–

Пролог

–

Она беспечно болтала ногами, сидя на самом краю четырнадцатиэтажной пропасти из стекла и бетона. Внизу сновали малюсенькие люди и машинки, на которые она периодически бросала заинтересованный взгляд, пытаясь угадать, что стоит за тем или иным движением или порывом тех, кто торопится и суетится там, среди извечной круговерти. А ведь стоило поднять голову повыше и открывалась такая бесконечная и разрывающая душу красота, которой и названия до сих пор не нашлось! Солнце клонилось к закату, постепенно заливая бетонные «башни», сияющие зеркальными «глазницами», маковым цветом, придающим всему вокруг небывалый колорит. Обычно она жадно всматривалась в это чудо природы, наслаждаясь каждой его секундой, но сегодня лишь мельком посмотрела на закат, отмеряющий для нее последние свободные часы.

Из ее груди вырвался тяжелый вздох. Когда-то давно именно здесь они и познакомились. Она по обыкновению сидела и любовалась городом, а он подошел сзади совершенно неслышно и с задором поинтересовался:

– Присматриваешь или присматриваешься?

Она обернулась и смерила его надменным взглядом – высокий, взъерошенные волосы и россыпь веснушек на облупленном носу. «Забавный и милый» – почему-то промелькнуло в мыслях гораздо громче, чем это следовало бы делать при незнакомце. Он вдруг просиял, услышав ее размышления, и без спросу присел рядом:

– Ты Высшая?

Она кивнула и не удержалась от вопроса:

– Ты тоже?

– С недавних пор, – подтвердил он и, оценив ее внешний вид, уверенно выдал, – а ты уже давно в касте. И как оно? Нравится? Или как везде?

– Нравится, – честно ответила она. – У меня хорошая подопечная. Вон в том здании работает.

Ее рука указала в сторону самого высокого здания, где с самого раннего утра до позднего вечера было многолюдно.

– О, мой тоже там, – оживился парнишка и снова расплылся в улыбке. – Значит будем вместе ждать, мне тут нравится. Это ведь не запрещено?

Она пожала худенькими плечиками, с которых тут же сползла широкая лямка легкого сарафана.

– Она там ни о чем не думает, уставится в монитор и весь день по клавишам тук-тук. Я сперва далеко не отходила, но потом поняла, что ей точно не до чего. Приходит утром, а уходит уже по темноте. Вот я и коротаю время здесь. Иногда скучно, но если внимательно наблюдать, то узнаешь много нового и полезного для работы.

Он сосредоточенно смотрел вниз и медленно кивнул:

– Не думал об этом так, но вдвоем в любом случае интереснее.

Почему она тогда согласилась? Он и не спрашивал – ответ пришел сам собой, но все же ей хотелось думать, что можно было все сделать иначе. Не так нелепо и вопреки всем законам, как они…

Каждый день они поднимались на крышу примерно в одно и то же время и сидели весь день в ожидании своих подопечных. Иногда молча, но чаще болтая без умолку обо всем, что знали и о чем только догадывались. Она даже не заметила, как стала делиться с ним размышлениями и историями о подопечной, что было категорически запрещено. Он отвечал ей такой же откровенностью. И к удивлению обоих, порой именно вторая сторона умудрялась отыскать какое-то разумное объяснение тому или иному действию. Лето. Осень. Зима. Весна. А потом он внезапно пропал…

Она не находила себе места и боялась признаться даже где-то глубоко внутри, что эта крыша без его веснушчатого носа и добрых глаз потеряла всякую привлекательность, превратившись в тяжкую повинность. Она металась по ней, потом спускалась вниз и интересовалась делами подопечной, чтобы хоть как-то занять себя. Но все было не то… Одиночество, которое всегда воспринималось лучшим и самым надежным из спутников, вдруг показало весь свой неприглядный оскал, обдавая ее холодом и безнадегой. Когда она уже потеряла всякую надежду, окончательно запутавшись в противоречивых чувствах, совершенно несвойственных Высшим, он появился ранним утром.

Она почувствовала его присутствие спиной и, еще не веря в чудесное возвращение, вскочила на ноги. Точно он! Настороженный и предельно серьезный, он сгреб ее в охапку, ничего не говоря сам и не спрашивая ни о чем, а потом… с нежностью прижался к ее полуоткрытым губам. Любовь! Она слышала о ней веками! Во время обучения и испытания перед получением первого подопечного. Ей говорили, что любовь превыше всего, но Высшие… Высшие на то и занимают свое особое место, что беспристрастны – им любви не отмерено. Так им твердили! А она расцвела внутри – уперлась в грудную клетку корнями и разорвала ее, сплетаясь с таким же ростком, рвущимся из его груди. Сладостная боль, которой нет объяснения и… оправдания, если ты – Высший.

Они скрывались изо всех сил, изощренно пряча свои лучащиеся счастьем глаза от Распределительницы. Если бы она заподозрила Высших в таком постыдном времяпрепровождении, то… Что именно тогда случилось, они оба не знали, так как еще никогда за многие века ничего подобного не наблюдалось. Поэтому рисковать было бы крайне глупо и они позволяли себе полностью раскрыться лишь здесь, на залитой светом крыше, хранящей сей секрет лучше самого современного сейфа. Они научились предугадывать намерения подопечных и заранее предупреждать друг друга о возможных отъездах.

– Моя собралась к бабушке в деревню, – русоволосая голова прижималась к его плечу. – На неделю всего лишь, но я буду скучать.

– Я тоже, – пальцы с нежностью прошлись по льняным прядям, будто запоминая их на ощупь.

– Мой на море едет с друзьями, – предупреждал он в следующий раз.

– Надолго? – милое личико скуксилось, отгоняя призрак предстоящей разлуки.

– Все еще не определено, но хочет на пару недель.

– Выдержим, – уверенно говорила она.

Когда они совсем заигрались и позабыли о своих обязанностях? Никто не смог вспомнить. В тот роковой день они встретились после очередной разлуки и счастье затопило их целиком. Они кружились по крыше в ритме одним им слышимой мелодии, целовались и смеялись почти каждую минуту. Им казалось, что прошло совсем немного времени. Еще чуть-чуть вместе… Совсем чуточку сверх отведенного… А их подопечные тем временем почти одновременно вышли из офиса, сели на удивительно быстро подошедший автобус и погрузились в мир соцсетей, даже не увидев несущийся навстречу совершенно неуправляемый грузовик, в миг оборвавший жизни 15 человек.

Смерть они ощутили мгновенно, как и Распределительница, возникшая на злополучной крыше с чернеющими провалами вместо глаз и гневной речью, которую она не преминула излить на испуганную парочку.

– Вы нарушили все законы! Вы – Высшие опозорили свою касту и провалили свою главную миссию, поправ человеческую жизнь! Вы не уберегли своих подопечных. Неслыханная безалаберность, не имеющая никакого прощения!

Она долго еще что-то говорила, а пообещав отступникам скорый суд, щелкнула пальцами. Они ощутили безумную боль в спинах, от которой тела скрутило в тугой жгут, а потом на запястьях звякнули полупрозрачные кандалы.