает в такт его ритмичному пыхтению. Она стонет, негромко, чтобы, не услышали коллеги, поглощающие свои подогретые обеды из контейнеров, но отчетливо, чтобы до его ушей долетали эти фальшивые звуки. Уж я то знаю все про имитацию. Я молча ухожу незамеченной, а дома бессильно рыдаю, отправляя в духовку его любимую утку с овощами. Обязательно без лука, с точными пропорциями приправы и чесночного соуса, подаю чуть остывшей, но достаточно горячей. Как он любит.

Я почти не сомневалась, что скорее всего любимый муж, даже находясь во власти могучего незыблемого Эвереста, толкнул такую пламенную речь, что у наших, измотанных долгим подъёмом, спутников, не осталось ни капли сомнения в правильности решения. Они просто ушли, оставив меня на растерзание горе.

Он все удалялся, а я умирала, скованная превосходством природы над собственным бессилием.

Доченька, Сережа тот самый, у него карьера, будешь жить припеваючи, шубы натуральные, салоны красоты, а может и водитель личный. Ну поглядывает иногда на девчонок смазливых, мужской инстинкт, ничего не поделаешь. Жена, она одна единственная. Навсегда. Оберегать и любить будет.

Конец ознакомительного фрагмента.